Во дворе было светлее, но зато там стояла невыносимая вонь от коптящих фонарей. Стозвездный прошел сквозь живой коридор к маленькому земляному холмику. На нем возвышалось нечто вроде стола, но могло оказаться и сундуком, потому что не имело ножек. За столом-сундуком стоял человечек, похожий на других, но не в серебристо-белой, как у остальных, а в темной, как бы сливающейся с мраком одежде. В руках у него была короткая деревянная палка.
— Продолжай, — приказал ему стозвездный. — Послушаем, чем торгуют сегодня.
— О, всемогущий стозвездный! — Человечек поклонился так низко, что ткнулся носом в сундук. — К сожалению, сегодня нет в продаже новых звезд. Но выбор большой и рынок взбудоражен. Продается даже одна большая розовая звезда.
— Сколько за нее просят? — спросил управляющий.
— Пять синих. Но так как пока нет кандидатов, то продающий готов уступить ее за две синие и восемь желтых.
— Чудесно! Значит, цена на большие розовые звезды растет, — обрадовался начальник, видимо потому, что на его поясе мерцало несколько розовых звезд. — Ну-ка, расскажи, что еще предлагают. А то мои гости желают кое-что приобрести.
Нуми шепотом перевела их разговор, и Ники так же шепотом ответил ей:
— Как тебе удается сохранять серьезность? Я вот-вот лопну от смеха.
— Не спрашивай, а то не выдержу, — ответила она.
Человечек в темной одежде ударил палкой по столу-сундуку и пронзительно крикнул:
— Продается одна желтая, средней величины, в третьем квадрате. Начальная цена — пять белых. Желающих прошу поднять подзорные трубы.
Над головами молчаливой толпы звездных взметнулся десяток труб. Человечек снова стукнул палкой:
— Кто на одну больше?
Из поднятых труб осталось только четыре. Человечек ударил в третий раз: кто даст на две звезды больше? Трубы заколебались и три из них опустились.
— Иди и получи ее! — сказал распорядитель торгов в сторону единственной поднятой трубы.
— Где он может ее получить? — спросила Нуми у стозвездного.
— Там, в дальнем конце двора есть смотровая площадка. Покупателю покажут, в каком квадрате находится его звезда и выдадут соответствующий документ.
— Но каким образом он станет ее обладателем? — недоумевали оба мозга экспериментальной девочки.
— Ее бывший собственник снимет со своего пояса только что проданную желтую звезду, а взамен получит семь белых. Выгодная сделка. За одну средней величины желтую звезду — семь белых, очень даже неплохо.
— А та, настоящая звезда, что он с ней станет делать?
— Экая ты странная, — возмутился ее невежеством стозвездный. — Как это, что он с ней станет делать? Будет глядеть на нее, радоваться, а она будет его согревать. Желтые звезды теплее белых.
— Это не так, — осторожно заметила девочка с Пирры. — Белые звезды намного горячей, но выглядят маленькими, потому что находятся дальше. Желтые холоднее, а розовые и красные — самые холодные, они попросту угасают.
Стозвездный снова вскипел:
— Я тебе уже говорил, чтобы ты не болтала глупостей, пока вы считаетесь моими гостями. Вот когда я отдам вас в руки палача, тогда говорите все, что угодно. Глупости разрешено болтать только перед тем, как палач отрубит тебе голову. А теперь слушай: белые — самые дешевые, потому что они самые большие и их мало. Как видишь, даже у меня их всего две!
Девочка с Пирры смутилась. Сказанное стозвездным было похоже на тот земной закон, согласно которому звезды ценились дешевле жевательной резинки; это была та самая нелепая логичность, столь непонятная ей.
— Но я знаю… — робко начала она.
— Ничего ты не знаешь, — насупился стозвездный. — Но будешь знать, когда и у тебя появятся звезды. Вы должны купить, как минимум, по одной синей и по две желтых, если хотите, чтобы я с вами разговаривал.
— Но как их покупают? — забеспокоилась девочка.
— Ты же видела. Желтые покупают за белые, синие за другие, более дорогие, можно, конечно, и комбинировать.
— А на что покупают белые?
— Странные вы люди! — каркнул стозвездный. — Я только потому еще и не отдал вас в руки палача. Очень, очень странные! Как вы можете не знать, на что покупаются белые? Одна белая стоит пяти беззвездных и пятидесяти голов домашнего скота. Для начала вы должны купить себе хотя бы двадцать белых.
Нуми отказалась от мысли подсчитать, сколько беззвездных и сколько скота им требуется, чтобы купить столько звезд. К тому же ее мозг ужаснулся, узнав, что людей, которых здесь называли «беззвездными», продавали наравне со скотиной. Ужаснулся ее настоящий мозг, другой, искусственный, ужасаться не мог. Он всего лишь собирал информацию и давал советы.
