— Тебе понравился доктор Фримен? — спросила Марджори.
— Ничего. Но только он ни в чем не разобрался. И у меня ничего нет. И таблетки принимать я не буду.
— Ну, всего одну недельку, — молила она. — Доктор Фримен хочет тебе помочь, и ему виднее. Ты должен его слушаться.
«Все взрослые одинаковые. Всегда они хотят помочь и всегда им виднее. Но им ничегошеньки неизвестно про «космических демонов»!» — думал Эндрю.
Как только они приехали домой, он помчался в свою комнату. Марджори поднялась вслед за ним, уговаривая принять таблетки.
— Ладно, ладно, — сказал Эндрю, чтобы отделаться от нее. — Приму. Давай.
Он положил две таблетки в рот и притворился, что глотает. На самом деле задвинул их языком за щеку. Затем плюхнулся на постель и сказал:
— Я посплю немножко. Устал.
Как только мама вышла из комнаты, он выплюнул таблетки и сунул их под подушку. Затем повернулся лицом к стене, свернулся калачиком и притворился спящим.
Минут через двадцать услышал, как дверь тихонечко отворилась. Он дышал глубоко и медленно. Дверь снова закрылась, и Эндрю услышал, как шаги удаляются и стихают.
Тотчас быстро вскочил и запер дверь своей комнаты. Сел перед компьютером, глубоко вздохнул. Включил компьютер и нажал на старт. Глубокий синий цвет начала игры залил экран, выглядевший вполне безопасным, совсем невинным. Эндрю сосредоточился и начал играть.
Ступени игры были все те же самые, но ощущение было иным. Тогда он чувствовал, как программа ведет его, помогает ему, сейчас казалось, что она против него, что она чинит ему препятствия, где может. И сосредоточиваться было тоже труднее, потому что его не покидало ощущение, что кто-то присутствует в комнате, заглядывает ему через плечо. Демоны на экране и демоны в комнате были как бы ведомы одним и тем же разумом. Точно они сотрудничали, стараясь не допустить его в игру. Уходило гораздо больше времени, чем раньше, даже на самые простые стадии в игре. Он продвигался слишком медленно, много делал ошибок.
«Ничего не получается, — думал Эндрю в отчаянии. — Я ничего не смогу сделать».
Он с тоской смотрел на экран. Экран вновь вернулся к голубому цвету.
«Должен же быть какой-то путь, — думал Эндрю. — Должен же я суметь что-то сделать».
Внутри него закипала злость, и чем злее он становился, тем меньше он мог сосредоточиться. Злость не помогала. Наоборот, все становилось еще хуже. Он понял, чем больше он злится, тем реальнее становятся фигуры позади него, тем больше они начинают его пугать, тем труднее кажется ему игра.
«Игра реагирует на ненависть, — думал он. — Злость помогает им расти. Игра вытягивает энергию из играющего и питает демонов, детей программы, как она их называет. Ух, ужас какой-то, мороз по коже! Если б только я мог все это бросить!»
И хотя он так подумал, но хорошо понимал, что сейчас игра должна быть доиграна до конца.
— В конце концов это только игра, — уговаривал он себя. — Какой бы умной она ни казалась, это только программа. Она должна сама соблюдать свои правила. Раз она реагирует на ненависть, значит, ее надо заставить не реагировать на отсутствие всякой ненависти!
Эта мысль проникла в его сознание, как солнечный луч через булавочную дырочку в оконных шторах. Он стал ее спокойно обдумывать. Его злость стала испаряться. Это еще пока не давало ему надежды, но все-таки с этим уже можно было что-то начинать.
«Марс, — подумал он. — Прости меня».
Немедленно в его душе всколыхнулось такое же негодование и бешенство, как и в туннеле, когда Марио оставил его одного. Поделом ему было то, что с ним случилось.
«Нет! Не думай так! Откажись от ненависти!»
Отказаться было трудно. Точно отрезать кусок от самого себя. Это причиняло боль. Но он старался держать себя в руках.
«Откажись от ненависти!»
Через минуту света в комнате прибавилось. Он сосредоточился на игре. Дело пошло быстрее.
Чувство подавленности слегка отпустило. Ощущение того, что кто-то маячит там, у него за спиной, ослабело.
«Срабатывает, — подумал он. — Мне удастся туда попасть».
Терпеливо и спокойно он продолжал игру.
Элейн проснулась в тоске.
Она вспомнила про скандал с отцом. От этого ей стало еще тошнее.
Она быстро оделась и попыталась заплести спутанные волосы в косу.
«Надо остричь, — подумала она, — но я не знаю, куда идти, и у меня нет денег, а сегодня я у него ни за что не попрошу».
Шум пескоструйки прекратился, и отец появился в дверях.
— Тебе дать завтрак с собой, Элейн?
