Ошейник был сделан из двух полос металла, соединенных между собой тяжелыми петлями. Мика почувствовал, как по всему телу побежали мурашки, когда холодный металл коснулся шеи. Мистер Грей с пугающим энтузиазмом начал закручивать винты и крутил их до тех пор, пока Мика не начал задыхаться; ему казалось, что голова сейчас треснет, как спелый арбуз. Он хотел было сказать об этом мистеру Грею, но, вспомнив о судьбе Детройта Пиппина, решил промолчать.
— Мне кажется, ему трудно дышать, — робко заметила миссис Фулер. Она с тревогой наблюдала за Микой, нервно обкусывая ноготь на большом пальце.
— Неужели? — удивился мистер Грей. Нахмурив брови, он уставился на свою жертву, словно не замечая, что глаза Мики того и гляди выскочат из орбит.
— У него лицо покраснело, — добавила учительница.
Мистер Грей нехотя ослабил винты.
Металлический ошейник давил на горло и врезался в кожу. Мистер Грей объяснил, как работает ошейник: если Мика попытается выйти за порог квартиры, его немедленно ударит током.
— Один шаг — и ты получишь разряд, которого будет достаточно, чтобы ты наложил в штаны, — с ехидной улыбкой предупредил директор. Затем он обогнул стол, выдвинул один из ящиков и достал пластмассовый контейнер с разноцветными бусинками. — Это тебе, — мистер Грей швырнул контейнер на колени Мике, — чтобы не скучал.
Мика невидящим взглядом уставился на контейнер. Бусинки были такими мелкими, что ухватить их можно было только с помощью пинцета, а за неделю Мике предстояло разобрать бусины по цветам и разложить в отдельные маленькие коробочки.
— Ты хочешь что-то сказать? — мистер Грей вскинул брови.
Мика покачал головой. Желание извиниться перед директором бесследно исчезло.
— Отлично, — кивнул мистер Грей. — Прибереги свои оправдания для родителей. У меня и так дел по горло. Увидимся через неделю, когда ты придешь в этот кабинет, чтобы извиниться и выпить свой витаминный коктейль.
Мика сжал зубы.
«Непременно, — подумал он. — Видимо, тебе понравилось принимать витаминный душ».
* * *
Директор разговаривал с родителями Мика в коридоре у дверей своего кабинета, Мика остался ждать их внутри. Он ерзал на жестком стуле, нервно грыз ногти и представлял, какие ужасные вещи рассказывает о нем мистер Грей маме и папе. Мистер Грей вернулся в кабинет чрезвычайно довольным; вошедшие вслед за ним Дэвид и Аша молчали, от возмущения они не могли произнести ни слова. Глаза Аши сверкали, Мика не решался даже взглянуть в лицо матери; отец был бледен, он сжимал кулаки с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев. Родители развернулись и, по-прежнему не говоря ни слова, вышли из кабинета. Мика поднялся и пошел за ними. Он брел по коридору, прижимая к груди контейнер с бусинками, сердце в груди трепыхалось, словно попавшая в силки птица.
Мика плелся вслед за родителями к воротам школы. Небо затянули свинцово-серые тучи, начал накрапывать мелкий дождь, погода вполне соответствовала мрачному настроению Мики. На улице не было ни души, все взрослые обитатели города отправились на работу, дети — в школу. Ветер, свободно гулявший вдоль пустынных улиц, кидал в лицо Мики холодные капли дождя. Дэвид и Аша были одеты в форму, которую они носили на работе. Мике пришла в голову мысль, что у родителей могут быть серьезные неприятности из-за того, что им пришлось средь бела дня покинуть свои рабочие места. Мика смотрел в спины шагавших впереди родителей, понимая, что худшее еще впереди, — дома его ждет грандиозный скандал. Над улицей проходила подвесная железная дорога, Мика слышал грохот проносившихся над головой поездов и мерное гудение аэромобилей, которыми пользовались богатые люди; городской шум дополнял тяжелый металлический лязг станков на расположенной неподалеку консервной фабрике. Эта безумная какофония звуков действовала Мике на нервы.
«Почему мы живем в таком ужасном мире? — думал Мика. — Неужели на земле не осталось ни одного красивого места, где человек мог бы отдохнуть от этого беспрерывного лязга и грохота?!»
