— Не твое дело, ненормальный.
— Нельзя называть повелителя ниндзя ненормальным. Ты оскорбила честь семьи. Ты обязана сделать себе харакири.
Эми закатила глаза.
Еще через несколько миль город постепенно растаял, и на смену ему пришли поля. Вид за окном стал похож на те места, где жила Грейс, и, хотя Дэн заранее пообещал себе не раскисать, все же ему стало грустно. Грейс была самой классной на свете. Она вела себя с ним и Эми, как с нормальными людьми, а не как с детьми. Поэтому-то она настаивала, чтобы они называли ее Грейс — не «бабушка», не «бабуля», не «буся» или еще каким-нибудь глупым словом. Она была единственным человеком, который когда-либо их любил, заботился о них. Теперь она умерла, и им надо ехать на ее похороны и видеть кучу родственников, которые никогда в жизни не относились к ним хорошо…
* * *
Фамильное кладбище находилось у подножия холма, на котором стоял особняк. Дэн подумал, что, пожалуй, глупо было нанимать катафалк, чтобы провезти Грейс сотню ярдов по подъездной дорожке. Могли бы просто прикрепить к гробу колесики, как к чемодану, — сработало бы точно так же.
Летние грозовые тучи сгущались над головой. Семейный особняк выглядел темным и зловещим на своем холме, словно замок лорда. Дэн любил это место, с миллиардами комнат, каминов и окон-витражей.
Еще больше ему нравилось семейное кладбище. Дюжина покрытых трещинами могильных плит лежали тут и там на зеленой лужайке, обрамленной деревьями, а рядом протекал маленький ручей. Некоторые плиты были такими старыми, что надписи с них стерлись. Грейс раньше водила их с Эми на лужайку, когда они приезжали на выходные. Грейс и Эми, бывало, проводили весь день на одеяле для пикника, читая и разговаривая, в то время как Дэн исследовал могилы, и деревья, и ручей.
«Прекрати, — сказал сам себе Дэн. — Ты становишься сентиментальным».
— Сколько народу, — пробормотала Эми, в то время как они шли вниз по подъездной дорожке.
— Ты же не собираешься впадать в панику, а?
Эми теребила воротник платья:
— Я… Я не впадаю в панику. Я просто…
— Ненавидишь толпы людей, — закончил он. — Но ты знала, что здесь будет много народу. Они приезжают каждый год.
Каждую зиму, сколько Дэн себя помнил, Грейс приглашала погостить на недельку родственников со всего мира. Особняк заполнялся китайскими Кэхиллами, британскими Кэхиллами, южноафриканскими Кэхиллами, венесуэльскими Кэхиллами. Большинство из них даже не носили фамилию Кэхилл, но Грейс уверяла его, что все они связаны родственными узами. Она, бывало, объясняла ему про двоюродных братьев, троюродных сестер и четвероюродных — до тех пор, пока у Дэна не начинала раскалываться голова. Эми, как правило, пряталась вместе с котом в библиотеке.
— Я понимаю, — сказала Эми, — но… я хочу сказать, посмотри на них всех.
Она говорила дело. Примерно четыреста человек стягивались к месту захоронения.
— Они просто хотят получить ее богатство, — решил Дэн.
— Дэн!
— А что? Это правда.
Они как раз присоединились к процессии, как вдруг Дэн оказался перевернутым вверх тормашками.
— Эй! — вскрикнул он пронзительно.
— Смотрите, ребята, — сказала девочка, — мы поймали крысу!
Дэн был не в том положении, чтобы хорошенько рассмотреть, но он догадался, что это сестры Холт — Мэдисон и Рейган — стоят по обе стороны от него, держа его за лодыжки вверх ногами. Близнецы были одеты в одинаковые фиолетовые костюмы, у обеих были тощие «хвостики» светлых волос на голове и кривые усмешки. Им было всего лишь одиннадцать, как и Дэну, но им не составляло труда держать его на весу. Позади них Дэн различил еще фиолетовые костюмы — остальная часть семейства Холт. Их питбуль Арнольд бегал вокруг ног и лаял.
— Давай швырнем его в ручей? — предложила Мэдисон.
— А я хочу швырнуть его в кусты! — сказала Рейган. — Мы никогда не делаем так, как я хочу.
Их старший брат, Гамильтон, захохотал, как сумасшедший. Вслед за ним засмеялись отец, Эйзенхауэр Холт, и мать, Мэри-Тодд, как будто это все было очень весело.
— Ладно, девочки, — сказал Эйзенхауэр, — нельзя швыряться людьми на похоронах. Это счастливое мероприятие.
— Эми! — позвал Дэн. — Может, поможешь?
Ее лицо побледнело. Она пробормотала:
— Бр-бр-бросьте…
Дэн раздраженно вздохнул:
— Она пытается сказать: «Бросьте меня!»
Мэдисон и Рейган бросили его. Вниз головой.
