Бариюс обиделся. Почему все делается втайне от него, почему у людей нет к нему доверия? Он прибыл на Землю с доброй миссией, неужели это до сих пор не поняли? У него ни от кого нет секретов, он рад помочь, чем только может! Почему раньше его знали всего несколько человек и понимали? Почему сейчас о нем знает весь мир, но понимать перестали? Или, может быть, люди что-то задумали, ведь кто такой, в сущности, Бариюс — так, обыкновенная механическая игрушка. Да, у него высокий интеллект, но он неживой, по земным понятиям он просто робот, а разве можно с роботом иметь дело? Как только люди научатся пользоваться его приборами, извлекут корабль на поверхность земли и откроют его секреты, Бариюс станет вообще никому не нужен. Да, он готов заниматься действительно своим делом — игрой с детьми. Это у Бариюса получалось лучше всего, но именно сейчас он мог быть полезен людям и с радостью участвовал бы во всех экспериментах для быстрейшего внедрения неземных технологий в земную действительность. Но зачем же так, в обход него? «Что ж, — подумал Бариюс, — это их планета, они лучше ее знают. Пусть все будет так, как хотят сами люди!»
Вошел Красовский. Он давно уже не стучался, в последнее время вел себя надменно, при каждом удобном случае тонко показывая свое превосходство. Увидев на полу две лужи, Красовский сделал вид, будто бы ничего не заметил.
— Научный мир в шоке, — начал он, не поздоровавшись. — Первая информация, полученная от «жужжалок», сенсационна! Некоторые незыблемые научные постулаты просто рухнули.
Бариюс грустно смотрел в сторону.
— Я был счастлив помочь, надеюсь, после такой информации человечество изменится в лучшую сторону.
— Это вряд ли! Знание своей истории не гарантирует от ошибок сейчас и в будущем.
Бариюс вздохнул. Он не понимал, зачем изучать прошлое, если это ничему не учит.
— Наше общество состоит не из компьютеров, а из людей, — словно читал нотацию Красовский. — Каждый из них индивидуальность — хорошая или плохая, и каждый хочет переделать мир на свой манер. Согласия между людьми нет и быть не может. Мы не умеем решать даже мелкие споры. Крупные споры обычно решаются войнами.
Бариюс напомнил об истории человечества. Возникшие противоречия с помощью войн решали еще примитивные первобытные племена. В цивилизованном обществе такого быть не должно!
— Согласен с вами, но лично я другого выхода не вижу, — отрезал Красовский.
Бариюс посмотрел на выходившего Красовского. Как же сильно этот человек отличается от людей, которых знал Бариюс. Действительно, еще неизвестно, кто сейчас экспериментирует с Леночкой. Наверное, это плохие люди. Надо срочно отправить ей письмо с «жужжалкой»!
Никогда еще Леночке не было так одиноко. Когда живешь в кругу своей семьи, друзей, знакомых, то просто не осознаешь, какое это счастье. И вот вдруг рядом никого нет, только незнакомые люди, разговаривающие на непонятном языке. Леночке предоставили переводчицу, но она очень плохо говорила по-русски, к тому же была высокомерна, и девочка сразу ее невзлюбила.
Чтобы успокоить Леночку, ей и маме по телефону уже на следующий день сообщили, что диагноз не подтвердился, но необходимо какое-то время побыть в клинике. Мама очень обрадовалась и тут же дала свое согласие, хотя, если бы она и воспротивилась, это ничего бы не изменило.
Целый день Леночка провела в уютном кресле. Ее просили ничего не делать, просто спокойно сидеть, а для любого непоседливого ребенка это равносильно пытке. Леночка вертелась, дергалась, ей постоянно что-то мешало. Только когда перед ней поставили телевизор и включили русские мультики, девочка сразу стала тихой и послушной.
Вечером Леночка в специально отведенной для нее комнате ложилась спать. Вдруг на стену села большая муха. Леночка подошла поближе и узнала «жужжалку». Она странно стрекотала своими крыльями. В этом дребезжащем звуке угадывалась очень тихая, еле разборчивая речь.
— Привет от Бариюса, — с трудом услышала Леночка. — Надеюсь, ты меня понимаешь.
— Понимаю, — прошептала Леночка.
