Ренни рвется в столицу на поиски брата. Это опасно не только для нее, но и для всего приюта. Если ее схватят… Но ведь помочь девочке надо. А как? Камилла-сан глубоко задумалась. Ее собственная судьба связана с судьбами тех, кто погиб во время Краха, или еще раньше во время двух магических войн: сестра, брат, любимый - все они погибли. Кто раньше, кто позже.
Почему вообще стала возможной война? Камилла-сан мысленно перебрала теперь уже давно минувшие события. Верховный Совет магов в одночасье погиб от магического взрыва, на месте замка, в котором произошли эти события, осталась груда дымящихся развалин. Одна группа магов обвинила других, недовольных действиями Верховного совета, в диверсии. Начались поиски виновных. Стычки. Отдельные магические поединки. Маги разделились на два лагеря: тех, кто ищет виновных и обвиняет во всех бедах ранее недовольных, и тех, кто считает, что виноваты сами маги Верховного Совета, что никто не может преследовать и наказывать за недоказанную вину других.
Битвы разворачивались по всей стране. В них втягивали и совершенно не склонных к насилию магов. "Либо ты с нами, либо против нас!" - вот девиз того времени. Редко кому удавалось отсидеться в удаленных замках, среди людей в городах и деревнях. Ей, магу Неуловимых Настроений, всю свою жизнь связавшей с лучшими чувствами людей и магов, всегда невыносимо ощущать, как ненависть, злоба, мстительность калечат людские души. Она уже тогда задалась целью спасти от гибели, как можно больше детей. Похоже, это спасло ее самое.
В день Краха она работала в детской больнице, пытаясь облегчить страдания маленьких пациентов. На Призыв она не ответила, не появилась на месте сбора магов: она не могла оставить искалеченного умирающего ребенка. В момент Краха она пережила боль и ужас, чувство безнадежности и бесконечные тоску всех своих родных и знакомых. Эта беспредельная боль лишила ее навсегда магического Дара.
Жизнь Камиллы-сан отныне принадлежала детям ее дома. В своих мыслях она никогда не называла замок Ингорлон приютом, нет - это был ее Дом.
- Ренни! Что ты задумала? Ты не можешь отправиться в Варк. Там же для нас опасно. Вспомни! И ты, и я еле унесли оттуда ноги! Нам надо держаться подальше от столицы, - увещевал девочку за завтраком Коржик. Они сегодня были в одной дежурной группе. Держа в руках плетеные из тонкой лозы подносы, они быстро продвигались в живой очереди. Обеденная зала с открытыми настежь окнами была полупуста. Желающих добровольно вставать в такую рань не было. Забирая надоевшую кашу, вареное яйцо и хлеб с маслом, Коржик не в первый раз пытался отговорить девочку от опасного предприятия.
- Но, Коржик, посмотри! Мой брат стал вором. Его бьют за кражи, его бьют за то, что он не сумел украсть. Посмотри, как над ним издеваются! - плача девочка показывала зеркало, тайком унесенное из комнаты Отражений.
Коржик промолчал, отхлебывая ягодный взвар. Свою жизнь в этом городе он помнил даже чересчур ярко. Все это время, что он жил в замке, ему снился один и тот же кошмарный сон: он вновь попадает в руки чистов, и вновь оказывается в колодце полном детских трупов. Теперь он ночами уже не кричит и не будит своих товарищей, но просыпается дрожащий, в слезах и холодном поту. Сердце после пробуждения долго не может успокоиться и часто-часто стучит в груди. Город его не просто пугал, его охватывал непреодолимых ужас при мысли, что он может оказаться на его улицах. Эти воспоминания напрочь отбили у мальчика аппетит.
- Я все равно доберусь до Варка, Я должна там быть. Крис без меня погибнет! - настаивала Ренни.
- Ничего не делай сгоряча! Давай все обдумаем, поговорим с ребятами! Вечером после ужина соберемся в башне Овсег. Я оповещу всех наших. - Коржик первым поднялся из-за стола. Завтрак был испорчен. Кусок не лез в горло.
- Хорошо, до вечера! - Ренни, ковыряя ложкой в тарелке с кашей, проводила его тоскливым взглядом.
В башню Овсег можно пройти из Девичьего Крыла, а можно прямо со двора, через небольшой наружный переход, что очень пригодилось при сборе такой разношерстой компании. Мальчиков в Девичье Крыло не допускали. И не потому, что кто-либо стоял на страже! Нет! Просто, какая-то магическая штучка продолжала работать. И любой мальчишка, проникший в девичье царство, через десять минут испытывая страшный зуд во всем теле, сам покидал сию обитель, давая себе обещание никогда больше здесь не появляться. Что интересно: члены дежурного отряда могли продлить свое безопасное пребывание в запретном месте только до конца выполнения действительно необходимых дел. Тянуть резину и притворятся занятым было бессмысленно: приходилось, почесываясь, уносить ноги.