Мика оглянулся по сторонам — повсюду были лишь серые бетонные конструкции, возведенные людьми. Под настилом, по которому они двигались, плескалась холодная черная вода, в небе плыли тяжелые грозовые тучи. Даже Эпидемия стала результатом деятельности человека: дикие животные заразились от крысы, которая сбежала из одной научной лаборатории, и, тем не менее, во всех своих несчастьях люди винили животных. С началом Эпидемии те же люди уничтожили всю растительность на земле и отравили почву, чтобы заболевшим животным негде было жить и нечем питаться. Все прекрасное, что было в этом мире, погибло, умерло от руки человека. Как же могло случиться, что люди превратили свой мир в ядовитую помойку? Мика тосковал по вещам, которых никогда не видел: по шелковистой зеленой траве, которую никогда не чувствовал под ногами, по цветам, которых никогда не нюхал. Он злился, что ему приходится жить на земле, которая была уничтожена еще до его рождения. Как люди могли допустить такое? Жизнь в его мире выглядела бессмысленной тратой времени, он сам казался себе человеком, чье существование не имеет смысла. У Мики было такое чувство, словно он бредет по незнакомой дороге с завязанными глазами и вытянутыми вперед руками. Мика пытался решить задачку, условие которой ему неизвестно. Да и как он, двенадцатилетний мальчик, может найти ответ, если ему даже не позволяют самостоятельно решить, хочет ли он принимать какие-то дурацкие витамины. «И все смеются надо мной, — думал Мика. — Они считают меня психом. Даже Коби — и тот выпил коктейль».
Наконец они добрались до дома, все трое молча вошли в свою тесную квартирку. Комната была погружена в полумрак, но родители не стали зажигать свет, они остановились возле дивана и оба одновременно повернулись к Мике.
— Итак? — начала Аша, ее лицо было мрачнее тучи.
— Я ничего не мог поделать, — промямлил Мика, чувствуя, как душа уходит в пятки. Сейчас ему было даже страшнее, чем час назад в кабинете мистера Грея.
— Что значит «ничего не мог поделать»? — холодно спросил Дэвид.
— Я не мог заставить себя выпить коктейль, — сказал Мика, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— И поэтому ты решил выплеснуть его в лицо директору, — сказала Аша, — Великолепная идея, лучше не придумаешь. А что же ты не догадался заехать ему кулаком в живот, пока он стоял напротив тебя?
— Мика, что ты делаешь? — спросил Дэвид, устало проводя рукой по своим редеющим волосам, — Хочешь, чтобы мы оказались на улице? Штраф сто фунтов! Мы не можем позволить себе такие расходы. Мы еще даже не оплатили счет за твое пребывание в больнице!
— Я знаю, папа. Мне очень жаль, что так получилось, — совершенно искренне сказал Мика, — Но мистер Грей хотел силой заставить меня выпить коктейль.
— Ты что же думаешь, они хотели отравить тебя? — взорвался Дэвид, не в силах больше сдерживать накопившуюся внутри ярость. Он принялся ходить взад-вперед по комнате.
— Не знаю, — тихо произнес Мика. — Но у меня было нехорошее предчувствие.
— О, Мика! — У Аши вырвался тяжелый вздох. Она взглянула в растерянное лицо сына, чувствуя, как сердце сжимается от боли. — С чего вдруг им травить тебя? Вы первое поколение детей, рожденное после тридцатилетнего перерыва. Они хотят помочь вам вырасти здоровыми и сильными. Поэтому ученые и создали специальный витаминный коктейль. Вы же питаетесь одними консервами.
Мика видел, как его отец рухнул на диван и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза — у него был вид усталого, сломленного жизнью человека. В какое-то мгновение Мике показалось, что Дэвид сейчас заплачет.
— А ты знаешь, из чего делают консервы? — продолжила Аша.
Мика отрицательно качнул головой.
— Из плесени! — воскликнула Аша, в ее глазах стояли слезы. — Они выращивают белые плесневые грибы на стенах консервной фабрики, затем счищают их, смешивают с пищевыми красителями и ароматизаторами, чтобы эта так называемая еда была похожа на натуральную пищу. Мы питаемся консервами, потому что у нас нет иного выбора! Ты должен быть благодарен за то, что тебе предлагают пить витаминный коктейль!
Пока Аша рассказывала о том, что такое консервы, отец Мики, казалось, пришел в себя. Он поднялся с дивана и в упор взглянул на сына.
— Ты будешь пить витаминный коктейль! — не терпящим возражений тоном заявил Дэвид, — Когда вернешься в школу, ты каждое утро будешь начинать со стакана коктейля.
— Я не хочу, — буркнул Мика.
— А я не хочу каждый день водить этот проклятый поезд! — заорал Дэвид. — Ты полагаешь, я получаю огромное удовольствие от моей работы? Каждый день я веду поезд от Оксфорда до Глазго, туда и обратно, сорок восемь раз в день. Я даже не веду поезд. Это делает за меня компьютер. А я просто сижу в кабине и пялюсь на монитор. Думаешь, это очень весело? НЕТ! Это скучно, смертельно скучно! Так что мне хочется выдрать волосы из собственной головы, волосок за волоском, и начать пересчитывать их — хоть какое-то развлечение!