По его голосу она поняла — отец сожалеет, что сердился вчера. Но еще не была готова мириться. Кроме того, помириться означало бы потерпеть поражение. Мрачно и не глядя на него, сказала:
— Я не голодная.
Схватила сумку, проскользнула мимо него и распахнула дверь. Снаружи сыпал косой дождь, подгоняемый юго-западным ветром.
— Я отвезу тебя в школу. — предложил Дэвид. — Ты промокнешь до костей. — Он пошел искать ключи от машины.
— Не хочу! — крикнула Элейн, помчалась мимо мокрых кустов и выскочила на улицу.
Джона не было видно.
«Ух, я, должно быть, опаздываю, — подумала она. — Он не дождался…» — Но когда повернула за угол, увидела, что Джон бежит к ней, но не от своего дома, а от школы.
— Элейн! — крикнул он с беспокойством. — Ты не видела Марио? — Она покачала головой, а он продолжал: — Марс не ночевал дома. Я бегал в школу — его там нет. Что бы это могло с ним случиться?
— Мне-то откуда знать? — сказала Элейн. У ней была куча своих проблем, чтобы ей еще думать о Марио. — Он, может быть, для того и не ночевал, чтобы вас всех перепугать.
Джон глядел на нее большими, полными отчаяния глазами:
— Марио грозился убежать из дома. Ты думаешь, убежал?
— Ну и что из этого? — сказала Элейн сердито. — Все бы вы только вздохнули.
— Не говори так, — сказал Джон. — Он же все-таки мой брат. Что, если с ним что-нибудь случилось? А вдруг его украли? Или несчастный случай?
— Не беспокойся. Марио может за себя постоять. Я думаю, твои родители не тревожатся, а?
— Они не знают. — сказал Джон. — Думают, что он рано ушел. Но я уверен, что и не приходил. Я не спал, ждал его. Но он не пришел. Его велосипеда нет на месте. Что-то случилось. Это факт. Он попал в ужасную беду!
Элейн поежилась. Вспомнила черноту, которая ей снилась и как кто-то смеялся. Эндрю Хейфорд! Марио бегал к нему каждый день играть, и вот Джон говорит, что он не ночевал дома. В точности так же, как тогда не вернулся Бен… Где-то в уголке глаза шевельнулся кто-то черный и страшный.
— О, Господи! — воскликнула она.
— Что, что? — спросил Джон.
— Пойдем разыщем Бена. Мне надо с ним переговорить.
Но прежде чем она его обнаружила, зазвонил звонок. Бен появился, когда ребята как раз входили в класс, и Элейн не успела сказать ему ни слова. От этого она разволновалась еще больше. Она вновь и вновь пыталась себе сказать, что к ней это все не имеет отношения, что если мальчишки допрыгались до какой-то беды, то сами в этом и виноваты.
«Не знаю, кто из них хуже, — думала она, — может, и Эндрю. По крайней мере, Марио и не притворяется хорошим. Паршивая парочка. Ничего удивительного, что они снюхались. Хоть бы оба провалились навсегда! И поделом бы им было!»
Черные существа позади нее поплотнели… Как только прозвенел звонок, она вскочила и помчалась вон из класса. К ней тут же подошла Линда Шульц.
— Привет, Эли! — сказала она.
Элейн взглянула на нее с удивлением. Что за дружеский тон?
— Чего тебе? — буркнула она.
— Я придумала про тебя стишок, хочешь прочту?
— Не хочу, — сказала Элейн решительно, но Линда все равно начала читать:
Эли — огонь,
И ты ее не тронь,
Она дочка подметалы,
Вот откуда такая вонь.
Кое-кто из ребят, стоявших поблизости, засмеялся, захихикала и сама Линда, но смех ее быстро оборвался. Элейн налетела на нее, ударила в плечо, пихнула ногой и лупила ее, пока на визг Линды не прибежал мистер Рассел.
— Линда! Элейн! Бога ради, что происходит?
Обе молчали.
— Линда, объясни, что случилось? — потребовал мистер Рассел.
— Элейн меня ударила, — сказала Линда, размазывая слезы по щекам.
— Она довела меня, — заявила Элейн с яростью, — она сказала ужас что про меня. Она все время пристает ко мне. Я сыта по горло. Ненавижу. Ненавижу эту школу!
Мистер Рассел посмотрел на нее участливо, брови его приподнялись, на губах появилась сочувственная улыбка.
— Можно я пойду? — спросила Элейн.
От ее внутреннего беспокойства вопрос прозвучал грубо.
Мистер Рассел вздохнул и поднялся.
— Да. Иди и поешь. Может, это приведет тебя в лучшее настроение.
И только тогда она вспомнила, что завтрака она с собой не взяла. И дома не поела.
