Йона раскинул руки в стороны.
— Понимаешь, о чем я? Я популярнее, чем… — он гнусно улыбнулся, — Бенджамин Франклин.
Что-то щелкнуло у Эми внутри. Она провела много часов, читая про Бенджамина Франклина, и она была уверена целиком и полностью, что он — самый замечательный человек из всех, кто когда-либо жил на земле. Мысль о том, что она, возможно, его потомок, вселяла в нее гордость. Слушать теперь этого самоуверенного придурка с телевидения… как он сравнивает себя… Она так разозлилась, что забыла про смущение.
— Б-бенджамин Франклин был более значимым человеком, чем ты, Йона. Он был самым известным американцем, который когда-либо приезжал в Париж. Когда он приехал сюда, люди носили его фотографии на цепочках.
— Таких?
Йона вытащил цепочку с медальоном, на котором был изображен Йона Уизард.
— И… они одевались так же, как он!
— Ха-ха! В модном магазине Йоны Уизарда на Елисейских Полях дела идут очень хорошо.
Эми стиснула зубы.
— Король Людовик XVI, — сказала она, — даже поместил рисунок Франклина на ночной горшок!
Йона посмотрел на отца.
— У нас есть сувенирные ночные горшки?
— Нет, — отец тут же вытащил телефон, — я сейчас позвоню.
Йона кивнул.
— Так что, видите ли, ребята, со времен Франклина именно я — самый великий человек, приехавший сюда. Именно я, естественно, буду тем человеком, который раскроет его секрет.
— Если бы твоя голова была чуть-чуть побольше, — пробормотал Дэн, — мы могли бы использовать ее, как воздушный шар для путешествий.
Йона проигнорировал замечание.
— Послушай, Эми. Ты — умная девочка. Ты знаешь, что в нашем роду несколько ветвей, так? Хорошие Кэхиллы. Плохие Кэхиллы. Я…
— Йона! — Его отец прикрыл телефон ладошкой. — Я думал, мы с тобой договорились…
— Пап, остынь. Все, что я хочу сказать: я использую свой талант, чтобы создавать искусство. Что за сокровище найдем мы в конце? Я использую его для того, чтобы принести больше красоты в этот мир! Я не такой, как те Люциане, ребята. Они злые, порочные!
Мысли путались у Эми в голове.
— Но… Бенджамин Франклин был Люцианином. Мы видели герб со змеей…
— Ладно, значит, время от времени какой-то Люцианин поступает правильно, — Йона махнул рукой, как бы прощая ее, — но сегодня я — тот хороший парень. Ты должна понять, Эми.
Дэн фыркнул.
— Потому что ты пишешь настольные книжки гангстеров?
— Именно. Слушай, ты думаешь, мне было легко вырасти богатым и знаменитым в Беверли-Хиллз?
Йона помолчал.
— В общем-то, это было легко. Но суть в том, что я много работал, чтобы не сбиться с пути. Слава — это то, что нужно все время завоевывать, малыш. Я прав, отец?
— Ты прав, сын.
— У меня уже есть музыкальные альбомы и телевидение. И свой модный дом, и книги. И куда мне дальше расти? Я вам скажу куда. Мне нужно победить в этом состязании. Это будет блестящим шагом в моей карьере! Согласитесь работать со мной — вы получите свои проценты.
— Дядя Алистер тоже предлагал помочь нам, — грустно усмехнулась Эми, — но из этого ничего хорошего не вышло.
Йона хмыкнул.
— Алистер Оу? Этот старый тупица, наверное, рассказывал вам, что изобрел буритто для микроволновок, да? Но, держу пари, он не сказал вам, что потерял целое состояние на неправильных инвестициях. Он почти банкрот, детка. Ему следовало забрать свой миллион баксов и проваливать. Но он вбил себе в голову эту чушь, что тридцать девять ключей восстановят его репутацию. Не слушайте его. Присоединитесь ко мне — и мы всех победим. Даже этих подлых Кабра, которые привыкли наносить удары ножом в спину. Здесь нужно быть очень осторожными, Эми. Париж — цитадель Люциан. Так уж повелось в истории.
— Йона, — прервал его отец, — не связывайся с этими людьми. Нет в них звездной силы. Они понизят твои рейтинги.
— Ночные горшки, пап. Занимайся ими, а я займусь своими делами.
Он улыбнулся Эми своей самой очаровательной улыбкой.
— Давай же, детка. Мы оба знаем, что следующий ключ связан с Беном Франклином. Мы могли бы помочь друг другу.
Больше всего Эми тревожило не то, что Йона — самоуверенный дурак. Больше всего Эми тревожило то, что она боролась с искушением согласиться на его предложение. Чего стоила одна только мысль о том, чтобы обойти Иана и Натали! Перед таким предложением было трудно устоять. Кроме того, ей невольно льстило, что такой человек, как Йона Уизард, обращает на нее внимание. И все же… Она вспомнила то, как он разговаривал с Нелли и каким милым он был с ними в аэропорту, но это все была работа на камеру, словно они позировали перед объективом.
