— И долго ты так будешь издеваться над бедными троллями? — негромко заметил незнакомец. Удивительное дело — он говорил тихо, но я каждое его слово слышала очень отчетливо.
И тут я поняла, что никакие это не питекантропы, а тролли! И незнакомец вовсе не человек, а гном. Но удивляться было не время.
— Извините, пожалуйста, за беспокойство. Но если вас не затруднит, вы бы не могли подсказать мне, не это ли Белая пещера? Я ищу гнома по имени Эрик, — в памяти откуда-то всплыло, что гномы обожают учтивость.
— Предположим, что это Белая пещера. А что за дело у юной феи к Эрику?
— Меня зовут Ника, один леший рассказал мне, что Эрик смог бы сделать моего папу снова взрослым, — я только сейчас удивилась, что спокойно понимаю речь гнома.
— Ну не знаю, не знаю! — покачал головой гном, затем подумал и добавил: — Хорошо, залетай!
— Но как? — растерялась я, потому что на протяжении всего разговора тролли время от времени помахивали в мою сторону своими ужасными дубинками.
— Ты же фея, — загадочно произнес гном и умолк, внимательно глядя на меня.
Я стала лихорадочно думать, что же я могу сделать с этакими чудищами. Не придумав ничего путного, я воскликнула:
— А ну-ка, уймитесь!
И, о чудо! Тролли послушно замерли. Я осторожно двинулась ко входу, опасливо поглядывая на троллей, способных смахнуть меня, как муху. Но те присмирели и пропустили меня в пещеру.
Я приземлилась рядом с гномом и, не таясь, стала рассматривать его во все глаза. Еще бы, думала ли я еще недавно, что встречусь с настоящим гномом?
Лихо заломленный колпак ярко-красного цвета, длинный коричневый кафтан, подпоясанный широким кожаным поясом, коричневые же штаны, заправленные в сапожки, — все было удивительно уместным. И даже роскошная черная борода, закрывавшая полкафтана, была к лицу гному. И еще спокойный, даже величавый взгляд. Нет! Вот более точное определение — несуетный. Мне сразу представилось, что жизнь в горах позволяет приблизиться к вечности. И даже маленький рост — гном был не выше меня — не вызывал смеха.
— Спасибо! — учтиво поклонился гном. — За подобный взгляд на гномов!
Я растерялась: он что, может мои мысли читать? А от растерянности зачем-то сделала реверанс:
— Извините, а вы и есть Эрик?
— Нет! — рассмеялся гном. — Я не Эрик, я его троюродный брат Скрир. И мы, гномы, не умеем читать мысли, тем более у фей. Просто ты думала вслух. Ну что ж, пойдем к нам в гости?
— Ой, подождите! У меня есть еще спутники. Это мой папа и мой крестный. Они стоят сейчас на ветру, мерзнут и ждут меня.
— Они — люди? — уточнил Скрир.
— Да! — виновато потупилась я. — Обычные.
— Хм! Людям нельзя знать о существовании Белой пещеры. Но раз это твои родственники и если ты обещаешь наложить на них замыкающее уста заклятие, не позволяющее им поведать другим людям о нас, то можешь слетать за ними.,
Я прислонила метлу к стене, исчезла и через мгновение вернулась с папой и крестным. Папа дрожал и шмыгал носом в своем фраке. Хорошо хоть еще теплая курточка накинута — все же не так продувало. Дед Кузя выглядел не лучше.
Тут следует добавить, что вход в пещеру идеально подходил Скриру и мне с папой, а вот деду Кузе пришлось согнуться в три погибели.
— Давайте знакомиться, — .дружелюбно обратился Скрир к моим родственничкам на хорошем русском языке и совсем без акцента. — Я — гном, и зовут меня Скрир. Да не пугайтесь вы так. Мы, гномы, многое знаем, в том числе и другие языки. Сейчас я вас проведу в главные палаты. Там вы сможете увидеть Эрика. А ты, — тут Скрир слегка поклонился крестному, — сможешь там выпрямиться.
Что у папы, что у крестного в буквальном смысле глаза на лоб вылезли. До этого они только от меня слышали, что я видела лешего и домового. И вот — на тебе. Теперь же они нос к носу встретились с гномом. Но совсем им поплохело (да и для меня это оказалось сюрпризом), когда из капюшона вдруг вскарабкался мне на голову Кузнечик и стал расшаркиваться:
— Очень рад, очень рад! Черт! Очень рад! Зовите меня по-простому — Кузнечик. А это наши спутники — Никин, с позволения сказать, родитель, ударившийся в малолетство. О причинах происшедшего мы умолчим. И незабвенный дед Кузя. Очень стойко переносит лишения и бедствия.
— Эт-то что такое? — засипел крестный. — Это ж я делал, это ж я… А оно вон что… Ты что себе, малец, позволяешь? Ну-ка слезь, быстро.
Однако ехидный Кузнечик прочно засел у меня в волосах. Скрир не стал ждать, пока папа и крестный придут в себя, и пригласил следовать за ним.
