— Очень умно, Сопляк… Выше голову, Крепкий Орешек-младший… Ничего не забыл, Бестолков?
— У меня есть меч, сэр, — сказал Бестолков.
— У тебя, в самом деле, есть меч, — согласился Брехун, — но у тебя НЕТ плавок. Быстро одевай их, мальчик… Не думаю, что в Валгалле Тор будет рад приветствовать голого тебя. Хотя лучше об этом и не думать…
Он двигался вдоль строя, пока не остановился как вкопанный перед Рыбьеногом:
— ЧТО, — заорал Брехун жутким голосом, — ЧТО, во имя Тора, это такое?
— Нарукавники, сэр, — ответил Рыбьеног, глядя прямо перед собой.
— Рыбьеног не умеет плавать, сэр, — выступил Иккинг в защиту своего лучшего друга. — Поэтому мы их сделали ему из пары свиных мочевых пузырей. Иначе он тонет, как камень.
— Как камень, — эхом вежливо повторил Рыбьеног.
— О, ради Одина, — взорвался Брехун, — что подумает Племя Смертоносных, если они увидят ЭТО? Возьми мой плащ, Рыбьеног, и спрячь их под складками, и будем надеяться, что никто ничего не заметит. Тор, дай мне силы…
— Так, у всех с собой охотничьи драконы? — рявкнул Брехун.
Мальчишки привели своих охотничьих драконов. Те сгрудились на берегу, прикрываясь от дождя раскрытыми над головой крыльями.
— Ваш охотничий дракон может летать над вашей головой, когда вы плывёте. Так вас легче обнаружить с берега, и они смогут, может быть, отогнать любых хищников… акул, Мракодыхателей и других подобных тварей… Ладно, теперь можете разойтись и подготовиться, увидимся на стартовой линии примерно через пять минут.
Мальчишки начали последние приготовления, возбуждённо болтая.
— Привет, НЕУДАЧНИКИ, — ухмыльнулся Сопляк, высокий, противный парень с такими огромными ноздрями, что в них можно засунуть огурцы (Беззубик как-то раз именно это и СДЕЛАЛ), и с отвратительными зачатками пробивающихся над верхней губой усиков, похожих на маленькую лохматую гусеницу. — Надеюсь, малыш Иккинг тренировался плавать по-собачьи, а то…
Он с силой толкнул Иккинга, и тот растянулся на песке.
— Ха, ха, ха… — загоготал Песьедух Тугодум, закадычный друг Сопляка, равный ему по очарованию. Песьедух походил на гориллу в защитных очках, переборщившую с пончиками.
— Очень смешно, Сопляк, — ответил Иккинг, выплёвывая песок.
— Вам, парни, обычно прекрасно удаётся приходить последними… — усмехнулся Сопляк. — В самом деле, это может быть вашей единственной возможностью когда-либо прийти ПЕРВЫМИ, в виде исключения… Просто попробуйте, и, по крайней мере, зайдите на глубину, прежде чем поползёте обратно к берегу, как жалкие, трусливые, мелкие планктоны. Вы же не хотите ставить в неловкое положение нас, НАСТОЯЩИХ Хулиганов, больше, чем у вас обычно получается… Кстати, милые нарукавники, Рыбьеног…
И тут Песьедух вырвал из рук Рыбьенога горшок с жиром Толстокрыла и вылил липкую зелёную смесь ему на голову. В щенячьем восторге от собственной пакости и спотыкаясь от смеха, Песьедух поковылял за Сопляком.
— Надеюсь, Мракодыхатель поймает его, — угрюмо буркнул Рыбьеног, снимая очки и пытаясь счистить жир Толстокрыла краешком плавок, но только ещё больше размазал его по всему стеклу, так что теперь через них вообще ничего не было видно.
— Он бы его сразу выплюнул, — ещё угрюмее отозвался Иккинг, совершенно безрезультатно пытаясь стряхнуть с себя песок, потому что жир Толстокрыла был жутко липкий. — Держу пари, он ужасен на вкус.
ПААААА-AAРAAAП!
Музыкант из Племени Смертоносных протрубил в рог, призывая соперников собраться для начала Заплыва…
2. МОЖЕТ ЛИ ПОБЕДИТЬ САМЫЙ ТОЛСТЫЙ (И НАИМЕНЕЕ ГЛУПЫЙ) МУЖЧИНА (ИЛИ ЖЕНЩИНА)
Отец и дедушка Иккинга подошли к ребятам пожелать удачи.
Отец Иккинга, Стоик Обширный, Да Трепещет Всякий, Кто Услышит Его Имя, Тьфу-Тьфу, был Вождём Племени Лохматых Хулиганов. Он был традиционного Викинговского телосложения: ростом в шесть с половиной футов, с животом, как корабль, а раздуваемые ветерком брови напоминали пару огромных кувыркающихся хомяков. Он был ужасно добродушен и переполнен оптимизмом и энергией.
— Потрясающий день для Заплыва! — счастливо взревел он.
— Не уверен, что соглашусь с тобой, — прохрипел Старый Сморчок, дедушка Иккинга, который был одним из Судей соревнования. Это был замкнутый старик, чью старую спину согнули девяносто лет Архипелагских штормов, а лицо избороздили морщины. Его длинная, спутанная белая борода тянулась за ним по песку, подбирая раковины и морские водоросли.
