— Государственные тайны? — я приподнял бровь. Не к добру разговорился Император. Владеющий подобной информацией обычно долго не живет. Или он уверен, что никто уже не покинет этой комнаты?
Покосившись на запертую дверь, затем на люк в полу, я на всякий случай положил бластер на колени. Хватит с меня на сегодня пряток и бегства. Если что, буду бить на поражение.
— Я всего лишь марионетка, — продолжил тем временем Дориан. — Ты ведь не станешь ненавидеть куклу? Ты ненавидишь Императора. И никто даже не может предположить, что династия Галлор давно потеряла свободу. Нас предали, Рэй. Именем правителя творят страшные дела. Империя разлагается изнутри, и я ничего не могу сделать. Моя Воля больше ничего не значит.
Неужели он говорил правду? Император, заложник собственного государства. Мальчик, который так и не захотел взрослеть. Возможно, он думал, что оставаясь ребенком, сыщет в сердцах предателей хоть чуточку жалости. Его могли просто убить, заменить на андроида или послушного клона. Да, это будет конец правящей династии, но никто не посмеет возражать против новой. Скорее, наоборот. От лица Императора угнетая народ, находящиеся пока в тени «доброжелатели» скорее вызовут восстание. И то, чем я занимался последние несколько лет — прямое тому подтверждение. Волк-одиночка или группа вооруженных до зубов фермеров с какой-нибудь Обинари, рано или поздно свергли бы ненавистного тирана, несмотря на его юный возраст. Так было раньше, так будет всегда. Человеческая история хранит тысячи подобных фактов. Вот только оставалось кое-что еще…
— Сфера, про которую ты говорил. Что это? — спросил я Дориана.
— Подарок Богов, — тихо ответил тот. — Она досталась еще моему прадеду, и исполняет Волю только его прямых потомков. Сфера может практически все, Рэй. В руках мудрого правителя это идеальный инструмент, если уметь его правильно использовать. Благодаря Сфере мы сделали огромнейший скачок в развитии науки и техники. Научились возрождать из пепла города и целые миры. Смогли победить многие болезни.
— Но лучше всего вы научились убивать, — перебил я его. — За последнее столетие произошло три войны. Нет, даже не войны, а кровавых бойни. Имперские «берсерки» не знают равных по боевой мощи. Это тоже влияние Сферы?
— Да, — кивнул Дориан. — Я же сказал: она может все, кроме прямого убийства или причинения вреда разумным существам. И я остался единственным наследником рода Галлор.
Я чувствовал, что Дориан не врет. Или его лож так искусна, что неотличима от правды. Тогда стоит ли искать истину там, где ее может не оказаться?
— Чего ты сейчас хочешь, Император? — спросил я.
— Покоя.
— Я могу тебе его дать. Не сейчас. Позже. За покой придется сражаться.
— Сражаться? — в глазах Дориана появились искорки надежды.
— Да, сражаться. А еще ты должен рассказать, где находится Сфера.
* * *
Когда я понял, кого именно разыскивал имперский патруль, было уже поздно. Катер завис прямо перед нами, и луч прожектора ударил в глаза.
— Тебя они сразу убьют, — с холодным спокойствием сказал Дориан, закрывая руками лицо. — А меня доставят на Лорр, и все начнется заново. Лучше бы они меня не узнали…
— Ты использовал здесь, на Сандави, кредитную карту, или еще какой-нибудь личный документ? — спросил я, незаметно доставая бластер.
— Да, я попытался снять кредиты с резервного счета, — признался Император. — Ничего не вышло.
— Естественно. Операцию отследили, и на Сандави отправили половину флота. Очень неосмотрительно с твоей стороны было так подставляться.
Дориан попытался ответить, но его перекрыл властный голос, донесшийся из громкоговорителей катера. Нам предлагали не делать глупостей, и не сопротивляться. Можно подумать, мы собирались вступить в бой. Взрослый мужчина и мальчик — вдвоем против имперского патруля. А ведь они и не воспринимают нас всерьез.
В следующий момент я сбил Дориана с ног, а сам рванул из-под куртки бластер. Реакция у меня была отличная, и трое десантников, уже направлявшихся к нам, на мгновение замерли.
Бластер в режиме «травматики» — оружие настоящих садистов. Луч оставляет на теле глубокие ожоги, а если стрелять в голову, то жертва навсегда остается слепым инвалидом. В некоторых случаях происходит повреждение головного мозга той или иной степени тяжести. Все зависит от того, куда попал луч.
