— Вот это да! До чего же здесь круто! — воскликнул мальчик, плюхаясь на сиденье, и в его голосе явственно послышался акцент уроженца Ямайки. — Этот парень слушает много музыки. Она постоянно крутится у него в мозгу!
Такси сорвалось с места.
— Просто поверить не могу! — ахнула девочка, заглянув в сознание ОЗИ-2. — Этот парень выстрелил в меня специальным дротиком-меткой. Вот откуда он всегда знает, где я. И теперь я припоминаю, когда он это сделал: около бассейна, помнишь?
И тут послышался лай. Гавкала Петулька — Молли была в этом совершенно уверена. Забыв об ОЗИ-2, девочка опустила стекло в окне. Петулька, Стэнли и Макглориан неслись под дождем за такси.
— Остановите машину! — закричала Молли и, едва дождавшись, пока такси затормозит, вылетела на улицу.
Девочка обнимала Петульку, а позади ревели клаксонами автомобили и автобусы.
— Лучше забирайтесь в салон, — предложил водитель, — а то меня из-за вас прикончат.
— Дык че, твой человек теперь засел в ентом? — уточнил Стэнли у Петульки, глядя в замешательстве на ОЗИ-2.
— Да! Спасибо вам обоим! Мы нашли их!
Макглориан понюхал воздух и оглядел пробку, скапливающуюся за ними на дороге.
— Кстати, о человеках, — заметил он, — мне лучше вернуться к моим. Они будут беспокоиться.
— И мои тоже, — сказал Стэнли. — Им уже пора отчаливать с базара.
Оба пса повернулись к Петульке.
— Петулька, рад был познакомиться! — пролаял Макглориан.
— Удачи, крошка! — добавил Стэнли и забросил камешек в такси. — Вот, энто тебе того, подарочек на память. Бывай. — Он весело подмигнул ей, и оба лондонских пса отправились прочь, огибая прохожих, с таким видом, будто улицы принадлежат им.
Петулька запрыгнула в машину, подобрала подаренный камешек и отряхнулась.
Через десять минут они добрались до отеля, где гипнотизер остановился прошлым вечером.
— Давайте поднимемся наверх. — Темникус провел компанию мимо портье в серой униформе к лифту.
— Здесь вы и живете? — поинтересовалась Молли.
— Я живу в нескольких местах, — ответил Темникус, нажимая кнопку лифта.
Двери раздвинулись, и они все вместе втиснулись в лифт.
— А зачем жить в отеле? — Девочка склонила голову набок.
— Этот отель принадлежит моему брату. Он унаследовал его после смерти нашей матери. По договоренности я получил часть денег и номер в этом отеле для постоянного пользования.
Молли слушала его и наблюдала, как по очереди вспыхивают номера этажей, которые они миновали.
— Теперь мой брат бизнесмен. Он владеет и другими отелями, — продолжал Темникус, — и, конечно, казино. Если честно, я не одобряю эту часть его бизнеса. Но он позволил мне открыть там свой офис, и я решил, что отказываться из принципа — это швырять деньги на ветер. Я имею в виду, что он все равно бы держал это заведение, что бы я ни сделал, а так у меня отличный офис для занятий благотворительностью, все польза.
Они вышли на покрытую ковром лестничную площадку.
Внезапно Микки остановился.
— Мистер Темникус, прежде чем мы войдем к вам, — сказал он, — я бы хотел задать вам несколько вопросов.
Тот кивнул:
— Давай. Вы должны доверять мне на все сто.
— Во-первых, — начал Микки, — мисс Ханро показала нам несколько фотографий. На одной вы в парке сидите на скамейке с женщиной в шляпе, украшенной птичкой, и, похоже, вы ее гипнотизируете с помощью маятника. Как вы можете объяснить это?
— А! — воскликнул Темникус. — Миссис Мориарти! Торгует антиквариатом. Она продавала мне этот маятник. Видите ли, я коллекционирую маятники. Эта дама встретилась со мной в парке, потому что я не мог поехать в ее магазин в Кемдене. Ханро так хитра, — добавил он. — Эта фотография, должно быть, действительно выставляла меня в самом невыгодном свете. Но если вам нужны доказательства, у меня дома есть чек за этот маятник.
— Хмм. А как насчет человека из «Уилтширских сладостей»? Там была фотография, где вы с ним в кафе и очень пристально смотрите ему в глаза.
— Да, я точно знаю, о каком случае идет речь. — Мистер Темникус улыбнулся. — Просто поверить не могу, что Ханро ухитрилась сфотографировать меня и там. Этого пожилого джентльмена зовут Сэм. Мы обычно зовем его Сэм-джем. Он мой дядя. Мы пили с ним кофе, и ему попала соринка в глаз. Он попросил меня вынуть ее. Я могу показать вам его на семейных фотографиях.
