Ребята вошли в таверну. В ней находилось не так много посетителей: парочка возчиков за столиком в дальнем углу; скучающего вида молодой человек в тёмно-зелёном кафтане с белым кружевным воротником, и в таких же зелёных штанах. На ногах красовались высокие сапоги болотного цвета из мягкой кожи.
Он слегка оживился, когда ребята вошли, но затем снова словно уснул. Он сидел за столом, почему-то не снимая широкополую шляпу с круглым верхом и тремя перьями, заткнутыми за ленту, и лениво водил рукой по столешнице, размазывая лужицу от пива. Через столик, спиной к нему, сидел священник в перепоясанном верёвкой длинном чёрном одеянии, полностью скрывающем фигуру. Перед ним стоял стакан молока, и лежал тонкий хлебец. А священник бормотал молитву, перебирая чётки.
И сидел – почти у самой стойки – маленький сморщенный старикашка, бросающий на окружающих злобные крысиные взгляды.
– Маг-барон Крэгул, – прошептал, поморщившись, Лессчик. – В прошлом году его изрядно потрепал маг-барон Горуд. И он теперь усиленно собирает Силу, чтобы отомстить. Скверно… Я о нём не подумал. Мне казалось, это другой, Сгруб… Он сюда частенько захаживает – ребята говорили. Он из нашей деревни… жил когда-то.
– Может, уйдём? – предложил Серёжка.– Нет. Так ещё хуже будет. Тогда Крэгул наверняка что-то заподозрит. А так… зашли три мальчика, поужинать – что такого? Садитесь за тот столик, – указал он на самый дальний от мага-барона. – А я попробую договориться с хозяином…
– Ты иди, садись, а я сейчас приду, – бросил Пантелеймон Серёжке и двинулся к выходу.
– Ты куда? – успел спросить Серёжка. Пантелеймон молча прижал руки к животу.
Серёжка усмехнулся: маленькая деревянная будочка деревенского сортира стояла во дворе, за коновязью. Странно, что Пантелеймон не воспользовался ею раньше. Или ему не понравились запахи в таверне? Поплохело?
Но пахло замечательно: той самой жареной картошкой с мясом, которая красовалась на вывеске. Значит, не запахи повлияли на Пантелеймона. А что?
Серёжка сел за столик, продолжая осматриваться по сторонам.
Таверна! Настоящая таверна! Все пираты пировали в тавернах…
Но тут пиратов не водилось. И оформили таверну поэтому совсем не по-пиратски.
Серёжка однажды ходил с родителями в ресторан, обустроенный под деревенскую харчевню. Там висели под потолком хомуты и тележные колёса, стояли плетни с наткнутыми на них горшками и дырявыми вёдрами (плетни разгораживали зал на отдельные клетушки), торчали отовсюду кочерги и ухваты, стояли пустые ульи…
Здесь же на толстючих потолочных балках висели большие масляные лампы, дававшие вполне приличный свет. В их ярком сиянии совершенно по-особому, даже как-то волшебно, выглядело всё внутреннее убранство таверны: ровно расставленные прямоугольные и квадратные столы, массивные табуреты, стулья и скамейки вокруг столов, закопчённые доски под потолком, сквозь которые просовывались отдельные соломины крыши. Вся мебель была деревянная и основательно прочная. Но зато тёмная и потускневшая от времени. Видно, построили таверну давно, и служила она верой и правдой не одному поколению хозяев и посетителей.
Единственным украшением таверны служила здоровенная медная труба граммофона в углу стойки, блестящим раструбом направленная в зал.
Граммофон являлся предметом законной гордости хозяина: ярко начищенная медь сверкала поярче любой лампы.
Лессчик терпеливо стоял у стойки, дожидаясь хозяина. Тот удалился на кухню за предыдущим заказом, для молодого человека в широкополой шляпе.
Тот молча попивал пиво и думал о чём-то своём, время от времени поглядывая на вход: не появится ли с улицы кто-нибудь ещё? Но никто не появлялся.
Из кухни вышел хозяин. Лессчик вполголоса заказал ему три тарелки жареной картошки с мясом, и, не дожидаясь вопроса об оплате, вытащил из кармана крепко сжатый кулак и протянул хозяину, раскрывая ладошку.
У хозяина не дрогнула ни единая чёрточка на лице, когда он увидел дрожащую на ладошке каплю Силы.
Но Лессчик не учёл сверхчувствительности мага-барона.
Едва он раскрыл ладошку, как тот сорвался с места и метнулся к столу. Серёжка не ожидал от тщедушного старикашки такой прыти. Потому и не успел подставить ножку – как подумал впоследствии.
Лессчик тотчас сжал ладошку и хотел спрятать в карман, но было поздно: маг-барон накрыл его руку своими крючковатыми пальцами.
– Что у тебя в кулаке? – спросил он противным скрипучим голосом.
