— Сюда! — услышал Серёжа у самого уха отчаянный голос Парабуца в передатчике миллиметровых волн.
Серёжа вздрогнул и прислушался.
— Скорее! — кричал Парабуц. — Я…
Тут передатчик замолчал, и в тот же миг взревела сирена Главного ангара.
— Хамиан включился! — закричал Серёжа. — Скорее спасать Парабуца!
Сирена продолжала выть над туготронным городом.
Серёжа, задыхаясь, добрался до Главного ангара. Около него летели вертолёты с минитаками. Толпа маленьких человечков бежала за ним. Но было поздно. Хамиан-14 стоял в воротах ангара в полном вооружении.
— Война! — произнёс он, и ракеты за его спиной приподнялись, как щетина.
— Где Парабуц? — закричал Серёжа, забыв об опасности.
— Выполняю первую операцию! Повёртываю ракеты на угол прицела! — продолжал Хамиан-14.
— Все туготроны выключены! — крикнул Серёжа. — Выключайтесь!
— Знаю! — тупо ответил Хамиан-14. — Продолжаю войну.
Смертоносные рыла ракет медленно приподнялись. И тут Серёжа увидел, что на земле около Хамиана-14 лежит Парабуц.
— Парабуц! — крикнул Серёжа и бросился к нему.
Минитак лежал, прикрыл глаза рукой. Разбитые очки валялись рядом на траве.
— Парабуц! — в отчаянии закричал Серёжа и схватил на руки минитака.
— Продолжаю войну! — повторил Хамиан-14, и все пять ракет медленно поползли из стоек.
— Назад! — закричали минитаки с вертолётов.
И туча вертолётов повернула к Голубому озеру.
— Назад! — задыхаясь, прошептал Серёжа и побежал к лесу, прижимая к себе Парабуца.
Вой сирены оборвался, наступили страшные секунды молчания. Серёжа перепрыгнул через канаву и побежал по пустырю, спотыкаясь о камни. В этот момент раздался страшный удар. Серёжа бросился в ложбину и положил Парабуца на траву.
Парабуц открыл глаза.
— Я успел разрядить ракеты, — сказал он. — Мы спасены.
— Вы? Один? Успели? — только и мог сказать Серёжа.
Маленький человечек лежал на земле, не двигаясь. На плече у него расплывалось большое красное пятно.
— Кровь, — прошептал Серёжа. Он опустился на колени и приблизил лицо к Парабуцу. — Вы ранены?
— Мне очень больно! — сказал минитак и заплакал. Две слезы, казавшиеся странно большими, застыли на лице маленького человечка.
— Не плачьте! — сказал Серёжа и осторожно приподнял голову Парабуца. — Войны никогда больше не будет!
Прошли бесчисленные секунды и многие часы после того, как взорвавшийся Хамиан-14 превратил Главный ангар и склад старых программ в кучу пепла. Исчезла также и волшебная лаборатория. Но хотя туготроны перестали существовать, секундомер Острова продолжал громко отсчитывать время по туготронному исчислению. В ангарах лежали навеки застывшие автоматы, облечённые в форму двуногих чудовищ.
Из туготронов сохранился только один Дуракон-45. Он больше не слонялся без толку по Острову, а сидел на одном месте и выпекал пончики… Их подавали к столу с гарниром из жареных кузнечиков. В семье Парабуца изредка готовили цветочную пыльцу, но больше для детей.
Сам Парабуц почти совсем выздоровел, и к нему с утра до вечера ходили гости, которым он рассказывал о своей победе над Хамианом-14.
— Я ничего особенного не сделал! — скромно говорил Парабуц. — Мне удалось только разрядить ракеты, а уж взорвался Хамиан сам… От неосторожного обращения со взрывчаткой.
На Острове теперь жили только минитаки. Маленькие человечки путешествовали по развалинам страны туготронов, изучали устройство чудовищ и писали научные труды.
А Серёжа тосковал по дому. По его просьбе минитаки несколько раз передавали сигналы на миллиметровых волнах. Но никто на Острове не знал, где находится планета Земля, да и миллиметровые волны казались Серёже ненадёжными.
И вот однажды, задумавшись, Серёжа добрёл до развалин туготронного города. Голубые вьюнки уже начали пробиваться в ангары. Две ласточки вили гнездо в голове бывшего Автоскока. На чешуйчатой туготронной броне стала появляться плесень.
