— Зачем нам искать Гудрун? — закричал Видар громким и ясным голосом. — Она ушла, ушла навсегда. Но она была умна — мы все знаем это! Она оставила нам своего сына. И какая загадочная сила привела его к нам именно в ту ночь, когда с нами говорил Фрейр и предупреждал о грозящей опасности? А ведь он говорил о Кари. О Кари! — Видару приходилось перекрикивать шум в зале. — Это Кари привёл к нам тварь! Почему он не поехал на охоту с Вулфгаром, когда тот его об этом просил? Неужели мы позволим сыну колдуньи поработить нас, мучить нас, как когда-то это делала его мать?
Стены зала задрожали от рёва возмущения, но кричали не все. Высокий мужчина по имени Морд вскочил со скамьи и закричал:
— Подождите! Послушайте меня! Послушайте! Кари, сын Рагнара, помог спасти всё наше селение, весь наш край от её чар! Нельзя этого забывать! Где доказательства, что именно он повинен в этой смерти? Кроме того, Вулфгар ему доверяет.
— Нет.
Видар произнёс эти слова спокойно, и в зале сразу наступила тишина.
Теперь тон жреца стал зловещим.
— Только вчера мы с ним об этом говорили. Он считает, что Кари пришёл к нам требовать права своего отца, что он хочет занять место матери и править нами. Чтобы оплетать нас паутиной колдовства, как это делала она, подчиняя себе наши сердца, наши умы, наши мысли.
Хакон уже добрался до лестницы. Её никто не охранял. Он пошёл наверх, слыша, как в зале вновь поднялся шум.
Он увидел множество дверей, все они были закрыты. Возле одной из них, тревожно переговариваясь, толпились люди Вулфгара.
— Где Скапти? — выпалил Хакон.
— Там, в комнате.
Хакон распахнул дверь.
Вулфгар лежал на кровати, укрытый тяжёлыми ткаными покрывалами. Он был бледен и, казалось, едва дышал. Над ним склонился Кари, прикасаясь ко лбу ярла своими длинными пальцами.
— Не смей его трогать, — прорычал Хакон.
— Что тебе нужно? — Откуда-то появился Скапти и резко схватил его за руку. Скальд выглядел осунувшимся; взгляд стал жёстким, отстранённым.
Хакон сказал:
— Вы с ними заодно?
— С кем?
— Я хотел вас предупредить, ведь вы были… вы и Джесса… — Он, волнуясь, отвернулся. — Уходите, Скапти. Скорее. Сейчас здесь будет Видар.
Но на лестнице уже раздался шум.
Высокий рыжеволосый человек, Брокл, выхватил свой боевой топор. Встав перед Кари, он закрыл его собой.
Скапти сердито оглянулся:
— Что здесь происходит?
В комнату вошёл Видар, за ним следовала толпа, из которой выглядывал маленький человечек с крысиным лицом.
— Нам нужен Кари, — тихо сказал Видар. — Больше никто.
Брокл поднял топор.
— Я убью любого, кто к нему прикоснётся, — спокойно заявил он.
Видар кивнул:
— А что же вы? — Он повернулся к Скапти. — Вы же первый друг Вулфгара. Вы на чьей стороне?
Скапти угрюмо уставился на него, кажется начиная что-то понимать:
— На стороне Вулфгара… Мы все на его стороне.
— Не все. — Видар выступил вперёд. — Отойди от ярла, — злобно сказал он Кари. — Ты сделал достаточно. И зачем ты убил|Джессу? Зачем?
Кари вскинул на него сверкающие глаза:
— Джесса жива.
— Лжёшь! Я сам видел, как это случилось!
Кари, не двигаясь, смотрел на собравшихся. Его глаза были прозрачны; он переводил взгляд с одного на другого, и у людей душа уходила в пятки, когда они вспоминали, что вот точно так же смотрела Гудрун, когда читала чужие мысли. Потом Кари тряхнул серебристыми волосами:
— Джесса жива. Я знаю это. А существо прислал к вам не я. Я не имею к нему никакого отношения.
Видар медленно пошёл к нему, не обращая внимания на угрозы Брокла, и остановился, только когда тот поднял топор.
— Мы больше не можем ждать. Мы должны защитить от тебя ярла.
— Не трогайте его, — с несчастным видом сказал Скапти.
— Не вмешивайся, Скапти.
Видар схватил Кари за руку. Брокл замахнулся топором, но в ту же секунду Видар с громким воплем повалился на деревянный пол и начал кататься по нему, визжа от боли.
— Прекрати! — вопил он. — Он меня убивает! Помогите!
Кари смотрел на него, словно удивляясь. Потом люди бросились вперёд и навалились на Брокла; двое тут же отлетели назад, но остальным удалось прорваться к нему и Кари, действуя кулаками и рукоятками мечей, пока громкий крик Скапти не заставил их отступить.
— Отойдите от него! Это дом Вулфгара, и здесь действуют его законы! Ярл ещё не умер!