— Переведи хоть что-нибудь! — сказал Ники, заметив ее замешательство.
Нуми дрожащим голосом рассказала ему про положение, в котором они оказались. Ники возмущенно крикнул:
— Ну и ну, значит, эти мерзавцы — настоящие рабовладельцы!
— Что значит «мерзавцы» и «рабовладельцы»? — спросила Нуми, подумав, что ей нелишне знать эти понятия для дальнейшей беседы со стозвездным.
— Потом объясню. Скажи ему, что мы должны выйти, чтобы посовещаться.
Очень резонно Ники подумал, что спасаться бегством в толпе будет трудно. Нужно любой ценой выйти со двора в темноту.
— Что он сказал? — нетерпеливо спросил стозвездный. В этой Галактике все начальники легко выходили из себя. — Мне необходимо знать, какова ваша цена, для того, чтобы отмерить точную дозу моего к вам уважения!
— Но мы не владеем ни беззвездными, ни скотом! — вырвалось помимо воли у экспериментальной девочки.
Она так и не научилась по-настоящему хитрить, хотя и была вынуждена несколько раз солгать.
— Ка-ак?! — вскричал плаксиво стозвездный. — У вас нет ни беззвездных, ни скота? Стало быть, вы из тех звездных, которые отказываются ими владеть? Последователи Короторо. Раз так, мы немедленно вас обезглавим. Таков приказ тысячезвездного.
И не слушая возражений Нуми, он подал знак страже. Они окружили ребят, направив на них острия ножей. Стозвездный еще раз махнул рукой и гневно двинулся к выходу по образовавшемуся перед ним человеческому коридору.
9. Как снимают с неба звезды. Безуспешный торг. Кому ставят памятники
Нуми в двух-трех словах рассказала земному другу, что их ожидает.
— Не бойся, — решительно шепнул Ники. — Это даже к лучшему. Как только выйдем со двора, приготовь свой газовый пистолет. Я дам сигнал.
Однако выйдя со двора, стозвездный вдруг снова переменил свое отношение к ним. Нуми уловила это по излучениям его мозга, так как в темноте на младенческом личике ничего нельзя было прочесть. Но причина его поведения осталась для нее загадкой. Она лишь спросила себя мысленно: все ли начальники так капризны?
Стозвездный, властно каркнув, отстранил стражу, и она отошла от ребят на почтительное расстояние. Похоже, не хотел, чтобы стражники слышали что он будет говорить. Потом доверительным тоном сказал, обращаясь к девочке:
— Слушай, не такой уж я плохой. Ты мне дашь свою одежду, в которой можно летать со звезды на звезду. А взамен я дам каждому из вас десять беззвездных и двадцать голов скота. На том и порешим. А тысячезвездному я про вас говорить не стану.
Нуми растерянно перевела предложение сморчка. Николай вскипел; он вспомнил, как ему удалось напугать стозвездного, и крикнул:
— Скажи этому звездному торгашу, что нам не нужны его звезды. Скажи ему, что все звезды и без того наши.
— Он снова рассердится, — возразила девочка.
— Могу накинуть еще по десятку белых звезд, — вмешался стозвездный начальник, решив, что мальчик разгневался и сделка не состоится.
Бесхитростная девочка снова попала в затруднительное положение. Она с удовольствием подарила бы свой скафандр, но как потом вернуться на Пирру?
— Мой друг с Земли говорит, что у нас достаточно звезд. Потому что все звезды — наши.
— К палачу! К палачу! — закаркал стозвездный и уже было дал команду страже, но тут Николай ткнул его пальцем в живот. Прямо в жестяное созвездие.
— Эй! — крикнул он ему. — Посмотри вверх!
Стозвездный испуганно уставился в небо, туда, куда указывал пальцем Николай. Никто до сих пор не позволял себе столь грубо вести себя со стозвездным.
— Видишь вон ту звезду? Сейчас я ее сниму! Переводи, Нуми!
Нуми перевела, хотя все еще не понимала, что он задумал. Мальчик же, незаметно вытащив из кармана маленький фонарик, сделал вид, будто бы замахнулся в небо. Потом таинственно опустил руку, протянул ее к самому носу стозвездного и разжал ладонь. В следующий миг оттуда хлынул ослепительный свет, можно было подумать, что на ладони сверкает звезда.
Стозвездный в ужасе закрыл глаза. Стража окаменела. Момент был удобным для бегства, но Ники показалось, что теперь уж стозвездный сморчок больше не посмеет их запугивать. Заметив, что он немного оправился, Ники снова взмахнул рукой, желая показать, что возвращает звезду на место.