— Ай! — вскрикнул Дэн.
— М-м-мэдисон! — возмутилась Эми.
— Ч-ч-что? — передразнила Мэдисон. — Я думаю, все эти книги превращают твой мозг в кашу, ты же двинутая!
Будь это кто-то другой, Дэн дал бы сдачи, но он знал, что с Холтами это выйдет боком. Даже Мэдисон и Рейган, самые младшие, могли стереть его в порошок. Все семейство Холт — это было бы слишком. У них у всех были мясистые руки, толстые шеи и лица, как у американских солдат. Даже их мама выглядела так, словно она брилась и жевала в зубах сигару.
— Я надеюсь, вы, неудачники, хорошо запомнили этот дом, потому что прогулка по нему была для вас последней, — сказала Мэдисон. — Вас сюда больше не пригласят теперь, когда старая ведьма умерла.
— Гав! — подтвердил питбуль Арнольд.
Дэн поискал глазами Беатрис, но, как обычно, ее не было нигде поблизости. Она уже куда-то уплыла, чтобы поговорить с другими пожилыми людьми.
— Грейс не была ведьмой! — сказал Дэн. — И мы унаследуем это место!
Старший брат, Гамильтон, рассмеялся:
— Ну да, конечно!
Его волосы были зачесаны к середине, так что торчали вверх, как акулий плавник.
— Подожди, пока зачитают завещание, коротышка. Я сам вышибу тебя вон!
— Хорошо, команда, — сказал отец. — Хватит. Всем в строй!
Семейство выстроилось в линию и стало быстро продвигаться по направлению к месту захоронения, сметая со своего пути других родственников, в то время как Арнольд цапал всех за пятки.
— Как твоя голова, в порядке? — спросила Эми виновато.
Дэн кивнул. Ему было немного досадно, что Эми не помогла ему, но жаловаться было бессмысленно. Она всегда теряла дар речи в присутствии других людей.
— Боже, ненавижу Холтов.
— У нас есть проблемы и похуже. — Эми указала в сторону могилы, и сердце Дэна ушло в пятки.
— Кобры, — пробормотал он.
Иан и Натали Кабра стояли у гроба Грейс и выглядели совершенными ангелочками, разговаривая со священником. На них были одинаковые модельные траурные наряды, подчеркивающие шелковые черные волосы и смуглую кожу. Они могли сойти за супермоделей.
— Они же не «выкинут» ничего во время похорон, — с надеждой сказал Дэн. — Они здесь просто ради денег Грейс, как и все остальные. Но они их не получат.
Эми нахмурилась:
— Дэн… Ты и правда веришь в то, что сказал? Что мы унаследуем особняк?
— Конечно! Ты же знаешь, что Грейс любила нас больше всех. Мы проводили с ней больше времени, чем кто бы то ни было.
Эми вздохнула, как бы давая понять, что Дэн еще слишком мал, чтобы судить. Дэна это взбесило.
— Пошли, — сказала она. — Мы тоже должны через это пройти.
И вместе они присоединились к толпе.
* * *
Процесс похорон слился для Дэна в сплошной туман. Священник говорил что-то насчет праха. Гроб опустили в могилу. Каждый бросил туда горсть грязной земли. Дэну показалось, что присутствовавшим на похоронах эта часть понравилась больше всего, особенно Яну и Натали.
Он узнал еще нескольких родственников: Алистер Оу, старый корейский щеголь с тростью с алмазным набалдашником, который всегда настаивал, чтобы они называли его «дядя»; русская дама Ирина Спасская, у которой был нервный тик в уголке глаза, за что все за спиной называли ее Спаз;[1] тройняшки Старлинг — Нед, Тед и Шинейд, которые были похожи на часть клонированной лакросс-команды Лиги Айви. Даже тот парень с телевидения приехал — Йона Уизард. Он стоял в стороне, позируя для фотографии с кучкой девиц, а рядом выстроилась очередь людей, которые ждали, чтобы с ним поговорить. Он был одет так же, как на телевидении — множество серебряных цепочек и браслетов, драные джинсы и черная рубашка, призванная подчеркивать мускулы (что было несколько глупо, потому что никаких мускулов у него не было). Позади него стоял темнокожий парень постарше, в деловом костюме, делая заметки в свой смартфон «Блэкберри». Возможно, это был отец Йоны. Дэн слышал, что Йона Уизард состоит в родстве с Кэхиллами, но никогда раньше не встречался с ним. Интересно, можно будет взять у него автограф для своей коллекции?
После службы человек в темно-сером костюме поднялся на возвышение. Дэну он показался смутно знакомым. У него был длинный прямой нос и лысеющая голова. Он напомнил Дэну грифа.
— Спасибо вам всем, что пришли, — сказал он серьезно. — Я — Уильям Макентайр, юрист мадам Кэхилл и ее душеприказчик.
