У плосколицых даже цветы были другими!
Тут Уджурак почувствовал прикосновение чьей-то руки и увидел склонившегося над собой Тома.
— Мне пора бежать, Уджурак, — сказал Том. — Я загляну к тебе позже.
Он крепко сжал Уджураку плечо и отошел, поскрипывая лапами по полу.
Одна из женщин наклонилась над Уджураком и поправила ему одеяло.
— Значит, ты и есть тот загадочный мальчик? — с улыбкой спросила она.
Вторая женщина тоже улыбнулась и ласково сказала:
— Привет, Уджурак.
Затем первая женщина взялась за его кровать и покатила ее по длинному коридору, а вторая пошла следом. По пути женщины переговаривались, и их голоса показались Уджураку быстрыми и веселыми, как птичье щебетание. Он не понимал, о чем они говорят, поэтому смотрел перед собой. Через открытые двери Уджураку были видны плосколицые, лежавшие на постелях и укрытые белыми одеялами.
«Тут спокойно, — решил он, пытаясь прогнать остатки страха. — Нечего бояться».
Не доходя до конца коридора, женщины остановились и закатили кровать с Уджураком в тесную комнатку с металлическими стенами. Дверь за их спиной с лязгом захлопнулась, и Уджурак оказался заперт в тесном помещении вместе со своими сопровождающими. Чувство покоя мгновенно исчезло, сердце бешено застучало от страха. Задыхаясь, Уджурак попытался сесть.
«Они хотят посадить меня в клетку? Как пленника?»
— Успокойся, Уджурак, — сказала одна из женщин. — Это всего лишь лифт. Это ненадолго.
Она дотронулась до блестящей пластинки в стене, и Уджураку показалось, будто они снова поехали, хотя вокруг все оставалось по-прежнему. Потом двери разъехались в стороны, и женщины снова выкатили его в коридор — такой же, как предыдущий, но в то же время другой! Уджурак вытаращил глаза от изумления.
«Чего только не придумают эти плосколицые!»
Женщины покатили его по коридору, а потом завезли в маленькую комнатку с кроватью и окном, занавешенным яркими шкурами.
— Ну вот, — сказала одна из женщин. — Здесь мы сможем как следует позаботиться о тебе.
Очень быстро и аккуратно женщины сняли с Уджурака шкуры, в которые он завернулся в деревне, и переодели его в другие — из тонкой мягкой ткани, цвета бледно-зеленой весенней листвы. Затем они помогли ему перелечь в постель и укрыли белым одеялом.
Когда все было закончено, одна из женщин вышла из комнаты.
— Увидимся позже, Уджурак, — пообещала она и помахала ему рукой.
Вторая женщина склонилась над ним и зачем-то взяла за запястье: несколько мгновений она держала его, глядя на какую-то странную штуку, приколотую к ее белой шкуре.
— Хмм… — задумчиво пробормотала женщина, выпуская руку Уджурака.
Уджурак с любопытством смотрел, как она берет длинный черный предмет, похожий на плоскую змею, и обматывает вокруг его руки. Когда Уджурак был гризли, он умел лечить себя и других медведей по-медвежьи, а в берлоге у Тиинчу он немного узнал о том, как лечат друг друга плосколицые, но ничего подобного ему до сих пор не приходилось видеть. Как ему может помочь эта черная змея?
Женщина сделала что-то, и змея стала сжимать свои кольца вокруг руки Уджурака. У него испуганно забилось сердце. Что она делает? Неужели хочет раздавить его?
— Все хорошо, — ласково сказала женщина. — Это займет всего минуту.
В этот момент змея с усталым вздохом зашипела и начала разжиматься. Ничего не понимающий Уджурак растерянно смотрел, как женщина снова сворачивает ставшую безопасной змею.
«Зачем это было нужно?»
— А теперь открой рот, — попросила женщина, снова склоняясь над ним. — Дай-ка мне взглянуть.
Уджурак послушно открыл рот так широко, как только мог.
— Что же с тобой случилось, малыш? — спросила женщина.
— Я съел рыбацкий крючок, — прохрипел Уджурак.
Женщина изумленно приподняла брови.
— Правда? Подожди-ка секундочку.
Она вышла из комнаты и почти сразу же вернулась в сопровождении невысокого плотного мужчины с седым редким мехом на голове, похожим на легкую паутину.
— Дай-ка я осмотрю твое горло, Уджурак, — попросил он.
Мужчина полез ему в рот какой-то маленькой блестящей палочкой, из которой бил яркий свет.
— Рана быстро заживает, — сказал он через несколько мгновений. — Тебя чем-то лечили в Северной деревне?