Я стрелял в голову. И не потому, что хотел изуродовать парней. Все дело в броне, которая на них была одета. Такая защита выдерживает заряд полной мощности, и уязвимым остается только лицо. Впрочем, даже если они в шлемах с опущенным стеклом — мало им не покажется. Не опасно, но чертовски неприятно.
Ответный выстрел едва не пробил мне руку. Нырнув за лежащий на боку торговый автомат, я обнаружил за ним мальчишку. Дориан лежал, свернувшись клубком. А в глазах — страх. Не он ли несколько часов назад искал смерть? Нет, теперь, скорее всего, не он. У этого мальчишки появился смысл жить.
— Давай, уходим! — крикнул я, таща его за собой в зияющий чернотой дверной проем полуразрушенного дома. Там хотя бы можно будет не опасаться атаки сверху. Стрелять вслепую патруль не станет — жизнь Императора слишком дорого стоит.
Мы бежали по темному коридору, спотыкаясь о старую мебель и ломаную бытовую технику. Будто кто-то специально возвел на нашем пути эти баррикады. Иногда среди мусора мелькали серые мохнатые тела крыс. Обнаглевшие животные не спешили скрыться, а с любопытством за нами наблюдали.
Неожиданно из двери очередной квартиры метнулась темная фигура. Я не успел увернуться, и моментально оказался на полу. Нападавший придавил меня сверху, не давая вздохнуть.
— Лежи тихо, — шепнул он. Я перестал сопротивляться. Мимо с громким топотом пробежали двое солдат. Нас они не заметили, а это означало, что незнакомец включил маскирующее поле. Дорогая штука, особенно на Сандави.
Как только опасность миновала, я вновь смог двигаться. Сел, огляделся. Рядом стоял Дориан, а позади него находился еще один человек в черном костюме. В руках он держал мощный штурмовой излучатель.
— Зачем они вас преследовали? — спросил тот, что меня прикрывал. Голос у него был спокойный, даже умиротворенный. Будто у достигшего духовного равновесия монаха.
Я кинул взгляд на Дориана. Сказал:
— Патруль интересуется только врагами государства. Ответ, мне кажется, очевиден.
— Это из-за вас на Сандави их столько? — проговорил второй, посматривая на свое запястье. То ли время засекал, то ли проверял меня детектором лжи.
— Да, — кивнул я.
— Вы очень не вовремя, — в голосе первого не было и намека на досаду. — Что ж, будем вносить коррективы.
— Они чистые, — выдал обладатель детектора, опуская руку. — Берем с собой?
— Придется, — согласился его напарник и, уже обращаясь к нам, добавил: — Идите с нами, если хотите жить. Мы вас не обидим.
Я и не сомневался в благих намерениях двух странных незнакомцев. Легкие десантные костюмы восьмого поколения, маскирующие поля, мощное оружие, — что еще могло быть в арсенале столь хорошо снаряженной группы? Подготовка выдавала опытных бойцов, но явно не имперской армии. И без знаков отличия. Диверсанты или наемники?
* * *
Я никогда не мог предположить, что на этой захолустной планете есть подземные убежища. Нас вели длинными коридорами, часто разделенными на секции с помощью тяжелых автоматических створок, и не раз по пути попадались спешащие по своим делам люди. Нет, это уже не походило на схрон диверсантов, как я думал вначале, а казалось хорошо обустроенной базой некой тайной организации. Мои сомнения вконец рассеялись, когда нам навстречу попалась группа пилотов. На каждом из них был одет лётный костюм со встроенной системой жизнеобеспечения, модулем кибердоктора и блоком нейронной связи с кораблем. Подобную роскошь могла позволить себе только очень влиятельная организация, принадлежащая не менее влиятельному и сильному государству.
— Ждите здесь, — приказал один из сопровождавших, когда мы оказались в небольшой комнате, посреди которой стоял металлический стол и два стула. Прямо над столом в воздухе висел небольшой, размером с футбольный мяч, робот-охранник. При нашем появлении его объективы пришли в движение, а из сферического тела показался раструб бластера. Мигнул индикатор фиксации цели.
— Код: четыре семь девять. Взять под охрану, — добавил второй, прежде чем дверь закрылась, и мы остались под присмотром стража.
— Не нравится мне все это, — сказал я, усаживаясь на стул. Как оказалось, его ножки были намертво прикручены к полу. — Совсем не нравится.
Дориан молчал. Он прекрасно понимал, что робот наверняка передает происходящее в помещении своим хозяевам, и старался держаться от него подальше.