Мы шли и шли по узкому, с низеньким потолком проходу. Скрир на ходу пояснил, что все сделано для того, чтобы человек, случайно обнаружив вход в гномье царство, не испытывал большого желания залезть внутрь. В тех местах, где мы проходили, стены мягко светились, указывая путь.
Сзади шли, потихонько переругиваясь, папа и крестный. До меня время от времени доносились их возгласы:
— Во, во, стучись башкой о камни, стучись, может, хоть поймешь, что не всегда большой рост — это хорошо…
— Ничо, ничо! Попомнишь свои же слова! Вот как устанешь идти-то, а я тебя на руки не возьму…
Когда мы уже достаточно углубились в тело горы, проход стал расширяться, так что мы теперь могли идти не гуськом, а рядом. Да и дед Кузя незаметно распрямился. И все же пещера открылась за поворотом совершенно внезапно.
Мы замерли на уступе, а перед нами привольно раскинулась целая долина. Пещерные своды смыкались на огромной высоте, а невообразимые по красоте, огромные сталактиты светились изнутри разноцветными огнями. Снизу к ним поднимались сталагмиты, но во всем угадывался некий порядок. То тут, то там я замечала гномов. Одни куда-то спешили, другие сидели на лавочках группами и о чем-то беседовали, неспешно попыхивая трубками.
— Боже мой! — прошептал папа. — Там, наверху, люди тычутся, как слепые котята. Мечутся в поисках химеры, предав забвению прошлое. А здесь живет себе древний народ и живет. И не обращает внимания на то, что творится на земле.
— Если бы, — тяжело вздохнул Скрир. — Я бы мог много вам порассказать о том, какие неприятности доставляют люди подземному царству. Мы не успеваем даже уследить за всем, не то что исправить. Ну да ладно, вы наши гости, и сейчас не время для грусти. Пойдемте в долину Радости.
Мы поспешно спускались по тропке вслед за своим проводником, пытаясь успеть рассмотреть все чудеса, которые попадались нам по пути.
Гномы, все как один, удивленно приподнимали левую бровь, затем, узрев меня, слегка наклоняли голову и, не сказав ни слова, шли дальше. Меня это удивляло, и я наконец, не выдержав, спросила у Скрира, в чем дело.
— Мы от природы молчуны. А наклоном головы гномы приветствуют тебя.
И с этой минуты я тоже стала раскланиваться с гномами. Скрир довольно улыбнулся мне и принялся рассказывать о всяких диковинах, встречающихся в этой пещере: о живых родниках, не позволяющих пить свою воду злобным существам; о сталагмитах, умеющих играть волшебные мелодии; о живых кустах, сторожащих входы в Бездну, и о многом другом.
Так, незаметно, мы пересекли долину и, пройдя: через короткий туннель, оказались в другой пещере, больше похожей на роскошный зал дворца. В глаза бросались многочисленные балкончики, галереи, анфилады и переходы с уровня на уровень. В стенах виднелись двери, дверцы и врата.
— Это пещера Жизни, — повел рукой Скрир, — скоро мы увидимся с Эриком.
Поднявшись за Скриром по резным лестницам на третий уровень, мы вошли в просторную комнату, освещенную огромным круглым шаром в углу. Странно, но в комнате не было теней. Папа сразу удивился этому.
— Не стоит, — возразил кто-то. — Это особый гриб. Его свет действительно не дает теней. Это очень удобно. Можно выполнять самую точную работу, не заботясь о том, как сидеть, чтобы не испортить глаза. Согласитесь — это разумно.
В углу, в нише, притаился диванчик с развалившимся на нем гномом. Он резво соскочил с места и подбежал к нам.
— Всегда рад гостям, — представился хозяин. — Мое имя Эрик. Так меня назвал покойный папаша. Шутник был еще тот. В приступе веселья дал своему сыну человеческое имя. И вот уже четыреста лет я являюсь предметом насмешек. Все, кому не лень, чуть что — направляют ко мне с протекцией людей с поверхности, чтобы я решал их проблемы. Якобы мне близки их помыслы и мечтания. Впрочем, что это я! Сегодня среди гостей, о радость, настоящая фея. Правда, юная, неопытная. Но хорошенькая! А я вот подумал, сударыня, не остаться ли вам у нас навсегда? Глядишь, незаметно подрастете. А там и замуж за меня выйдете. А?
Но, заметив мое недовольство, тут же пошел на попятный:
— Ну все, шучу, шучу! Так чем же может помочь бедный гном столь прекрасной фее?
Скрир стал нас представлять. А я напряженно думала.
Очень мне не понравился этот Эрик. Но другого выхода я пока не видела. Помочь папе, по словам лешего, мог только этот скользкий гном. Хотя по внешнему виду он был вполне добропорядочным. И от Скрира он отличался только тем, что на шее висела тяжелая цепь с большим медальоном (вроде из золота, но я в металле мало что понимаю). И все же червь сомнения глодал меня.
