«Не хочу ничего слушать! Не хочу ничего знать!» — Лиза еле удержалась, чтобы не заткнуть уши. Наоборот, вытянула шею, изображая внимание.
— Правда, тогда ты бы точно не была принцессой, а это ведь обидно, правда? Быть обычной девочкой скучно, ты согласна? Словом, я считаю, что все сложилось к лучшему. Королевская кровь нам пригодится.
«Это в каком же смысле?!» — Лиза прикусила язык.
— Я понимаю, тебе нелегко все это осмыслить, сразу столько всего навалилось, — сочувственно произнес Изморин. — Но ты уже совсем взрослая и должна подумать о своем будущем. У тебя дар, ты отмечена особым талантом, его нельзя зарывать в землю. Да, конечно, Филин очень способный волшебник — он был одним из лучших моих студентов. Но эта его странная система запретов — одно нельзя, другое нехорошо, третье нарушает равновесие… — Изморин пренебрежительно пожал плечом. — Согласись, если так осторожничать, далеко не уйдешь. Не спорю, он был тебе хорошим учителем — до определенного момента. Правда? — он подался вперед.
Лиза на всякий случай сделала глупые глаза. Пусть думает, что она соглашается.
— Ну вот, ты же сама все прекрасно понимаешь, — удовлетворенно кивнул Изморин. — Умница. Пойдем дальше. Ну чему он тебя успел научить, этот Филин? Все эти загорающиеся по свисту фонарики и послушные коты — как-то мелковато, право слово. Но больше он ничего тебе дать не в силах. А все, что ты сделала на коронации, ты сделала абсолютно самостоятельно. Ты теперь многое можешь — я в этом убедился на своей шкуре, — он усмехнулся. — Филин тебе просто руки связывает. Тебе нужен размах, масштаб, смелость. А значит, и новый, настоящий учитель. Обо всем этом я позабочусь.
Изморин погасил сигарету, поднялся и заходил по комнате.
— Самые сильные должны держаться вместе, верно? — воодушевленно продолжал Изморин. — Правда, у нас с тобой сейчас очень мало времени на учебу.
— Почему? — надо же было что-нибудь спросить и вообще изобразить интерес.
— Ты же видишь, что творится, — Изморин махнул рукой на темный затопленный город за окном. — Нужно спасать Питер. Думаю, сил у нас должно хватить. А уж потом…
— А без меня никак? — пересохшими губами спросила Лиза.
— А ты что, не хочешь спасти свой город? — поразился Изморин, хромая взад-вперед по комнате. — Ну же, возьми себя в руки, девочка моя! Я понимаю, тебе страшно, и вообще это все так неожиданно. Но ты должна набраться мужества, Лиллибет. Мы с тобой два самых сильных мага на весь город. Поверь, если бы Филин был способен хоть чем-то нам помочь, я бы и его пригласил. Но сейчас он со своей осторожностью, с этими разговорами про равновесие может нам только помешать. Нельзя терять время! Надо отвоевать город, уничтожить зло — любыми способами!
— К-к-какое зло? — выдавила Лиза. Неужели есть ещё что-то хуже этого улыбчивого манекена с белыми волосами?
— Как какое? Чёрный Замок, конечно. Не я же все это устроил, — Изморин опять кивнул на окно. — Мне нужна твоя помощь, Лиллибет.
Лиза окаменела. Ну все, теперь-то ей точно не отвертеться!
…В квартире на Петроградской было темно и пусто. В стекла яростно молотил дождь.
Потом где-то в глубине квартиры скрипнул паркет.
Инго вытянул вперед руку и нащупал книжные полки. Ага, он очутился на пороге Бабушкиной комнаты. Король что-то тихонько сказал себе под нос и потер ладони. В левой тут же затеплился огонек — неяркий, как у старого фонарика, — и с ним Инго быстро прошелся по квартире. Никого. Посреди прихожей валялся клетчатый Лизин тапочек.
О второй Инго споткнулся в кухне, Посреди стола стояла чашка. Инго потрогал чашкин бок — ещё теплая, И чаю вон почти половина не допита. Как всегда. В сахарнице торчала ложка. На блюдце сиротливо засыхал бутерброд с сыром — надкусанный. Рядом в розетке печально кренился на бок огарок свечки,
Инго поднес к свечке ладонь, и огонек радостно перепрыгнул на фитиль, как канарейка на жердочку. Инго упал на стул и стал думать. Огарок мигнул раз, другой и принялся медленно гаснуть. По квартире гуляли сквозняки, король поежился и машинально сунул руки в карманы куртки. Правый был застегнут на молнию. Инго отдернул руку и вполголоса сказал: «Ну конечно, так я про тебя и забыл». Потом он выложил на кухонный стол Белую Книгу.
По стенам темной кухни поплыли зыбкие световые пятна, словно солнечные зайчики от воды в погожий день. Книга засияла всей обложкой — над ней даже воздух задрожал, как над костром. Огарок смущенно погас. Инго некоторое время смотрел на Книгу, причем лицо у короля было такое, будто и она на него смотрит. В упор. В озаренной кухне раздался тихий вкрадчивый шелест. Переплет вопросительно дернулся — что, мол, не открываешь?
