– Это ж идиотизм, – обращаясь теперь только к старому оборотню, продолжал Богдан. – Получается, Ирка Марину сперва надрезала, а потом сама же в больницу поволокла, спасать?
– Знал бы ты, пацан, какие глупости в жизни случаются, – буркнул Ментовский Вовкулака, но видно было, что он уже сильно сомневается в Иркиной причастности. – Ты, ведьмочка, мне еще борща-то плесни, да с пампушечкой!
– Вы как хотите, – твердо сказал Богдан, – а у меня есть одна… – поглядел на Ирку и исправился, – две ведьмы, за которых я беспокоюсь, и я совсем не хочу, чтоб за ними в новогоднюю ночь агрессивная тьма с ножичком гонялась, праздник портила!
– Думаешь, он нападает только в темноте? – подпрыгнула от неожиданной догадки Ирка.
– Быстро соображаешь, – кажется, слегка даже расстроилась Оксана Тарасовна. – Смотрите, пока было темно, что я ни делала, он восстанавливался снова. А как рассвет занялся – все кончилось. Многие колдовские существа, а также пришельцы из urba orbis ведут ночной образ жизни и теряют активность на свету.
– Пришельцы из откуда? – поинтересовался Богдан.
Оксана Тарасовна поглядела на него укоризненно, как когда-то историчка, которой он сказал, что главной производственной деятельностью древних египтян было производство мумий. И чего двойку-то лепить, если даже у них в городе в музее одна мумия под стеклом валяется – маленькая, правда, наверное, сувенирная.
Глядя на него так же презрительно, как историчка, Оксана Тарасовна пояснила:
– Urba orbis – мир иной.
– Тот свет, что ли? – фыркнул Богдан.
Но Оксана Тарасовна только раздраженно помотала головой:
– Просто – иной, живущий по законам, похожим и в то же время не похожим на наши, и даже смыкающийся с нашим в некоторых особых точках пространства-времени. Оттуда к нам время от времени попадают существа, вполне обычные там, но здесь кажущиеся сказочными, – всякие гарпии, единороги, минотавры.
– А-а, так это где царевны-жабы и крылатые змеи живут, – сообразила Ирка, – От которых на острове Хортица богатырская застава стоит, чтоб всякие гады к нам не лезли?
– Застава следит не только, чтоб они не лезли к нам, но и чтоб мы не лезли к ним, – пожала плечами Оксана Тарасовна.
– Какой дурак отсюда полезет к гадам в пасти? – изумилась Ирка, с содроганием вспоминая, как громадный змеище гонял ее над кручами, поливая огнем, как из огнемета.
– Уж поверь мне, желающих во все века хватало, – многозначительно кивнула Оксана Тарасовна. – И туда залезть, и сюда существо оттуда подчиняющим заклятьем вытянуть, и приказы заставить выполнять. Например, ведьм убивать…
Ирка озадаченно поморгала – ни о чем подобном она и понятия не имела. Змей, с которым ей пришлось сражаться на Хортице (на самом деле она больше удирала, чем дралась, но змея-то в конце концов уделала, разве нет?), меньше всего походил на подчиненного чужой воле зомби. Очень самостоятельный был гад и прибить Ирку собирался явно по собственной воле – хотя до сих пор непонятно, чем она ему так мешала. Тем более если он житель другого мира.
– Интересно, ему любая ведьма годится или нужна какая-то конкретная, а он ее просто найти не может? – пробормотала Ирка. – Сперва ро́бленная, потом ро́жденная… По нарастающей идет!
И тут же все очень странно уставились на Ирку.
– Вы чего? – неловко поежилась она.
– От ро́жденной можно перейти только к более сильной, – разглядывая ее все так же настороженно, сказал Ментовский Вовкулака.
– Она всего лишь неопытная девчонка, – неласково буркнула Оксана Тарасовна, но даже помимо ее воли в этих словах было больше согласия, чем протеста. – И ее дружки тоже…
– Ну не знаю – у кого, кроме этих троих, есть опыт изгнания из нашего мира Дикой Охоты в полном составе? – усмехнулся оборотень.
– Так это вы! – на сей раз глядя то на Ирку, то на Богдана с самым настоящим суеверным ужасом, ахнула Оксана Тарасовна. – Мы все чувствовали, какая драка кипит…
– Что, астрал содрогался? – хмыкнул Вовкулака.
– Мир содрогался! – вскинулась Оксана Тарасовна, невольно охватывая себя тонкими длинными пальцами за плечи.
– А сейчас вы ничего не чувствуете? – явно не собираясь отвлекаться на дела прошлые, деловито осведомился Богдан.
– Я чувствовала! – вдруг сообразила Ирка. – Когда мы приворотную воду делали, ревел кто-то и земля качалась!
– Получается, убийца из своего мира вывалился прямо в твоей затрюханной балке? А там невесть зачем Маринка? Ну, он ее увидел, она ему сразу не понравилась, и давай убивать? – встопорщил усы Вовкулака. – Не сходится что-то!
– Надо Таньку вызывать! – пробормотала Ирка. – Она лучше всех соображает.
