— Как это — далеким? — нахмурился Мокроус. — Хочешь сказать, что он ушел из племени?
— Да нет же! — с неожиданным раздражением выкрикнул Перышко. — Он не ушел из племени, а отдалился от всех нас. Поручил Ржавнице организовывать патрули, ничем не интересуется, а теперь и вовсе стал заговариваться. Мне страшно слушать, что он говорит.
— И что же он такое говорит? — повел ушами Мокроус.
— Говорит, что не понимает, зачем Звездное племя привело нас к озеру! — выпалил Перышко.
— Вот как? — взгляд Мокроуса внезапно посуровел. — В таком случае, ты правильно тревожишься.
— Да?
— Чернозвезд теряет веру, — сурово произнес старый кот.
Перышко повел ушами и непонимающе посмотрел на бывшего наставника.
— Но как такое может быть? Он всегда верил в Звездное племя, в любых испытаниях!
— Какая разница, как да почему, — вздохнул Мокроус и потер лапой мокрый нос. — Ты должен помочь ему снова обрести веру.
— Но как? — в отчаянии простонал Перышко. — Что я могу сделать?
— Помоги ему обрести веру, — повторил Мокроус. Силуэт старого кота начал бледнеть, зеленый лес подернулся рябью, словно отражение в реке, и начал таять.
— Постой! — умоляюще прокричал Перышко, но лес уже исчез.
Воробушек открыл глаза и ничего не увидел. Он сидел на берегу озера, рядом с другими целителями. Обиженно сопя, он поднялся с холодного камня. Какое ему дело до причуд Чернозвезда?
«Пусть хоть совсем обезумеет, нам только лучше будет! Возглавляемое безумцем племя не может представлять опасность для соседей!»
Листвичка зашевелилась рядом.
— Ты что-нибудь видел? — шепотом спросила она.
— Нет, — огрызнулся Воробушек. — По крайней мере, ничего интересного!
Где-то в лесу пронзительно затявкала лиса. Ночное эхо подхватило ее лай и занесло за каменные стены оврага. Остролапка тревожно завозилась во сне.
— Только не в туннели, — пробормотала она, не открывая глаз.
— Что? — повернулся к ней Львинолап, но Остролапка ничего не ответила. Она снова провалилась в сон.
Перед ней зияла черная пасть убегавшего в темноту туннеля. За ее спиной шипела и бурлила подземная река. Чьи-то тяжелые шаги в туннеле приближались, и Остролапка уже слышала скрежет острых когтей по каменному полу. Отвратительный лисий запах ударил в нос. Шерсть на ней встала дыбом от страха, когда Остролапка увидела появившуюся из темноты черную фигуру с горящими злобой глазами. «Лиса!» Она попятилась, и холодная вода жадно лизнула ее задние лапы. Черная фигура приближалась, немигающие глаза смотрели прямо на Остролапку… Вот фигура вышла на свет — и у Остролапки остановилось сердце.
Это был Львинолап.
* * *
Чья-то лапа дотронулась до ее плеча, и Остролапка в ужасе вскочила.
— Что с тобой? — спросил стоявший возле ее гнездышка Бурый. В палатке было темно, тусклый лунный свет с трудом просачивался сквозь густые ветки куста. — Ты здорова?
Остролапка дрожала с головы до ног, судорожно глотая пастью воздух.
— Я… мне приснился страшный сон, — пробормотала она.
— А нельзя в следующий раз смотреть эти сны молча? — проворчал из темноты Львинолап. — Я только вернулся из ночного патрулирования, хотел поспать, а ты орешь, как чокнутая сорока!
Он перевернулся на другой бок и зарылся носом в лапы.
— Теперь твоя очередь, Остролапка, — тихо прошептал Бурый.
Лисенок и Ледышка сладко посапывали в своих гнездышках.
— Уже рассвет? — пробормотала Остролапка, потирая лапой глаза.
— Еще нет. Но у нас же предрассветный патруль, ты не забыла?
Из-за дополнительного патрулирования воины и оруженосцы валились с лап от усталости, однако план Огнезвезда принес свои плоды. Воровские набеги воинов Ветра прекратились, по крайней мере, за эти дни никаких новых следов обнаружено не было.
Остролапка сладко потянулась и побрела к выходу из палатки. Лапы плохо ее слушались, и даже сырая утренняя прохлада не в силах была разогнать накопившуюся в ее теле усталость.
Над лагерем висел острый коготь месяца. Посреди поляны уже сидел Терновник и торопливо умывался перед выходом. Медуница кругами бегала вокруг, пытаясь согреться.
— В такой холод на месте не усидишь! — фыркнула она, завидев приближающихся патрульных.
— Ничего, будут у нас еще теплые ночки перед Листопадом, — проурчал Бурый и потерся щекой о ее щеку.