Старый Сморчок пытался убедить Стоика не участвовать в Заплыве.
— Я смотрел в Будущее, и Предзнаменования нехорошие, — прошептал старик.
— ЕРУНДА! — отмахнулся Стоик Обширный. — Каждый знает, что ты безнадёжен в предсказании Будущего, Старый Сморчок. Теперь, я, безусловно, выиграю Заплыв, — заявил Стоик, не страдавший скромностью, — но, Иккинг, я бы хотел, чтобы ты побил Сопляка Мордеворота и всё такое прочее…
Сопляк Мордоворот был двоюродным братом Иккинга. Он был на целых полтора фута выше Иккинга, невероятно мускулистым и наглым, и практически во всём лучше Иккинга. У Иккинга не было никаких шансов победить его в Заплыве.
Но Стоик часто не замечал таких вещей.
Стоик добродушно хлопнул Иккинга по плечу.
— Я ЗНАЮ, что ты сможешь это сделать, сынок! — сказал он с энтузиазмом. — Ты может быть и маленький, но жилистый и выносливый! А твои ноги, возможно, слегка тонковаты, но в этих острых коленках воинственность старого Кровожадного Карасика! Ты должен помнить, парень, лишь одно, — многозначительно произнёс Стоик, беря Иккинга за плечи и глядя ему в глаза. — Повторяй за мной: ШЕВЕЛИ НОГАМИ!
— Шевели ногами, — медленно сказал Иккинг.
— ГРОМЧЕ! — рявкнул Стоик, сотрясая воздух.
— ШЕВЕЛИ НОГАМИ! — выкрикнул Иккинг, тоже сотрясая воздух.
— Другое дело! — одобрил Стоик. — Я знаю, ты заставишь меня гордиться, так что не подведи меня, на этот раз!
И он зашагал, сияя радостью.
Старый Сморчок и Иккинг вздохнули, глядя вслед спешно удаляющемуся Стоику.
— На самом деле Стоик — хороший парень, — прохрипел Старый Сморчок, — но он НИКОГДА не слушает.
— Да, — печально согласился Иккинг, — не слушает. У меня нет даже НАДЕЖДЫ победить Сопляка.
Старый Сморчок обратил свои яркие, пронзительно-острые глаза на внука.
— Посмотрим, — загадочно проговорил Старый Сморчок. — Послушай, это очень важно, Иккинг. Тикалка с тобой?
— Да, — ответил удивлённый Иккинг.
Тикалка была странным круглым предметом, у которого верхняя часть была твёрдой и прозрачной, как лёд. Под ней были руны и числа, расположенные на разных окружностях, и, по меньшей мере, семь стрелок, все разных цветов.
Иккинг догадался о многих функциях тикалки. Одна стрелка, похоже, показывала время. Другая всегда указывала на север, что было крайне полезно, если ты потеряешься. А поскольку погода сегодня выдалась весьма переменчивая, с сильным восточным ветром, сдувающим тебя с курса, Иккинг полагал, что это может, при случае, пригодиться. К тому же тикалка была водонепроницаемой.
Иккинг только беспокоился о том, что он ПОТЕРЯЕТ её, поэтому привязал приборчик к запястью длинным куском верёвки, а затем спрятал его в карман жилетки.
— Отлично! — сказал Старый Сморчок. — Дай-ка её мне на минутку…
Иккинг вытащил тикалку из кармана. Старый Сморчок открыл крышку и начал возиться с маленькими кнопочками внутри неё.
— Итак, Иккинг, — сказал Старый Сморчок, — у меня нет времени для объяснений, но ты должен вернуться на этот берег не позднее, чем через ТРИ МЕСЯЦА, ПЯТЬ ДНЕЙ И ШЕСТЬ ЧАСОВ, ты понял меня?
— ТРИ МЕСЯЦА, ПЯТЬ ДНЕЙ И ШЕСТЬ ЧАСОВ? — у Иккинга от изумления челюсть отвисла. — О чём ты говоришь? Я не продержусь там дольше пятнадцати минут!
— Я поставил для тебя будильник, — сказал Старый Сморчок, запихивая тикалку обратно в карман жилетки Иккинга. — Когда у тебя останется меньше шести часов, она начнёт тикать громче. А если будильник зазвенит, что ж, тогда ты узнаешь, что ты слишком опоздал… НЕ ОПОЗДАЙ на этот раз, Иккинг, ладно? Я рассчитываю на тебя, мой мальчик…
И сказав это, Старый Сморчок поспешил к Судейскому Столу, а Иккинг так и остался стоять, непонимающе таращась ему вслед, всё ещё с открытым ртом, как рыба, вытащенная из воды.
— Совсем спятил, — пробормотал Иккинг.
Все участники соревнования толпились, болтая друг с другом, возле стартовой линии, нарисованной на песке в двадцати двух метрах от моря.
Большегрудая Берта, предводительница Племени Бой-Баб, намазывала жир Толстокрыла на руки, её гигантские груди колыхались на ветру так бодро и радостно, что казалось, в любую секунду они могут поднять её в небо, как пара воздушных шариков.
Берта обладала голосом пароходной сирены такой мощи, что её было слышно за несколько островов отсюда. Она рассказывала всем и каждому, в радиусе двух миль, что ОНА — Берта Непотопляемая, Чемпионка Архипелага По Плаванью, так что все они уже могут расходиться по домам, прямо сейчас.