Компания магов проводила закрытое совещание. Все расселись на деревянных скамейках, стоящих по периметру верхней комнаты башни. Все шесть окон были открыты, и ветер вольно разгуливал, теребя юных магов за одежду и волосы. Солнце, клонящееся к закату, ласкало и золотило их лица. Бублик, потершись между ребятами и уставший от выпавших на его долю дружеских ласк, улегся посередине, уютно свернувшись: найти его нос и хвост не представлялось возможным.
То, что задумала Ренни, совершить одной было бы немыслимо. Тайный отряд магов начал разрабатывать план. Во-первых: Коржик хорошо знал столицу, каждый его переулок, потайные места, воровские шайки. Во-вторых: как попасть в город и как выбраться оттуда? В-третьих: обезопасить себя они могли только с помощью плента, чтобы пройти любые проверки, но…
Дети уже привыкли доверять своим магическим способностям, они могли мысленно общаться друг с другом, и терять этот дар даже на короткое время - страшно.
- Гришака, ты перенес нас из класса в "комнату битв", ты сможешь сам перенестись куда-нибудь? - задумчиво спросил Санчо.
- А, ты? - парировал Гришака.
Каждый из сидящих, уперся взглядом в пол и пытался перенестись отсюда куда-нибудь. Дело не двигалось.
- Когда я перемещался с помощью магического цветка, у меня были другие ощущения. Я падал вглубь себя во вращающуюся воронку… А когда переносил меня ты, я даже сначала ничего не понял: только что был в одном месте, моргнул и оказался в другом. Я тогда даже растерялся.
- Когда я вас переносил, я тоже падал. И меня даже укачало, - раздумчиво заметил Гришака.
- Пусть бы меня наизнанку вывернуло, только бы научиться самому перемещаться, куда захочешь! - встрял Генька.
- Я могу в другой мир, - робко начала Лана, - но не могу в другую комнату.
- Гришака, но ведь у тебя-то получалось? - удивился Санчо, - а, что же теперь?
- Погоди, Санчо, - вклинился в разговор Генька, - он ведь не сам, он нас перенес!
- Погоди-ка, погоди, - раздумчиво произнесла Саманта, - а пусть-ка он меня куда-нибудь перенесет!
Гришака вспыхнул, он не привык к всеобщему вниманию, но сосредоточился, напрягся: перед глазами замелькали цветные мушки. Ничего не получилось, хотя… Том задумчиво посмотрел, переводя взгляд на каждого из сидящих кружком на полу Круглой комнаты башни.
- А, о чем ты думал? Куда хотел ее перенести?
- В сад, к фонтану.
Том перевел взгляд на Саманту:
- А, ты, куда хотела попасть?
- Я понял, - Гришака оживился, - нам надо либо всем думать об одном и том же, либо постараться не думать ни о чем, чтобы перемещающий не встретил сопротивления.
- А, что, если, - Коржик, казалось, задумал нечто грандиозное, - если я буду представлять, куда надо переноситься, Гришака будет магировать, а Ренни перемещаться?
- Почему именно ты? - непонимающе спросил Санчо, - почему не она сама?
- Конечно, может и сама! Только в этом городе она не знает столько безопасных мест, как я!
- Ребята! Ребята! Только не спешите! Сначала надо попробовать здесь в замке, - волновалась Саманта.
Первое перемещение было встречено писком, визгом и прочими звучными последствиями осуществления гнусной мальчишечьей фантазии. Коржик направил перемещение в девичью комнату Саманты и Ренни. Как на грех там, радуясь отсутствию старших девочек, приятно проводили время Окализа и Таалита. Они затеяли небольшую шалость. Солдатик, который умел маршировать, навел их на некую интересную мысль. И вот, как снег на голову, тихо веселящимся подружкам свалились сначала Ренни и Коржик, а затем и Гришака с Самантой.
- Что это вы голубушки здесь делаете? - рассержено поинтересовалась Ренни. Ей уже приходилось сталкиваться с невинными шутками подружек. Прихватив девочек за их маленькие, но все слышащие ушки, она повела их к двери.
- Чьи это затеи? Опять твои, рыжик? - она уже не сердилась и, отпуская девочек, ласково провела по темно-рыжим кудряшкам Таалиты. Любя, шлепнула Окализу пониже спины и велела им "во избежание" больше сегодня не попадаться ей на глаза.
К моменту ее возвращения в комнате возрос накал страстей.