— С тебя списывают биополе, — продолжал Бариюс. — Я не знаю, кто эти люди, но если они так сделают, то смогут проникнуть на корабль и воспользоваться всеми космическими приборами. Последствия могут быть непредсказуемыми. Попробуй научиться менять свое биополе.
— Но как это сделать? Я не умею!
— У тебя обязательно должно получиться!
Леночка догадалась, что Бариюс ее не слышит: словно летающее письмо, «жужжалка» лишь передавала его слова. Леночка распахнула форточку. «Жужжалка» вылетела и исчезла.
На следующий день, когда Леночку снова усадили в кресло и подключили провода с датчиками, телевизор ее больше не интересовал. Краем глаза в соседней комнате она заметила небольшое табло с зелеными лампочками. При каждом ее вдохе они горели ярче, а при выдохе почти совсем гасли. Леночка набрала полные легкие воздуха — лампочки ярко вспыхнули. Рядом находилось еще одно табло с ровным розовым светом. Леночка поняла, что и оно имеет какое-то к ней отношение, но ни при каком ее движении цвет не менялся.
Так прошло довольно много времени. Леночка вспоминала о грустном и веселом, пробовала считать, петь — экран не реагировал. Неожиданно Леночка вспомнила мальчишку-судью, когда-то не засчитавшего забитый ею гол, за что с ним пришлось подраться. Леночка задумалась, представила себя на его месте. Наверное, он увидел нарушение правил, а тут на него налетела какая-то мелюзга… Зря он не отвесил ей хороший подзатыльник! Леночке стало стыдно, она даже покраснела… И тут розовый экран чуть-чуть дрогнул. У Леночки екнуло сердце, неужели получилось?
Целый день Леночка представляла себя то в роли мамы, то в роли папы, она была дядей Васей, Очкариковым, Сашей… Цвет экрана практически не менялся, и только Леночка чувствовала, как живо реагирует он на ее фантазии.
Скоро люди в белых халатах странно засуетились. Некоторые из них друг перед другом беспомощно разводили руками, другие пожимали плечами, некоторые хватались за голову…
Через два дня довольную Леночку посадили в самолет и отправили домой. Операция по списыванию биополя с треском провалилась.
Утром к Бариюсу влетел бледный Красовский.
— Скорее, скорее в машину!
Огромный автомобиль со спецсигналом помчался по оживленным улицам Москвы буквально напролом. Другие машины просто шарахались от него в стороны.
— Куда мы? — спросил Бариюс.
— К нам на личном самолете прилетел очень важный гость из Германии. На борту авария — не выдвигаются шасси. Из-за большой скорости самолет на брюхо сесть не может, тогда он развалится на куски и загорится. Помочь можете только вы. Это личная просьба президента.
На аэродроме Бариюс на огромной высоте увидел летавший по кругу самолет. Реактивные двигатели его надрывно ревели. Взлетев, Бариюс включил «ускоритель». Самолет быстро приближался…
Летчик заметил Бариюса и помахал рукой.
— Откройте люк, — приказал Бариюс по рации, которую ему дали на земле. — Я начинаю эвакуацию пассажиров и членов экипажа.
— Все механизмы заклинило, мы не можем этого сделать, — отвечал летчик, — к тому же самолет почти не слушается руля.
Бариюс несколько минут летел рядом с самолетом, раздумывая, каким образом можно спасти людей. Его компьютерный мозг гудел, но решение не приходило.
Вдруг самолет завалился на левое крыло.
— Я ничего не могу сделать, мы падаем, — закричал летчик.
Бариюс подлетел к люку самолета. В одно мгновение «всасыватель» поглотил его. Мощный воздушный поток, ворвавшийся в салон, закружил самолет еще больше, но Бариюс уже был внутри. Подхватив летчика и единственного пассажира, Бариюс вылетел обратно. Самолет закувыркался и через несколько секунд, ударившись о землю, взорвался…
Сотни людей окружили Бариюса и двух спасенных им людей. У летчика текли слезы, он никак не мог поверить в свое спасение.
— Вы избавили нас от смерти, — на ломаном русском языке благодарил пассажир, пожилой человек с очень красивым и выразительным лицом. — Вот возьмите.