Микки кивнул:
— Хмм…
— Микки, точно тебе говорю, с мистером Темникусом все в порядке, — вмешалась Молли. — Я же была внутри его. Он на самом деле хороший. Можешь не беспокоиться.
Брат склонил голову набок, обдумывая положение дел.
— Ну, раз ты уверена…
Еще несколько шагов — и они вошли в апартаменты Темникуса. Молли узнала огромные окна, которые раньше видела снаружи. Внутри оказалось гораздо интереснее, чем она могла себе представить.
Большая гостиная была устлана белым ковром. У стен стояли каменные статуи индейских богов на полированных основаниях. На некоторых красовались золотые короны, на других — ожерелья и серьги. Стены были увешаны разнообразными маятниками — золотыми, серебряными, медными и даже инкрустированными драгоценными камнями. Два огромных зеркала в противоположных концах комнаты заставляли ее казаться еще больше. В камине, выложенном черными плитами и увенчанном полкой из белого мрамора, горел огонь. Абажур из витой проволоки в центре потолка напоминал не то странный куст, не то металлическое осиное гнездо. Ароматические свечи наполняли воздух теплым запахом благовоний. Вокруг невысокого серебряного стола, заваленного книгами, располагались три белых дивана. Кофейный столик украшала золотая статуэтка богини в какой-то позе йоги. Две черные двери вели в другие комнаты. И на всех стенах, справа и слева, были развешены странные портреты женщин с двумя лицами.
— Эти картины напоминают мне мисс Ханро и ее подружек — двуличных старых дев, — заметил Микки.
— Да, — отозвался Темникус. — Но тут все наоборот: леди на этих полотнах кажутся безобразными внешне, а на самом деле хорошие. Кстати, это картины кисти Пикассо.
Рассказывая, он стаскивал мокрое пальто и ботинки.
Женщина в черном форменном платье принесла поднос, полный вкуснейших шоколадных конфет, и бархатные тапочки. Она забрала обувь и верхнюю одежду Темникуса.
— Рада, что вы вернулись, мистер Темникус, — сказала она. — Я уже начала беспокоиться. — Она улыбнулась Леонарду и ОЗИ-2. — Приятно познакомиться.
— Кукабурра сидит на старом эвкалипте, — загадочно произнес Темникус.
— Прекрасно. Очень рада слышать это, — отозвалась женщина.
— Спасибо за конфеты, Дот. Как раз то, что нам надо. Ммм, а эти с помадкой, верно?
Темникус протянул поднос с угощением Молли.
— Да, мистер Темникус. И булочник из «Хэрроуз» принес свои чудесные рогалики. Так что за завтраком вас ждет особенное удовольствие.
— О, молодец Дот. Вы просто ангел. Да, похоже, за ужином у нас будут гости. Нельзя ли приготовить омаров?
— Конечно, сэр. — Она направилась к выходу и добавила уже на пороге: — Кстати, Лили несколько… ммм, ну, скажем, раздражена.
В тот же момент двойные двери слева распахнулись. В проеме стояла Лили Темникус в черном кружевном платье.
— Папа? — процедила она сквозь зубы. — Это ты?
— Кукабурра сидит на старом эвкалипте, — ответил Темникус. — Это наш пароль, — объяснил он, — на случай, если кто-то вселится в мое тело.
— И кто эти странные люди? — спросила Лили, невежливо уставившись на двух незнакомцев. — Этот выглядит так, как будто косит под Джеймса Бонда, а тот, похоже, считает себя рок-певцом.
— Остынь, Лили. Это, поверишь ли, те близнецы, которых ты видела. Познакомься с Молли, — он указал на ОЗИ-2, — и с Микки. Сейчас его зовут Леонард.
Девочка не сдвинулась с места и даже не подумала пожать руки новым знакомым, сердито уставившись на Петульку.
— Мы не знаем, как нам вернуться назад в себя, — начала объяснять Молли. — Но, к счастью, твой папа обещал научить нас. На самом деле мы уже почти отчаялись. Мы покинули свои тела вчера и чувствуем себя слегка… как бы это сказать…
— Неуютно-обалдело-потерянными? — предложил термин Микки.
— Ну, некоторые люди как выйдут из себя, так уже и не могут вернуться обратно, — сообщила Лили, зло сверкнув глазами. — Это, знаете ли, не так-то просто, — холодно бросила она ОЗИ-2 и Леонарду.
— Лили, Лили, прошу тебя. Если не можешь вести себя вежливо, лучше иди в свою комнату. — Темникус сел на один из белых диванов и кивнул близнецам на другой. — Молли, Микки, устраивайтесь поудобней.
Его дочь плюхнулась в коричневое кожаное кресло в углу комнаты и угрюмо скрестила руки на груди.
