Йон Колфер - Миссия в Арктику

– О-о… – протянул Люк Каррере.

– Скоро к тебе зайдут мои друзья, и я хочу, чтобы ты их сфотографировал. Это такая игра.

– А как я узнаю, что это твои друзья? – спросил Люк. – У меня бывает много гостей.

– Они будут интересоваться батарейками. Если они спросят о батарейках, ты их сфотографируешь.

– Конечно. Это мне без труда.

И в самом деле, какие тут могут быть трудности? Голос ведь не может просить его о чём-то плохом. Голос – его лучший друг.

Последнюю часть пути «громыхалка» преодолела более-менее ровно. Специальный датчик, установленный на носу шаттла и отвечающий за посадку, включил внизу посадочные огни.

– Гмм, – протянула Элфи.

Артемис, прищурившись, выглянул наружу сквозь кварцевое лобовое стекло.

– Проблемы?

– Да нет… Просто эти огни не должны включаться. Терминал был обесточен ещё в прошлом столетии.

– Стало быть, наши друзья гоблины поработали и тут.

Элфи нахмурилась:

– Сомневаюсь. Они даже световой куб вшестером вкручивают. А подключение посадочной площадки шаттла требует особых знаний. Эльфийских знаний.

– Ага, дело принимает интересный оборот, – задумчиво промолвил Артемис. Будь у него борода, он бы сейчас многозначительно её разгладил. – Чую запах предательства. Нам осталось найти того, кто обладал доступом к данной технологии и у кого были причины продать её гоблинам.

Элфи повернула нос шаттла, нацеливаясь стыковочным узлом на посадочные огни.

– Скоро мы это выясним, – процедила она. – Приведите ко мне человека, который торговал с гоблинами, и я вытяну из него всю правду. Перед моими гипнотическими чарами он не устоит.

Шаттл пришвартовался, и воздух с громким шипением вырвался из-под резиновой манжеты, герметично объявшей корпус корабля и смягчившей посадку.

Дворецки вскочил с кресла даже прежде, чем загорелось разрешение расстегнуть ремни.

– Только сначала думайте, а потом стреляйте, – предупредила Элфи. – Никаких убийств. Подземная полиция предпочитает действовать иными способами. И на всякий случай напоминаю: мёртвый вершок не сможет сдать нам своих сообщников.

Она нажала пару кнопок, и на экране шаттла появилась карта. Это был план старой части Парижа.

– Итак, – продолжала она, показывая на один из мостов через Сену, – мы находимся вот здесь. Под этим мостом, в шестидесяти метрах от Нотр-Дам. Я имею в виду собор, а не футбольную команду. Терминал замаскирован под опору моста. Остановитесь у двери и ждите, пока не загорится зелёный сигнал. Не хватало только, чтобы какой-нибудь парижанин увидел вас выходящими из кирпичной стены.

– Но разве вы, капитан, с нами не пойдёте? – удивился Артемис.

– У меня другой приказ, – ответила Элфи. – Кроме того, это может оказаться ловушкой. Кто знает, что нас ждёт там, за дверью? Ну а вы вполне можете сойти за обычных туристов из Ирландии. Таких, как вы, полным-полно в этом городе.

– С ума сойти, как нам повезло с внешностью. А какие-нибудь ниточки, способные помочь в поисках, у нас есть?

Элфи вставила в компьютер диск.

– Жеребкинс подключил к задержанному гоблину свой сетчаткоскан. Так вот, гоблин явно встречался с этим человеком.

На экране появилась фотография.

– В интерполовских файлах, имеющихся у Жеребкинса, обнаружилась кое-какая информация на этого типа. Люк Каррере. Адвокат, лишённый права заниматься юридической деятельностью. Ныне зарабатывает себе на жизнь частным сыском.

Элфи нажала на клавишу «Распечатать».

– А вот его адрес. Он только что переехал в шикарные апартаменты. Возможно, это не имеет к нашему делу никакого отношения, но, по крайней мере, мы знаем, откуда стоит начать копать. Я хочу, чтобы вы обездвижили его, а потом включили вот эту штуку.

Элфи передала телохранителю похожий на часы аквалангиста предмет.

– Что это? – спросил Дворецки.

– Самый обычный коммутатор, устройство для связи, которое передает не только звук, но и изображение. Вы должны поднести его к лицу Каррере, таким образом я смогу навести чары и снять с подозреваемого показания прямо отсюда. Кстати, в этой машинке также установлена одна из последних придумок Жеребкинса – персональный защитный экран «Спаси и сохрани». Опытный экземпляр, к вашему сведению. Вам выпала честь испытать его. Если прикоснуться к экранчику коммутатора, микрореактор сразу создаст вокруг вас сферу трехфазного света. Диаметр её – два метра. Твердые предметы она не остановит, зато надежно защитит от лазерных или парализующих разрядов.