– Ну конечно! – презрительно скривилась Оксана Тарасовна. – Главный эксперт-криминалист – двенадцатилетняя девчонка с ворованным даром!
Ирка и Богдан насупились одновременно.
– Вы бы ту историю с Танькиным колдовским даром лучше не вспоминали, Оксана Тарасовна, – недобрым голосом сообщила Ирка. – А то ведь у нас может резко пропасть желание иметь с вами дело![О конфликтах с Оксаной Тарасовной рассказано в книге «Ведьмин дар» (издательство «Эксмо»).]
– Сама понятия не имеет, как быть, а туда же, на Таньку наезжает, – вставил свои пять копеек Богдан.
– Я-то, может, и не имею, – все же слегка сбавляя тон, фыркнула Оксана Тарасовна. – Зато догадываюсь, к кому действительно можно обратиться, – она обвела остальных триумфальным взглядом и припечатала: – К домовому!
– Обратиться к домовому – это вроде как пойти к лешему? – не сулящим ничего хорошего тоном переспросила Ирка.
– Обратиться к домовому – значит выяснить, что заставило мохнатого хозяина в больнице выманить меня из Марининой палаты, чтобы туда проникла та тварь! – раздраженно выпалила Оксана Тарасовна.
– О, так поехали! Допросим соучастника! – начал приподниматься со стула обрадованный Ментовский Вовкулака.
– Незачем – сами явятся! Уж я позаботилась, – блестя глазами, зловеще рассмеялась Оксана Тарасовна.
– Дык явились ужо, как не явиться, матушка-государыня-ведьма, – гулко, как сквозь стену, пробормотал унылый голосок.
Дремотно возлежащий у печки Иркин кот взвился с яростным мявом и пестрой молнией метнулся в угол.
– Ой, котик, котик, котик! – из-под щербатого деревянного плинтуса мышью метнулся серый лохматый клубок и, дробно топоча, точно коваными каблучками, кинулся к столу. – Ой, котик! – клубочек взлетел по ножке стола и заметался между тарелками.
– Мр-я-я! – распластавшись в воздухе, оскаленный Иркин кот приземлился на край стола и коротко мазнул лапой – блеснули когти…
– Ну хватит! – твердо скомандовала Ирка, хватая кота поперек лохматого туловища. – Оставь его в покое, – она сбросила недовольно мявкающего кота на пол и строго притопнула ногой: – Брысь! Без тебя разберемся!
– Мня-я-я! – негодующе протянул кот и, обиженно подергивая трехцветным хвостом, удалился обратно к печке. Залег там, жутковато мерцая зелеными глазищами.
Цок-цок-цок – серый клубочек с дробным топотом подбежал к краю стола, свесился через край, наблюдая за удаляющимся котом, шумно, с облегчением выдохнул и плюхнулся на покрывающую стол клеенку, растопырив ножки в ярко-красных сапожках.
– Охти-ой, старенький я, дряхленький, бегать от так-то силушек моих нет, моченьки не осталось! – запричитал тоненький скрежещущий голосочек.
– Что ж ты, Анчутка, в дом суешься, а кота не проверил? – насмешливо поинтересовалась Оксана Тарасовна.
Мохнатое существо запрокинуло голову, глядя на ведьму, и обиженно пробухтело:
– Кузька я!
– Ух ты – домовенок Кузька? Как в мультике? – восхитился Богдан, разглядывая лохматую физиономию существа – лишь поблескивали сквозь бурую шерстку блестящие глаза да торчал плоский, как у поросенка, с вывернутыми ноздрями пятачок носа.
– А то ж! – польщенно согласился домовой. – С кого, думаешь, куклу-то для мультика делали, а? Гляди! – гордо задрав пятачок, он повернулся к Богдану в профиль, предлагая оценить сходство.
– Каждый первый домовой утверждает, что именно с него делали Кузьку, – брезгливо бросила Оксана Тарасовна. – А каждый второй – что Нафаню. Ты вот что, Анчутка… – издевательски надавила голосом она, – говори, зачем пришел!
– Охти-ой, старенький я, старенький! – скрипуче бормоча, домовой поднялся на ноги и переломился перед Оксаной Тарасовной в земном поклоне. – С еп-путацией посланный я к тебе, матушка-государыня-ведьма, от всего, значит, домкома нашего!
– От кого? – на мгновение потеряв величественность, охнула Оксана Тарасовна.
– Комитета домовых, – при крохотном росте домовой умудрился поглядеть на ведьму сверху вниз, как на неграмотную. – Чтоб, значится, домовых представлять и дела решать, – тут же снова тон его стал почтительным. – С просьбишкой мы к тебе да с низким поклоном! – он еще раз размашисто поклонился. – Молим тебя слезно – отпусти собрата нашего! Как ты из больницы улететь изволила, Платоша тамошний вовсе пропадать стал! Ни есть, ни пить, ни с места сойти, не ровен час с голоду помрет или того хуже… – он испуганно огляделся и задушенным шепотом прошелестел: – увидит его кто! Отпусти, государыня, а уж мы отслужим, уж мы отработаем!