— Почему ты хочешь объединиться с нами? — спросила она с сомнением. — Что в нас такого особенного?
— Ничего! — Йона рассмеялся. — Ну, разве это не восхитительно? Вы — из рода Кэхилл, но у вас нет никаких талантов! Вот за мной, например, если я попытаюсь проникнуть куда-нибудь незаметно в поисках ключа к разгадке, будут следовать репортеры и фотографы. Я ничего не могу сделать тайно. А вы — до вас никому нет дела, вы можете проникнуть, куда вам вздумается, никто и бровью не поведет. На вас всем наплевать.
— Вот спасибо, — фыркнул Дэн.
— А что я такого сказал? — Йона выглядел озадаченно. — Эй, если дело в деньгах, у меня их куры не клюют. Я даже могу вставить один день в программу «Кто хочет стать гангстером?». Лучшего предложения вам никто не сделает.
— Нет, спасибо, — сказали Эми и Дэн хором.
— Да ладно вам, просто подумайте над моим предложением, идет? Где ваша гостиница? Я подвезу вас.
Эми уже собиралась придумать какую-нибудь отговорку, но тут она выглянула в окно. То, что она увидела, заставило ее кровь застыть в жилах. Это было невозможно. Что она здесь делает? И в руках у нее был…
— Вот прямо здесь остановите, пожалуйста, — быстро проговорила она.
Водитель остановил.
Йона посмотрел в окно и нахмурился. Они находились рядом с ветхим отелем под названием «Maison des Gardons». Навес над входом потрепан, а швейцар похож на забулдыгу.
— Здесь, да? — сказал Йона. — Да, вы, ребята, любите все усложнять. Что касается меня, я остановился в «Ритце». Если передумаете, вы знаете, где меня искать.
Эми потянула Нелли и Дэна за руки прочь из машины. Водитель выгрузил их сумки, и лимузин укатил прочь.
— Ну и придурок! — сказала Нелли. — Когда его показывают по телевизору, он ведет себя совсем не так.
Дэн посмотрел на гостиницу.
— Не говори мне, что мы и вправду будем здесь жить.
— Мне нужно было, чтобы он остановил машину, — сказала Эми. — Нелли, закажи нам номера на одну ночь.
— Здесь?! — протестующе воскликнула та. — Но…
— В названии есть слово «сады».[9] Это должно быть хорошее место.
— Ну, это еще не значит…
— Пожалуйста, просто сделай это!
Эми чувствовала себя странно, отдавая распоряжения, но времени на споры у нее не было.
— Мы встретимся с тобой здесь… скажем, через два часа, — сказала она Нелли.
— Почему? — не понял Дэн. — А мы куда?
— Я только что увидела старую приятельницу, — сказала Эми. — Идем!
Она потащила его за руку по улице, надеясь, что еще не слишком поздно. Тут она с облегчением заметила далеко впереди ту, за которой погналась.
— Вон! — крикнула она. — В красном!
Впереди на расстоянии двух перекрестков бодро шагала женщина в красной шали. Она что-то несла под мышкой — что-то тоненькое, квадратное, красно-белое.
У Дэна глаза полезли на лоб.
— Да это же…
— Ирина Спасская, — подтвердила Эми, — и у нее под мышкой наш «Альманах простака Ричарда». Вперед, за этой русской!
У Дэна раз двадцать возникало искушение остановиться, пока они преследовали Ирину Спасскую по улице Рю де Риволи. (Он еще подумал, не значит ли это «Улица Равиоли», но решил, что Эми будет смеяться над ним, если он ее спросит.) Несколько раз он хотел остановиться и рассмотреть некоторые вещи получше — такие, как обалденная стеклянная пирамида перед Лувром или уличные циркачи, которые жонглировали огненными шарами перед садом Тюильри. Еще Дэн с удовольствием остановился бы перед торговцем crème glacee, что, как Дэн был уверен, означает «мороженое». Однако больше всего он хотел просто остановиться, потому что у него болели ноги.
— Она когда-нибудь остановится передохнуть? — спросил он Эми, жалуясь.
Эми, казалось, совсем не устала.
— А тебе не кажется странным, что мы случайно встретили Ирину Спасскую в Париже среди десяти миллионов других людей?
— Возможно, другие 9,99 миллиона не носят ярко-красные шали!
— Она шла по главной улице города — так, словно хотела, чтобы ее заметили.
— Ты что, думаешь, что это — ловушка? — спросил Дэн. — Как она могла знать, что мы ее заметим? К тому же она ни разу не оглянулась. Она не знает, что мы здесь.
