— Если он отступит, стреляйте ему в спину! — крикнул адмирал.
Боевая Подруга расхохоталась так, что чуть не выпала из вездехода.
Старик шатался от страха.
Котенок решил, что мышка слишком наглая. Он поднялся и пошел к старику. Не доходя несколько шагов, Мордашкин остановился, хвост его дернулся. Котенок был настороже.
Старик издали замахнулся саблей, но так и замер.
— Вперед!- кричал адмирал.- Вперед, трус проклятый! Чему ты меня учил всю жизнь? Ты учил нападать, убивать и грабить во славу богов победы! Учи нас теперь своим примером!
Солдаты замерли. Им стало страшно — котенок, нависший над профессором, закрывал полнеба, а сам ничего не понимал, кроме того, что перед ним добыча, которой можно поиграть.
Мордашкин поднял лапу и дотронулся до старика. Тот отчаянно отмахнулся саблей. Видно, котенку стало больно. Он сердито зашипел и наподдал лапой старику. Тот отлетел в сторону и упал, как мягкая кукла. Сотни глоток ахнули от страха. А глупый котенок решил, что надо догнать игрушку, и прыгнул за стариком.
Солдаты ринулись в разные стороны. А адмирал вдруг закричал:
— Пушки отравляющего газа, пли!
Из раструбов, которые были установлены на машинах, стоявших по бокам солдатского строя, вылетели струи желтого дыма, которые, расширяясь, потянулись к котенку.
Котенок как раз положил лапу на лежавшего на земле старика.
— Адмирал!- крикнула Боевая Подруга. — Старичок-то, может, еще жив! Отравишь его в недобрый час.
— Ничего, он свое отыграл, — ответил адмирал.
Котенок почувствовал неприятный запах, отвел морду в сторону и стал отступать.
Он успел сделать всего несколько шагов, как задние лапы у него подкосились. Мордашкин упал и, дернувшись, замер.
— Почему не надеваете противогазы? — кричал адмирал. — Сколько вас учить!
Сам он первым натянул противогаз.
Солдаты поспешили надеть противогазы. Котенок лежал неподвижно. Старичок пытался приподняться… потом упал и замер.
— Отважные герои!- Голос адмирала звучал глухо.- Вперед, на врага! Уничтожим его смелым ударом!
Адмирал дал сигнал, его вездеход, набирая скорость, пошел вперед. В руке адмирала неизвестно откуда оказалась сверкающая сабля.
Вездеход развернулся возле неподвижного котенка, адмирал вытянул вперед саблю и проткнул ею шкуру мертвого животного.
— Я его убил! — закричал он.
В противогазе адмирал казался крысой в мундире.
Он махал над головой окровавленной саблей.
Сотни солдат в противогазах кинулись к котенку. Глухо звучал их рев:
— Слава адмиралу, победителю страшного супертигра!
— Слава!
— Хорош победитель, — мрачно сказал Аркаша. — Пошли отсюда.
— Куда?
— Подальше, — сказал Аркаша. — Пока они заняты своими подвигами. С ними не знаешь, что будет через три минуты.
— Ты прав,- согласилась Алиса.- Надо срочно становиться большими. А то они еще чего натворят.
— Главное — предупредить Пашку. А то вдруг он сюда придет. А газ у них, как ты видишь, смертельный.
Вездеход, в башне которого стояла Боевая Подруга, тоже похожая на крысу, только очень толстую, выехал перед строем безумствующих от восторга воинов.
— Я прочту вам поэму, рожденную сейчас в моем сердце! — закричала Боевая Подруга. — В честь победителя супертигров!
Адмирал перескочил из танковой башни на голову котенка. Он встал, уперев в шерсть свою саблю и подняв кулак свободной руки к небу.
— Как ты велик, почти достал до звезд! — декламировала Боевая Подруга. — Твой меч звенит, как колокол Вселенной…
— Какой этот адмирал маленький, ничтожненький, — сказала Алиса.
— Маленькие тоже бывают опасными, — возразил Аркаша.
Они побежали в заросли.
Никто не заметил их бегства. Но как только Алиса и Аркаша оказались в тени травяных стволов, они услышали, что за ними кто-то бежит.
— Скорее! — велел Аркаша. Но Алиса и без него знала, что надо спешить.
Шаги сзади не отставали. Кто-то настигал их.
— Стойте! — послышался голос. — Это я, Заури, не бросайте меня!
Черноволосая девушка-рабыня, которую Алиса заметила раньше, догнала их.
— Я не хочу больше оставаться у этих бандитов и убийц,- сказала она.- Мне страшно. Возьмите меня с собой.
— Бежим вместе, — предложил Аркаша. — Только не отставай.
