Яркое золото, вспыхнувшее на восточном склоне Теймаре, заставило ее поспешить. Солнце еще не поднялось из-за гребня, но белые стены домов, торчавших на самом верху, уже потеплели. Дийна быстро купила треклятых устриц и заторопилась обратно, беспокоясь, что донья Кобра, вероятно, уже караулит ее возле кафедры со злорадной улыбкой и приказом об увольнении наготове.
Рядом с рынком расположились погонщики ослов, привязав своих подопечных к ограде. Многие горожане, набрав полные корзины покупок, пасовали перед трудностями самостоятельного подъема и соглашались расстаться с некоторой суммой денег ради более комфортной доставки. Дийна приостановилась, сообразив, как ей одним махом разделаться со всеми трудностями. Раньше, пока не появился подъемник, ослы вообще были самым популярным видом транспорта в Оротаве…
– Сорок центаво! Нет, два реала, если доставишь меня наверх, пока солнце не поднимется над тем холмом! – предложила она погонщику.
Тот согласился, и обратный путь Дийна проделала в обществе пахучего четвероногого, зато с комфортом. Тем не менее она с тревогой посматривала на золотое свечение, разливавшееся по склону горы. Осел был гораздо выносливее ее, но все-таки не всесилен. Последнюю часть пути ей пришлось проделать бегом. Она стремглав влетела в оливковую рощу, где ее поджидал Альваро, бросила ему судок с устрицами и приготовилась мчаться дальше, но де Мельгар ее задержал. Задумчиво повертел в руках «завтрак» и, кажется, даже принюхался. Потом рассмеялся:
– Завтра сбегаешь к озеру еще раз.
– Что?! Так нечестно!
– А привлекать ослов – это неспортивно. Кроме того, от них попахивает.
Дийна, взбешенная, не сразу нашлась что ответить.
– Может, и так! Но, если хочешь знать, в ослином обществе мне было приятнее, чем в твоем!
– Ну, о вкусах не спорят, – покладисто согласился Альваро.
Разумеется, неприятности на этом не кончились. Поскольку Гонсалес в очередной раз блистательно отсутствовал, донья Кобра привлекла его лаборантку к работе в саду. На пару с Кайо им поручили собрать всю падалицу, сжечь ее и окопать яблони. Дийна уже устала злиться на сварливую деканшу, поэтому для разнообразия рассердилась на магистра Гонсалеса: если бы он чаще появлялся на рабочем месте, может, тогда ее перестали бы донимать! Кайо тоже дулся на своего начальника, сеньора Гарру, с которым раньше прекрасно ладил:
– Говорил я ему, что пора убирать цветы в теплицу. Думал, он позабыл. А он наорал, чтобы я не совался не в свое дело! Сам же раньше меня учил! Ночью вон как похолодало, померзнет все!
Дийне было не до того, чтобы обсуждать странности поведения здешнего привратника, поэтому работа шла в мрачном молчании. Сад был расположен уступами на склоне горы, и они трудились сейчас на нижней террасе, недалеко от замковых стен. В другой день Дийна постаралась бы развеселить мальчишку, шуткой или добрым словом развеять одолевшую их угрюмость, но сегодня ее беспокоили другие заботы. После утренней пробежки в Оротаву ей постоянно казалось, что за ней кто-то следит. Впечатление было такое, будто ей на спину прилепили листок и нарисовали мишень.
Дийна мысленно убеждала себя, что это все чушь. Нет поводов для паники. Она пробыла на рынке каких-то десять минут! Дон Гаспар при всем желании не успел бы ее там засечь. Кроме того, в новой одежде она была сама на себя не похожа. И в любом случае, ни один злоумышленник не сможет пробраться в замок. «Вспомни, сколько раз ты сама пыталась – и безуспешно!»
Один раз в разговоре с Транкильей Дийна спросила, каким образом сотрудники колледжа спокойно покидают замок и возвращаются обратно, тогда как чужой человек не может проникнуть за крепостную стену, хоть разорвись.
– Это магия замка, – спокойно заявила Транкилья, будто речь шла о погоде. – Эль Вьенто строили те, кто умел обращаться с флайром. Ты не сможешь войти, пока кто-нибудь из живущих в замке не пригласит тебя внутрь. Только после этого замок признает тебя и будет считать своей!
Дийна надеялась, что этой волшебной защиты из флайра будет достаточно, чтобы удерживать на расстоянии всяких бандитов, если Гаспар вдруг захочет ее проучить. Она наклонилась, подобрав еще несколько отвратительных сгнивших плодов, – и в тот же миг что-то просвистело в воздухе. Все разумные мысли тут же вылетели у нее из головы. Это камень! Кто-то целится в нее из кустов! Бросив корзину, она молниеносно рухнула на землю и перекатилась, уходя от удара.
Ничего страшного не случилось – только наверху зашуршали ветки. Дийна замерла, присев на колено, и почувствовала себя идиоткой.
– Стой, не двигайся! Это алагато! – крикнул Кайо, отбросив лопату. Он быстро выхватил нож.
«Проклятье, лучше бы это был камень!» Она содрогнулась от отвращения. Алагато жили главным образом в пещерах на «изнанке» острова, держались стаями и на вид были даже милыми: безобидные пушистые зверьки размером с кошку, с острыми мордочками и длинными цеплючими хвостами. Туристы ахали: какая прелесть! Местные помалкивали, хорошо помня, во что могла превратить человека стая этих голодных тварей. В почерневший, распухший от яда труп.
– Ты его видишь? – нервно спросила Дийна, не шевелясь и щурясь на слишком яркую листву. Высоко стоявшее солнце ее слепило. Она вся превратилась в слух, боясь пропустить хоть малейший шорох.
Кайо не успел ответить. Бросок хищной твари, вопль Дийны и свист ножа в воздухе слились воедино. Раненый алагато шмякнулся на свежевскопанную землю, а девушка отлетела к яблоне, пытаясь спрятаться за тонким стволом.
– Как ты его! – выдохнула она с облегчением. – В полете прямо достал!
И осеклась, услышав за деревьями чей-то горестный вскрик.
– Баррига!
Прямо к ним напролом сквозь кусты мчался парень в синей мантии – полноватый, с русыми курчавыми волосами и в очках. Он подобрал зверька, прошептал что-то успокаивающее и бережно прижал его к груди. Потом обжег взглядом остолбеневших Дийну и Кайо:
– Что вы за сволочи!
– Это же алагато! – предупредила Дийна, с ужасом глядя на студента-смертника. – Он ядовитый!
– Ну и что? – запальчиво возразил парень. – Виноват он, что ли? Он не кусается! Он, между прочим, вообще ручной!
Пушистый комок, вяло обвисший в его руках, вдруг завозился и заскулил. Студент тут же склонился к нему, а Кайо, чей подвиг остался неоцененным, насупился:
– Слышь ты, блаженный, если это твоя зверюга, то держал бы ее на поводке!
– Вас бы кто на поводок посадил! – в сердцах ответил парень, сверкнул голубыми глазами и ушел, унося с