— Остролапка, ты проснулась? — засмеялся Терновник.
Остролапка еще раз зевнула и пошатнулась.
— Почти.
— Отлично, — кивнул он. — Значит, можем идти.
И тут из детской послышался тоненький испуганный голосок Шиповничка:
— А лиса уже ушла? Я слышала, как она тявкала возле самого лагеря!
— Она далеко отсюда, глупышка, — промурлыкала Ромашка. — Спи спокойно, никакая лиса сюда не заберется.
Остролапка поплелась за патрульными к выходу. В лесу было еще темнее, чем в лагере, и по дороге к границе Остролапка споткнулась о корень и растянулась на земле.
— Когда же твои лапы, наконец, проснутся? — пробурчал Бурый.
— Скоро, — пообещала Остролапка.
Добежав до ручья, коты пошли медленнее, обнюхивая каждый куст. Возглавлявшая патруль Медуница взмахнула хвостом, приказывая остановиться, и принюхалась.
— Никаких свежих запахов, — доложила она.
Терновник спустился вниз по берегу, и Остролапка услышала, как он шумно возится в кустах. Вскоре он выбрался обратно и радостно объявил:
— Здесь тоже чисто.
Они медленно побрели по берегу ручья вдоль границы. Бурый раздвинул мордой куст папоротника, юркнул внутрь и выбрался с другой стороны.
— Никого!
Терновник оставил свежую метку у корней дуба.
— Пойдем вдоль ручья по краю берега, — решила Медуница. — Заодно пометим границы пустоши. — Она вывела патрульных из леса на залитую лунным светом поляну. Склон холма призрачно светился впереди, и Остролапке вдруг стало не по себе от мертвой тишины темной пустоши.
— Как тихо, — прошептала она.
— Скоро рассвет, — беспечно ответил Бурый. — Подожди немного, и птицы петь начнут.
Словно в ответ на его слова в вереске сухо прошелестел ветерок.
— Терновник и Бурый, расставьте метки, — велела Медуница. — А мы с Остролапкой пока поищем запахи племени Ветра.
* * *
Сонная Остролапка послушно брела за пестрой кошкой, то и дело поскальзываясь на мокрой траве. Вскоре Медуница указала ей хвостом на заросли вереска, а сама помчалась на вершину холма. Остролапка пошла по равнине, обнюхивая жесткие кустики. Незаметно для себя она спустилась на дно оврага и снова поднялась на невысокий склон. Здесь проходила граница, помеченная свежим запахом Грозового племени и старыми метками воинов Ветра. Судя по запаху, племя Ветра в последнее время потеряло интерес к своей границе. Наверное, их больше интересовала охота в чужих угодьях!
Остролапка посмотрела на возвышавшийся перед ней склон. Он тянулся до самого горизонта, слабо розовея в тусклом свете занимающегося рассвета. Холм вдруг показался ей изогнутой спиной огромной кошки. Остролапка заурчала. Солнце уже начало растапливать ночную мглу, небо постепенно желтело, и склон холма запестрел розовыми пятнами.
Когда стало еще светлее, Остролапка вдруг заметила на гребне холма какую-то темную фигуру. Она прищурила глаза, пытаясь получше разглядеть ее. Долгое время у нее ничего не получалось, но когда лучи рассвета озарили вершину холма, она вдруг ясно различила силуэт кота с заостренной мордой, длинной спиной и изогнутым хвостом с кисточкой на конце.
В осанке, в посадке головы и крупных, широко расставленных ушах этого удивительного кота чувствовалась величавая гордость. Остролапка, разинув пасть, разглядывала прекрасного зверя, и вдруг ее осенило.
— Это же лев!
— Лев? — подбежала к ней Медуница. — Где?
Остролапка кивнула носом на могучего хищника, глядевшего в сторону озера.
Но Медуница лишь покачала головой и улыбнулась.
— Это кот! — Она всмотрелась получше и удивленно пробормотала: — Вот только не пойму, откуда он взялся? На воина Ветра не похож, уж больно крупный и длинношерстый.
Остролапка захлопала глазами и смущенно втянула голову в плечи. Медуница была права! Никакой это не лев, а самый обыкновенный кот! Просто издалека он напомнил ей одного из тех прекрасных хищников, о которых маленькой Остролапке рассказывали сказки в детской.
Львы в этих сказках всегда были огромными, сильными и свирепыми, они сияли как солнце и всегда побеждали всех своих врагов!
— Мы обновили метки! — доложил Бурый, выбегая из-за деревьев. — Нужно возвращаться в лагерь.
Медуница развернулась и побежала к нему, а Остролапка бросила последний взгляд на удивительного кота, неподвижно стоявшего на горизонте. Интересно, видит он их или не видит?