— Ку-да? Нет-нет, спасибо. — Инго мотнул головой и поднялся. — Не нужно. Ты мне просто фонариком поработай, и хватит с тебя.
Потом он стряхнул с блюдца бутерброд и быстро обежал взглядом кухню. Подошел к буфету и стал распахивать все дверцы и выдвигать все ящики подряд, пока, наконец, не отыскал на дне шкафчика одинокую маленькую луковку. Инго бережно положил находку на блюдце и, склонившись над столом, зашептал:
— Серебряное блюдечко и наливное яблочко, милые вы мои, покажите-ка мне принцессу Лиллибет…
Польщенная луковка принялась кататься по блюдечку, — сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Блюдечко тихонько засветилось.
— Где это? — ахнул Инго, вглядевшись в блюдце. Потом, спохватившись, поставил сахарницу на край стола:
— Это север… Где она?
Луковка замерла.
— Ага, — кивнул Инго и переставил сахарницу, едва её не уронив. — Теперь это Петропавловский собор, а вот это, — он провел по столу ладонью, — Нева. Где она?
Луковка чуть сдвинулась.
— Спасибо… теперь сахарница — Исаакий… Где она?
Луковка поерзала и указала хвостиком чуть левее.
— Карту бы… — пробормотал Инго. — Спасибо, милые, примерно ясно… это что, где-то возле «Пальмиры»?
Луковка застыла на блюдце хвостиком вверх.
Инго аккуратно снял её с блюдца — пусть отдохнет, — быстро убрал Книгу в карман и через ступеньку помчался по темной лестнице вниз, на улицу.
* * *
…Лиза вжалась спиной в кресло. Ей ужасно хотелось исчезнуть вообще.
— Мне очень нужна твоя помощь, — с нажимом повторил Изморин, подавшись вперед.
А потом резко вскочил, будто у него над ухом из пушки выстрелили. Лиза замерла, но даже волшебным слухом ничего не расслышала. Только лед на лужах потрескивал.
Изморин медленно поворачивал голову. Он весь вытянулся вверх и стал похож на кобру, которая на миг застыла в высокой траве — вот- вот ужалит. Из щели рта вырвалось какое-то сдавленное шипение:
— Давай, мой мальчик, смелее… Давай же… что же ты медлишь… отдай её мне…
Лиза старалась не дышать. Что же это такое?! С кем он разговаривает? И почему я ничего не слышу?! Неужели…
— …сейчас, сейчас я до тебя доберусь, — музыкант слепо шагнул вперед, мимо Лизы, шевеля пальцами в воздухе, будто пытаясь схватить что-то невидимое, сжать, скрутить, разорвать, — и казалось, будто пальцев куда больше, чем десять…
И вдруг все кончилось. Изморин застыл.
— Ну что ж, — он говорил обычным голосом, но теперь-то Лиза слышала, что он вне себя от ярости. — Не сейчас, так потом. Рано или поздно я все равно… — он обернулся к Лизе и растянул губы в улыбку. — Ничего, ничего, мы пока и вдвоем управимся, да, Лиллибет? Итак, слушай меня внимательно.
«А если я просто откажусь ему помогать? — лихорадочно соображала Лиза. — Откажусь, и все?»
Неужели нельзя?..
* * *
…Королевские кроссовки мгновенно промокли, и ветер хлестнул по лицу тяжелым мокрым полотенцем. С неба рушились толстые струи холодного дождя. Вода в бескрайних лужах кипела серыми пузырями, и в ней крутились желтые листья.
— Леонардо! — позвал Инго, перекрикивая ливень. — Леандро! Сюда, живо!
— И-во-оо… — гулко повторило эхо. Отродясь на тихой этой улочке эха не водилось, а тут на тебе.
Несущиеся по чернильному небу тучи вдруг раздвинулись, и с неба на Инго уставился мутноватый лунный глаз.
— Оч-чень страшно, — сквозь зубы сказал Инго глазу. Тучи сомкнулись — как собака хвост поджала.
Из подворотни показались бронзовые львы. Они брели, опустив головы и подталкивая друг друга мокрыми боками, — мол, сначала ты, братец, — нет уж, сначала ты… С грив у них текло.
— Мне нужно в «Пальмиру», — велел Инго. — И как можно быстрее.
Звери попятились и прижали уши.
— Что такое?
Львы остановились, но молчали.
— Леонардо, говори!
— Он… он запр-р-р-ретил, — зверь гулко бил себя хвостом по блестящим бокам. — Он пр-р- р-риказал Лиллибет пр-р-р-ривезти.
— Кто — он?!
— Oн… он запр-р-ретил… — жалобно заскулили бронзовые хищники и припали к земле, как побитые дворняжки. — Нам нельзя… Он нас разор-р-рвет, он нас в неживых превратит насовсем, он нам сам сказал… — наперебой жаловались они.