Алиса протянула руку девушке, и они вместе стали пробираться сквозь заросли.
Глава двенадцатая
ГЕРАСКИН ВСТУПАЕТ В БОЙ
Пашка Гераскин вернулся на дачу раньше, чем рассчитывал.
Он бы еще посидел в библиотеке, если бы не увидел, случайно выглянув в окно, симферопольскую бабушку Лукрецию, которая мирно загребала пыль шлепанцами с загнутыми носками, неся в руке вчерашнюю корзиночку.
«Опять…- в ужасе подумал Пашка.- Опять пирожки, опять это странное стремление совать нос не в свои дела!»
Конечно, эгоист на Пашкином месте спрятался бы в библиотеке и переждал бы визит симферопольской бабушки, оставив ей на растерзание Алису.
Но Пашка был настоящим другом. Он увидел, что бабушка не спешила к стоянке флаеров, а направилась в кондитерскую- не иначе как купит сейчас там пирог и выдаст его за свой… Бывают же такие тщеславные бабушки! И все ради того, чтоб Пашка с Алисой ее похвалили.
Он проскользнул за спиной бабушки, добежал до стоянки флаеров, схватил первый попавшийся и рванул к даче. Надо было предупредить Алису — они еще успеют скрыться в лесу и переждать там визит старой дамы.
Отправив флаер на автоматике обратно на стоянку, Пашка вбежал на веранду и крикнул:
— Алиса! Ты где?
Никто не откликнулся.
— Алиса! — крикнул Пашка, обернувшись к саду.
Нет ответа.
Пашка вбежал в комнату. И тут увидел видеозаписку Алисы.
Просмотрев ее, он сразу позабыл о бабушке Лукреции и побежал по тропинке к коробке из-под ботинок, в надежде увидеть там если не друзей, то хоть какой-нибудь знак, оставленный Алисой.
Понятно, что в коробке было пусто, зато стрелу, указывающую на кустарник, Пашка сразу увидел.
Он медленно пошел в ту сторону, после каждого шага раздвигая траву и кусты и стараясь что-нибудь увидеть. Но ничего не увидел, а только спугнул котенка Мордашкина, который охотился в тех местах на кузнечиков.
Тогда Пашка пришел к такому же выводу, как в свое время Алиса. Уж очень велика разница в размерах между ним и Аркашей. Что может понять великан, для которого лес — трава по щиколотку, в жизни кузнечиков, обитающих в том лесу?
Конечно, читателю, который знает, что случилось с Аркашей и Алисой, легко осуждать Пашку или говорить, что он поступил неосмотрительно. Но Пашка очень волновался, даже больше волновался за Алису, чем за Сапожкова — все-таки миниатюрная девочка, ростом в три сантиметра, одна в диком, кишащем гигантскими тварями лесу!
Так что Пашка, не долго думая, кинулся к полосатой кабине, влез в нее и впустил уменьшающий газ.
Если Алиса, хоть и в спешке, но вооружилась, приготовилась к путешествию, то Пашка об этом не думал.
И только когда он уже уменьшался, он понял, что натворил. Он чуть не задохнулся под громадной грудой собственной одежды, которая заполнила внутренность кабины.
Но Пашка не стал возвращаться в исходное состояние, чтобы исправить свои ошибки, а, спустившись на землю, понесся к коробке из-под ботинок.
Разумеется, ему тут же изрезало ноги камнями, и этими же камнями он отбивался от комара, который, как вампир в страшном сне, пикировал на него, стремясь вонзить в Пашку жало, способное достать до сердца.
Через несколько минут Пашка уже был возле коробки из-под ботинок, и там ему пришлось замереть, потому что он опять увидел Мордашкина, который резвился на берегу прудика и готов был поиграть и с лилипутом.
Наконец Мордашкин побежал дальше, и Пашка еще не знал, что тот бежит навстречу собственной смерти. Гераскин подождал, пока котенок скрылся с глаз, и потом пошел следом. Он слышал издали странный шум, будто кричали сотни людей, но решил, что это шумит ветер. Раза два ему пришлось остановиться — так было больно ступням. Он постарался примотать к ногам кусочки листьев — но волокна сразу порвались.
Пашка вышел к прогалине, у которой скрывался космический корабль пришельцев, слишком поздно. Мордашкин был уже мертв, и, облепив его, солдаты пытались снять с него шкуру, чтобы сделать дома, на родной планете, чучело супертигра. Того самого, которого собственноручно, в бою один на один, убил саблей господин адмирал.
Пашка остановился на краю зарослей, пораженный увиденным. Он готов был увидеть логово хищника, муравейник… любую опасность — только не маленький космический корабль, на котором прилетели существа такого же, как он, спичечного размера. Это было слишком невероятно! Так не бывает!