Кари, скорчившись, лежал на полу. Скальд нагнулся над ним.
Видару помогли встать. Мертвенно-бледный и дрожащий, он стоял опираясь на руки людей, не в силах выговорить ни слова. Потом сказал:
— Отведите их в подземелье. Закуйте в цепи.
Скапти выпрямился:
— Ну уж нет.
— Это необходимо! Разве ты не видишь, какой силой наделён этот мальчик? Он набросился на меня. Его нужно немедленно изолировать, иначе может случиться что угодно.
Брокл начал отчаянно вырываться из рук державших его людей.
— Лживый дурак! — рычал он. — Скапти, ради Тора…
Скальд бережно поднял Кари на руки:
— Я сам понесу его, Брокл. Его никто не посмеет тронуть. И клянусь, никто не причинит зла вам обоим. Пока это не прикажет сам Вулфгар.
— А если он умрёт? — резко спросил Брокл.
— Тогда будет новый ярл, — сказал Видар. Он повернулся к двери, собираясь уходить, и только Хакон заметил на его лице злобную кривую ухмылку.
Тень смерти повсюду над ними витала.
Запах крови стоял в лесу.
Подняв морду, с которой стекала вода, порождение рун почувствовало её запах, и ноздри твари расширились.
Кровь. И что-то ещё.
Люди, лошади, собаки. И что-то ещё.
Гнев.
Тварь позволила сложной смеси страха и ярости проникнуть в своё сознание. Придя в возбуждение, она заревела и набросилась на молодую ель, круша ветки и одним движением срывая с них острые иголки.
Потом отбросила ветки прочь и пошла на запах. Последнее время она стала ходить только на двух ногах, редко опускаясь на четыре. Она шла во мраке, окружённая зловещим мерцанием, впереди неё летели птицы. Продравшись сквозь ветки, тварь поднялась на открытое место и огляделась. Вокруг дышал и что-то бормотал полуденный лес, становилось холоднее, ветер усиливался. На западе стали собираться тяжёлые серые тучи. Тварь принюхалась, чувствуя приближение дождя.
Но вот же он, этот новый запах, слабо доносимый ветром. Человек. Где-то недалеко.
«Найди», — твёрдо приказал голос.
Тварь крадучись начала спускаться с холма. Её высоко поднятая голова была хорошо видна среди деревьев. Вокруг закружились тучи комаров, и тварь с рычанием принялась отбиваться от них. Когда пришлось преодолеть трещину на крутом склоне, тварь опустилась на четвереньки, тяжело и неуклюже ступая по сухим веткам, вырвав с корнем и сломав небольшое деревце, попавшееся ей на пути. Его треск громко прозвенел в тишине.
И тогда начался дождь, сперва очень тихий; потом капли громче застучали по стволам и листьям. Лес скрылся в сырой мгле; шерсть твари слиплась, промокла, дождь заливал её маленькие глазки. Не зная, куда идёт, она вышла к берегу озера. И остановилась.
Во влажном воздухе снова появились слабые запахи. Струи дождя хлестали по поверхности воды, образуя пляшущие пузыри, которые появлялись и тут же исчезали и так заворожили тварь, что она смотрела и смотрела на них, пока голос не приказал ей идти дальше и она внезапно не почувствовала острый приступ голода.
Обогнув озеро, тварь вышла к скалам, возле которых высились нагромождения огромных валунов. Здесь она почуяла тот запах. Среди мокрых скользких камней. В этой трещине в скале.
Невидимая среди струй дождя, тварь скользнула между валунами. Пригнулась.
Где-то здесь, совсем рядом, дышала её добыча. Тварь повернула голову и увидела тёмную щель в скале, маленькую пещеру с очень узким входом. Там.
Несчастный, покинутый всеми…
Джесса сидела неподвижно, сжавшись в комок. Пещера была крошечной и тёмной, просто узкая щель между скалами. Слишком узкая для твари, решила Джесса. Но она знала: тварь здесь. Джесса слышала треск и шорох веток, слышала её шаги, а один раз раздалось негромкое сопение, какое издаёт собака, когда ест мясо.
Внезапно среди дождя мелькнуло какое-то светлое пятно, и вдруг кто-то закрыл собой свет. Джесса прижалась к стене, держа в руке нож. Тварь медленно просунула лапу в пещеру. Джесса увидела огромную, тяжёлую конечность, покрытую светлой мокрой шерстью. Лапа была очень большая, не похожая на человеческую руку, с пятью короткими растопыренными пальцами, каждый из которых заканчивался кривым когтем, которым зверь пытался подцепить Джессу.
Как заворожённая, вжавшись в угол, она смотрела на эту лапу. Зверь, должно быть, гораздо сильнее, чем она думала. Когда лапа с растопыренными когтями скользнула совсем близко от лица Джессы, у неё перехватило дыхание и она отвернулась, успев почувствовать запах влажного леса, мокрой шерсти, в которой запутался мох, запах дождя и крови.
