Мне, признаться, было все равно, поэтому я и не вслушивался в то, что он говорит. Пускай хоть запеченных жуков принесут, в соусе из выжатых дождевых червей! Все съем и не поморщусь. Главное, чтобы больше меня сейчас не заставляли разговаривать — кроме нечленораздельного бормотания, все равно из себя ничего выдавить не смогу. Хотелось оказаться как можно дальше отсюда, лишь бы не ловить на себе, мимолетные взгляды Даны, оставляющие на моей коже ожоги и заставляющие замирать сердце.
— Сию секунду будет исполнено! — жизнерадостно сообщил детина, и шустро растворился в воздухе, будто его здесь и не было. С такими габаритами передвигаться столь ловко, между столиками и никого ни разу не задеть — эдакое проворство делало ему честь.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил у меня Алан.
— Ничего, спасибо, — смог выдавить я из себя, не поднимая глаз.
Ну, подумаешь, красивая девчонка! Что я их, не видел что ли никогда? Вот только впервые женское общество вогнало меня в ступор.
Что мне, спрашивается, стоило отвести сразу взгляд? Так глупо попасться, и самого себя ввести в неловкое положение, от которого теперь мучительно стыдно. Вот вроде и ничего особенного — наверняка она уже привыкла ловить на себе восхищенные мужские взгляды. Только от этого легче мне не становилось.
Масло в огонь подливали слова Алана о том, что Дана с папой, не просто отужинают в нашей компании, но и совершат вместе с нами путешествие через море. Общаться с ней несколько дней — как я смогу? Что если, вновь не получится себя контролировать, и буду изо дня в день так вот на нее пялиться? Не знаю, сколько точно продлится наше совместное путешествие, так как в его детали не посвящен, но вполне мог успеть за это время сгореть от стыда, оставив после себя лишь горстку пепла.
От собственных мыслей меня отвлек, и заставил оторвать взгляд от столешницы, могучий официант, подошедший к столу вместе с моим ужином. Парень начал выставлять передо мной тарелочки и горшочки, и делал это с таким проворством, и, я изяществом, что я едва не захлопал ему в ладоши. Ну не каждый день увидишь такого проворного здоровяка. Можно считать, что на выступление в цирк попал, только лучше — здесь не только представление, из одного, правда, актера, но еще и кормят! И кормят, судя по доносившемся до меня ароматам, очень не плохо.
— Приятного аппетита, — пожелал мне здоровяк, и приветливо улыбнулся. На удивление, его улыбка не внушала ужаса. Она придавала официанту миролюбивый вид. Уже с трудом можно было себе представить, что всего с десяток минут назад, я, про себя, окрестил этого обаятельного дядьку "душегубом".
— Спасибо, — кивнул головой я. Все кушанья выглядели крайне аппетитными, но я не смог отказать себе в маленькой слабости и принюхался — ну а вдруг они туда грибы положили?
Официант, не переставая улыбаться, отошел к соседнему столику и завел о чем-то непринужденную беседу с другими гостями. А я-то уже успел испугаться, что он так и будет над душой стоять, ожидая моей похвалы.
Ужин оказался что надо! Жаль, что в нем не было мяса, но все равно — невероятно вкусно и питательно. Большая тарелка с супом, в которой, среди овощей, зелени, попадались куски нежного розового мяса, похожего на крабье. Следом блюдо с двумя жаренными в кляре рыбинами, обложенными зеленью. По вкусу — чистая семга, только мясо не красное, а белое. Костей, к счастью, как и в земном аналоге, не было. А то был у меня печальный опыт, когда кость застряла в горле. Тогда нам с мамой пришлось объехать несколько больниц, прежде чем нашелся врач, который смог извлечь кость.
Еще одна глубокая тарелка была наполнена, чем-то, напоминающим вареный картофель, с несколькими мягкими рыбными котлетами. В отдельной чашке салат из местных овощей — довольно своеобразно, но вкусно — обильно сдобренный сметаной. Вместо чая подали какой-то холодный, освежающий напиток, с привкусом мяты и разнообразных душистых трав.
Уплетал я это все с нездоровым, пугающим меня самого аппетитом. Видно слишком много нервничал в последнее время, вот организму и требовались дополнительные калории.
Не смотря на то, что голод подчинил себе мой разум, определенных рамок я все же придерживался. Будь мы с Аланом наедине, вполне вероятно, что я бы наплевал на приличия и начал уплетать за обе щеки. А тут, незнакомые люди, перед которыми не хотелось предстать дикарем. Поэтому хоть я и ел быстро, но аккуратно и не забывая вытирать салфеткой губы.
— Ну, как, вкусно? — спросил меня Алан, после того, как я разделался с ужином.
— Нормально.
— Ты наелся?
— Да, а что?