— Да, еще как! — Уджурак хотел объяснить этим плосколицым, как хорошо лечил его целитель Тиинчу. — Я все время спал, поэтому не видел всего, что делал Тиинчу. Но помню, что он давал мне эхинацею против заражения и отвар бузины от жара.
Мужчина кивнул, с интересом глядя на Уджурака умными блестящими глазами.
— Хорошо. Очень хорошо. Что-нибудь еще помнишь?
— Маленькие белые штучки, они называются таблетки. Я их глотал вместе с водой.
Плосколицый снова кивнул.
— Ну, дружок, я рад, что ты уже знаком с таблетками, потому что мы тоже будем давать их тебе, — сказал он. Повернувшись к женщине, он добавил несколько слов, которых Уджурак не понял.
«Что он сказал?» — гадал Уджурак, когда плосколицые вышли, оставив его одного. Но он был слишком измучен и слаб, чтобы долго думать об этом. Некоторое время он пытался держать глаза открытыми, но кровать была настолько удобной, что он просто расслабился и уснул.
Каллик открыла глаза и рассеянно посмотрела на горный склон. Сон не принес ей облегчения, она проснулась такой же усталой, как и накануне. Все мышцы болели, в животе урчало от голода. Шерсть стояла дыбом от страха, хотя кругом все было спокойно — пустой склон, серое небо и редкие крики птиц.
С трудом усевшись, Каллик огляделась и увидела, что Луса лежит рядом с ней, вся перепачканная грязью. Она лежала так неподвижно, что Каллик на миг похолодела от ужаса, но вскоре заметила, что шерсть Лусы тихо вздымается и опадает в такт дыханию.
Глядя на медведицу, Каллик вспомнила весь ужас вчерашнего дня, когда плосколицые забрали Уджурака и увезли его в металлической птице, не обращая внимания на крики Лусы и Каллик.
— Ты была очень храброй, моя подруга, — прошептала она, зарываясь носом в шерсть Лусы. — Но это ничего не изменило.
Каллик вспомнила бешеную погоню по склону горы за металлической птицей, которая неумолимо набирала высоту и таяла вдали, пока совсем не скрылась из виду.
— Уджурак… — прошептала белая медведица. — Что они с тобой делают? Увидим ли мы тебя когда-нибудь?
Луса пошевелилась, потом со вздохом села.
— Луса? — окликнула Каллик. — Ты в порядке?
Несколько мгновений Луса смотрела на нее, словно не узнавая, потом ее глаза прояснились.
— Я в порядке, Каллик, — ответила она. — Мне просто приснился странный сон. В этом сне мы гнались за металлической птицей, а она вдруг превратилась в Уджурака. — Луса задумалась, разгребая лапами сырую траву. — Мы потеряли его, да?
— Да, — ответила Каллик.
Она не хотела говорить об Уджураке. Луса села и, сгорбившись, посмотрела вдаль. У Каллик едва не разорвалось сердце, когда она увидела ее погасший взгляд.
— Вставай, — сказала она, подталкивая подругу носом. — Нужно поесть. Давай поищем какую-нибудь еду.
Сначала ей казалось, что Луса откажется. Но черная медведица тяжело вздохнула и равнодушно отозвалась:
— Ладно.
Холодный ветер гулял по гребню холма, но солнце уже ярко сияло в долинах и на пологих склонах.
— Давай спустимся вниз, — предложила Каллик. — Там теплее и можно спрятаться от ветра.
Луса, не говоря ни слова, поплелась за ней в долину. На дне долины блестело озеро, по которому плыли отражения облаков, а вокруг росли деревья и высокая трава, где можно было спрятаться и без помех лакомиться ягодами.
Каллик высмотрела самый аппетитный куст и повела Лусу к нему. Сколько раз они раньше вместе лакомились ягодам, но сейчас все было по-другому. Ягоды казались безвкусными, но у Каллик не было сил тащиться в заросли в поисках дичи. Все было неправильно.
«Нам нужны Токло и Уджурак! — с тоской подумала Каллик. — Нас должно быть четверо, а не двое!»
Каллик рассеянно побрела по галечному берегу, а у самого края воды остановилась. Сколько она не вглядывалась в озеро, ей так и не удалось увидеть ни одной рыбы.
Медведица опустила морду в воду и напилась. Потом оглянулась на Лусу, которая уныло стояла на берегу. Каллик бегом вернулась к подруге.
— Там совсем нет рыбы, — вздохнула она. — Ты голодная? Можем поискать личинок под камнями! — она кивнула на россыпь плоских камней, видневшуюся неподалеку от берега.
— Пойдем, если хочешь, — пожала плечами Луса.
Солнце медленно поднялось в небо, а потом начало так же медленно садиться, а две медведицы все еще переворачивали камни в поисках червей. Насытившись, они снова побрели к озеру, глядя на удлиняющиеся тени.