И тут-то Серёжа решил снова испытать свой волшебный велосипед. Он побежал к ангару, где его спрятал, вывел на пустырь и оглядел со всех сторон. Велосипед был цел. Серёжа осторожно сел в седло и разогнался. Велосипед с ровным гудением набирал скорость. Рука Серёжи потянулась к волшебным светлым кнопкам и нажала одну из них. «Надо попрощаться с минитаками», — мелькнула у Серёжи мысль. Но было уже поздно. Велосипед уже оторвался от поляны и взмыл вверх.
Остров тутотронов превратился в маленькое облачко.
У поворота пригородного московского шоссе затормозил грузовик. На дороге стоял мальчик с велосипедом.
— Подвезти? — спросил водитель, высунувшись в окно.
День был солнечный, и в асфальте поблёскивали звёздочки кварца. Мальчик подошёл ближе. Он молчал.
— Ну так что ж, подвезти?
— Я заблудился, — сказал велосипедист. — Как называется это шоссе?
Шофёр ответил и нетерпеливо прикоснулся ногой к педали.
— Скажете, а какое сегодня число? — спросил мальчик.
Тогда водитель снял ногу с акселератора и приоткрыл дверцу.
— Ты откуда? — спросил он.
— Мне очень важно узнать, какое сегодня число, — настойчиво повторил мальчик.
— Завтра получка. Значит, сегодня четырнадцатое, — ответил шофёр.
— Ноября?! — воскликнул мальчик.
Водитель кивнул.
— Могу подвезти, — снова предложил он и назвал ближайшую станцию.
Мальчик неожиданно обрадовался.
— Спасибо! — ответил он. — Я сам доберусь.
— Как хочешь, — растерянно сказал шофёр, и машина медленно двинулась вперёд.
Так водитель и ехал в глубокой задумчивости до следующего поворота, но потом дал газу, и грузовик снова понёсся вперёд, громыхая пустыми ящиками.
— Прошло только два дня земного времени! — ошеломлено повторял Серёжа.
Мимо него проносились жужжащие машины. На придорожных елях дрожал свежий ноябрьский снег. Гдето недалеко громыхнула электричка.
Серёжа вскочил на велосипед и, пригнувшись, помчался по шоссе.
…Город шумел у вокзалов, и тоннели метро проглатывали волны людей. Серёжа двигался вместе с людским потоком и останавливался на переходах. Он пробирался сквозь толпу и улыбался.
— Как пройти к Большому театру? — спросили его на вокзальной площади, и он подробно рассказал.
— Мальчик, помоги поднять мешок, — попросила бабка около пригородных касс, и он бережно поднял мешок с картошкой.
— А сегодня зоопарк работает? — спрашивала кого-то девочка в розовой куртке и в серых брюках. За ней шли ещё какие-то девчонки.
На перекрёстке зажёгся зелёный свет. На следующем углу висела афиша «Сегодня в кино…». Серёжа постоял перед ней. И картины все те же!
— «Дикая собака Динго, или повесть о первой любви», — прочитал Серёжа вслух.
Ничего не изменилось!
— Смотри! Велосипед, как у нашего Валерки, — сказал кто-то за его спиной.
Серёжа усмехнулся. «Не нажать бы случайно на волшебные кнопки», — подумал он, передвинув руку на руле, и… замер.
Рука свободно скользнула по холодному металлу. Белые кнопки исчезли. Серёжа остановился, не в силах оторвать взгляда от руля.
— Сойдите с тротуара! — говорили ему прохожие, торопливо обходя велосипед.
— Что за глупые шутки! — сердился какой-то старик, державший на поводке таксу. Такса рвалась к велосипеду и тянула за собой хозяина.
— Мальчик, сойди на мостовую! — опять сказал кто-то.
Но Серёжа ничего не слышал. Он смотрел на велосипед.
Перед ним стоял самый обыкновенный, очень неплохой, хотя и потрёпанный велосипед с облупившейся краской на крыльях…
Тогда Серёжа медленно сошёл с тротуара и поехал знакомыми до последнего булыжника переулками домой.
— …А я уже начала беспокоиться, — сказала мать, отворяя ему дверь. — Ведь я ждала тебя ещё вчера.
Серёжа остановился на пороге.
— Ты нисколько не изменилась, мама!
— Не изменилась? — удивилась мать.
Из комнаты лился свет рано зажжённой лампы.
— Конечно! — Серёжа радостно засмеялся. — У нас дома ничего не изменилось! Только обои немного потускнели…