— Дело в том, что ты слопал ужин на двоих, — Он улыбнулся. — Вот я и пытаюсь понять, сколько стоит заказать еды, чтобы мне тоже что-то досталось. А то, знаешь, я всегда боялся умереть от голодной смертью…
Оправдываться было глупо, и я это прекрасно понимал. Вместо этого, я обильно покраснел. Как не старался вести себя прилично, а все равно, выставил себя дураком! Так много, как этим вечером, я еще никогда не краснел.
Увидев мою реакцию, Дана тихонько засмеялась, но практически сразу же оборвала себя. Для меня этот звук стал равносильным пощечине.
Алан еще не к месту удачно пошутил.
Вот, что значит, не везет мне и не везет во всем.
Если раньше на мнение девчонок мне было, честно говоря, плевать, то разочаровывать Дану мне определенно не хотелось. Даже сам себе не смог бы объяснить почему. Я ведь не такой остолоп, каковым пред ней сейчас предстал. Пускай даже не произвести сильное впечатление, но даже оставаться самим собой, обычным четырнадцатилетним парнем, было предпочтительней, чем так вот последовательно садиться в лужу.
И почему, почему, наконец, у них такие маленькие порции? Ведь не для китайцев же готовят!
— Прекратите смущать молодого человека, — вступил в разговор, молчавший до сих пор эр Серхио. — Ничего страшного ведь не случилось, еще закажем. А порции у них здесь слишком маленькие, я сам вчера наш ужин один съел!
— Это точно, — подтвердила, Дана и, не удержавшись, вновь прыснула, прикрыв рот кулачком. Какие у нее милые ямочки на щечках, когда она смеется…
— Так я же ничего против не имею. Так, шучу просто, — смутился Алан.
Пришлось вновь подзывать к себе официанта, и повторять заказ.
— Ребята, а как ваши родители относятся к тому, что вы путешествуете в одиночку? — спросил эр Серхио, внимательно глядя из-под пенсне то на меня, то на Алана
— У меня нет родителей, а Тема потерялся, — коротко ответил Алан.
— Ой, бедненький! — сказала, Дана, сочувствующе посмотрев на Алана.
— Не надо меня жалеть!!! — внезапно рявкнул мой спутник, и хлопнул кулаком по столешнице, так что Дана, вздрогнула от неожиданности.
Над столом повисла тишина. Я потрясенно глядел на своего приятеля. Знаю его совсем недавно, но пока он производил впечатление уравновешенного человека. Сейчас же, раскраснелся, совсем как я пару минут назад — только не от смущения, а от сдерживаемой ярости. Кулаки сжаты, желваки так и ходят. Очень он болезненно воспринимает разговоры о родителях. Раз ему это так неприятно, то мог бы и вовсе об этом не упоминать, а уводить разговор в сторону.
Алан выдохнул, и сложил руки перед собой на столе.
— Простите, — сказал он, наконец. Я кивнул головой, молчаливо присоединяясь к его извинениям. Действительно, было страшно неловко, хотя моей вины в этом не было.
— Ничего страшного, — пожал плечами эр Серхио. — Только я бы, как врач, посоветовал вам быть сдержанней, в проявлениях своих эмоций. Вы такой юный, и уже такой взрывоопасный. Расшатаете себе нервы, а от них потом все болезни на вас так и повалятся.
Я видел, что Алан хотел огрызнуться в ответ, но смог сдержать свой порыв, и лишь кивнул головой.
— Артем, а ваши родители не против, что вы здесь? — обратилась, Дана ко мне.
— Д-да, — только и смог выдавить из себя я.
— Не поняла, — удивленно посмотрела на меня Дана. Алан же, глядя на меня, прыснул, укрыв свою усмешку рукой.
— Они не знают, что я здесь. Мое путешествие началось случайно.
Я замолчал, пытаясь подыскать нужные слова.
— Он один из тех, перед кем, дверь открылась сама, — пояснил Алан. — Знаете, кто эти люди.
— Да, слышал, — задумчиво ответил эр Серхио. — Предатели.
Значит, не я один так об этом думаю. Алан-то почти смог меня убедить, что, все со мной случившееся, вполне естественно и стыдится тут нечего. Эр Серхио же, назвал вещи своими именами, дав мне характеристику, которой я вполне заслуживал, но сознательно гнал от себя.
Дана, перестала кушать пирожное, и, отставив в сторону чашечку, с осуждением посмотрел на отца.
— Зачем же так грубо? — удивился Алан, будто прочел мои мысли.
— Это правда. Артем, судя по вашему поведению, человек вы очень достойный, — спокойно произнес эр Серхио. — Значит, и росли вы не в самом плохом мире, и родители у вас были хорошими людьми, много времени уделяющими вашему воспитанию. Зачем же вы не только открыли дверь в другой мир, но и вошли в нее? Ведь, наверняка, ваши родители сейчас с ума сходят от беспокойства.