– Гмм, – неуверенно произнес Дворецки. – У нас, на поверхности, как-то не в ходу бластеры и парализаторы.

– Значит, эта функция коммутатора вам не пригодится. Моё дело – проинформировать.

Дворецки внимательно изучил крошечный прибор.

– Защитная сфера двух метров в диаметре? – переспросил он. – Стало быть, радиус её – всего один метр? А если я в эту сферу не помещаюсь?

Элфи шутливо похлопала телохранителя по животу.

– А ты присядь.

– Спасибо за совет, – сказал Дворецки, застегивая ремешок на запястье. – Ладно, я пошёл, а вы тут постарайтесь не убить друг друга в моё отсутствие.

Артемис изумленно поднял брови, что выражало крайнюю степень удивления, ведь он очень редко демонстрировал свои эмоции.

– В твоё отсутствие? Ты хочешь сказать, я останусь здесь?

Дворецки указал на свой глаз:

– Не волнуйтесь, сэр, вы все увидите через камеру.

Немного успокоившись, Артемис вернулся в кресло второго пилота.

– Понимаю, со мной ты будешь действовать медленнее, а чем раньше мы выполним это задание, тем быстрее отправимся на поиски моего отца.

– Конечно, если вы настаиваете…

– Нет, сейчас не время для ребяческих выходок.

Дворецки едва заметно улыбнулся. Артемиса можно было обвинить в чем угодно, но только не в ребячестве.

– Сколько времени в моём распоряжении?

Элфи пожала плечами.

– Сколько угодно. Но, как он верно сказал, чем быстрее ты управишься, тем лучше для всех. А особенно – она бросила взгляд на Артемиса, – для его отца.

Несмотря ни на что, Дворецки чувствовал себя превосходно. Охота – это основа самой жизни. Конечно, со времен каменного века кое-что изменилось – в частности, добавился пистолет под мышкой. Но основной принцип оставался неизменным: выживает сильнейший. А у Дворецки не было даже тени сомнения: сильнейший тут он.

Следуя инструкциям Элфи, он добрался до служебной лестницы и поднялся по ней к металлической двери. Здесь он остановился и подождал, пока красная лампочка над дверью не погаснет и не загорится зелёная. Бесшумно скользнула в сторону хорошо замаскированная дверь. Телохранитель осторожно вышел на улицу, понадеявшись, что под мостом действительно никого нет, иначе ему трудно будет выдать себя за бездомного бродягу. Бродяги не носят костюмов от модных кутюрье.

Дворецки почувствовал прохладный ветерок, овевающий гладко выбритую кожу головы. Утренний воздух был напоен сладостью – особенно приятно было вдыхать его после стольких часов, проведенных под землей. Теперь Дворецки вполне мог представить, что чувствуют подземные жители, вытесненные людьми из своей привычной среды обитания. Хотя судя по тому, что ему удалось увидеть и узнать, люди вряд ли смогли бы долго противостоять волшебному народцу, если бы тот вдруг решил вернуть себе то, что принадлежало ему по праву. Но к счастью для человечества, под землей жили миролюбивые существа, не любящие и не желающие воевать.

На берегу никого не было. Дворецки вышел на пешеходную дорожку и направился по набережной на запад, в сторону района Сен-Жермен.

Справа неторопливо проплыло речное судно, специализирующееся на перевозке туристов. Дворецки машинально прикрыл лицо массивной ладонью – на тот случай, если камера какого-нибудь туриста была направлена в его сторону.

По каменным ступеням телохранитель поднялся на улицу, которая шла выше. За его спиной стремился в небо остроконечный шпиль собора Нотр-Дам, справа разрезал облака знаменитый силуэт Эйфелевой башни. Дворецки уверенно шагал вперёд, изредка кивком приветствуя француженок, которые останавливались на него поглазеть. Ему был знаком этот район Парижа – здесь он некогда провел целый месяц, восстанавливая силы после выполнения особо опасного задания для французской секретной службы.

Дворецки неторопливо свернул на рю Жакоб. Даже в такой ранний час легковые машины и грузовики шли непрерывным потоком. Водители давили на клаксоны и высовывались из окон, демонстрируя неудержимый галльский темперамент. Мопеды ловко сновали между бамперами, периодически через улицу перебегали миловидные девушки. Дворецки улыбнулся. Париж… Он уже начал забывать, каков из себя, этот город.