– Мо… монета, – проговорил, заикаясь, Лессчик.
– Покажи! – маг-барон принялся нагло разгибать мальчику пальцы.
Серёжка вскочил с табурета. Он ещё не знал, что сделает: набросится на барона с кулаками – плевать, что тот маг и что у него Сила, – собьёт его с ног подножкой, схватит со стойки бутылку и огреет по башке… Но сделать надо что-нибудь обязательно!
И тут в таверну вошёл Пантелеймон. Он заметил возню у стойки, быстро оценил ситуацию и громко сказал:
– Там вашу черепаху… вашего авакса украли!
При этом он преданными глазами смотрел прямо в лицо магу-барону. Тот опешил. Замер, забыв про Лессчика, и уставился на Пантелеймона:
– Кто? Кто посмел?
– Не знаю, – пожал плечами Пантелеймон. – Двое здоровенных мужчин. Один одет, как вы, а второй… второй во всём зелёном!
– Это Сгруб! – взвизгнул маг-барон и бросился к выходу.
Но у самой двери остановился, и, в упор глядя на Пантелеймона, зловеще проговорил:
– Ну, если ты соврал… пожалеешь!
– Нет, нет! Я не вру! – заторопился Пантелеймон. – Черепахи… авакса действительно нет.
Но при этом кривая улыбочка на миг исказила его губы. Впрочем, её можно было принять за испуганную, особенно издали.
С уходом мага-барона все находящиеся в таверне облегченно вздохнули.
– А что, черепаху и в самом деле украли? – спросил Серёжка.
– Угу! – буркнул Пантелеймон. – Во всяком случае, она исчезла. А были или нет те двое, подтвердить некому. Все разъехались, я во дворе оставался один. Так что спросить больше не у кого.
Хозяин вытер пот со лба.
– Давай сюда! – и потянул Лессчика за руку. – И угораздило же тебя доставать каплю Силы при нём, – он оглянулся на входную дверь. – Теперь Крэгул будет думать, что я скупаю Силу…
– А то он и без меня не знал, – криво усмехнулся Лессчик. – Чего, ты думаешь, он сюда припёрся? Кто-то накапал на тебя.
– Да? – хозяин почесал затылок. – Да, может быть… Ладно, давай каплю.
Лессчик разжал ладонь. Она была пуста.
– Что такое?! – Лессчик потёр руку, словно думая, что капля канула в изгибы папиллярных линий. Но ладонь оставалась пустой. – Ч-чёрт! Как же он…
– Что случилось? – Серёжка наклонился к Лессчику.
– Да вот… капля Силы куда-то исчезла… – Лессчик опустился на пол и принялся рассматривать щели в досках.
– Неужели Крэгул смог вытащить Силу у тебя сквозь пальцы? – нахмурился хозяин.
– С-сейчас… я поищу ещё, – запинаясь, проговорил Лессчик, продолжая шарить по полу.
– А другой у тебя разве нет? – наклонился к нему Пантелеймон. – Мы ведь нашли ту большую…
– Тс-с! – прошипел Лессчик, поднимаясь с пола и возвращаясь на прежнее место за столиком. – Я не хочу, чтобы хозяин увидел такую большую каплю Силы. Столько ему никто никогда не отдавал. Сейчас попробую отломить кусочек… Закройте меня спинами!
Он вытащил из кармана каплю Силы и попытался отделить от неё частицу.
Серёжка и Пантелеймон молча смотрели на его бесплодные попытки.
– Ничего не получается! – Лессчик жалобными глазами посмотрел на ребят. – Она не делится!
– Ну да, она ведь Сила, – пробормотал Серёжка. А Пантелеймон спросил:
– А других маленьких капель у тебя нет?
– В том-то и дело! – Лессчик выглядел очень несчастным. – Пригласил вас поужинать, а сам…
– Денег нет? – догадался Серёжка. А Пантелеймон усмехнулся:
– Ладно, не ищи, – и полез в карман.
– Ты чего там? – спросил Серёжка, видя, как Пантелеймон достаёт потёртый кожаный кошелёк, когда-то бывший чёрным. – Наши деньги? Рубли?
– У нас принимают только золото, – вздохнув, произнёс Лессчик.
– Ну, а что я даю? – и Пантелеймон аккуратно выудил из кошелька золотой слиток.
Размеры слитка явно превышали размеры кошелька.
– Ух, ты! – вырвалось у Серёжки. Он первым догадался, что произошло, и схватил тяжёлый золотой параллелепипед. – «Fort Knocks», – прочитал он оттиск тяжёлого штемпеля. – Откуда это у тебя?
– Да… случайно нашёл кошелёк, – сознался Пантелеймон. – Думал, может, кто потерял. Вернуть хотел. А кошелёк оказался совсем пустой. Но… не простой, как получилось.
