– Терпение! – поднял руку Виллем. – Я отдам вам весь метеорит – в виде готового «Аромата вечности», как и договаривались. Порошка ещё половина банки. Из этого количества получится много флаконов аромата – вам всем хватит надолго. – Виллем сделал паузу, и я перевела взволнованный взгляд на Матса и Бенно, затаивших дыхание. – Однако... Отдам я его вам лишь при одном условии.
В помещении вновь воцарилась тишина.
– И при каком же? – холодно спросила баронесса.
– А вы не догадываетесь? – Виллем упёрся руками в стол и угрожающе наклонился вперёд. – Я хочу выйти из организации, не иметь с ней больше никаких дел и, если получится, стать другим! Взамен я пущу остатки метеорита на этот омерзительный аромат. Как только я передам вам флаконы, вы отпустите Эдгара с матерью и меня. Дадите нам уйти. А также отныне и впредь я не буду на вас работать. – Виллем снова замолчал, чтобы набрать воздуха в лёгкие. Он явно был сильно измождён – теперь я убедилась в этом окончательно. – И вы от нас отстанете! Навсегда!
Интересно, что это за Эдгар? Услышанное привело меня в полное замешательство. Судя по всему, Виллем хочет порвать с «вечными» – но что ему мешает? Взял бы и вышел из организации, как в своё время Фридрих Блюм, – почему нет?
Голоса «вечных» за столом разделились – кто-то возмущался, кто-то высказывался в поддержку бывшего садовника. Однако сама баронесса лишь откинулась на спинку стула. Какое-то время она хранила молчание и сверлила Виллема бесцветными глазами, а я неожиданно поймала себя на том, что даже немного сочувствую ему.
– Значит, Хелена и Эдгар – в обмен на «Аромат вечности»? – медленно повторила она и окинула взглядом присутствующих.
По комнате прокатился одобрительный гул, люди за столом поспешно закивали – очевидно, им не терпелось поскорее заполучить свои флаконы с добавкой бессмертия.
Баронесса злобно прищурилась:
– Что ж, ладно. Я готова официально расторгнуть наши деловые отношения, дорогой Виллем, и освободить тебя от обязательств. – Тут все вновь заговорили вразнобой, и баронесса, прервавшись, подняла руку, чтобы добиться абсолютной тишины. – Но у меня тоже есть условие: метеорит должен быть здесь через два часа. Здесь, на этом столе! И если пропадёт хоть крошка – можешь забыть об этом разговоре: прежние условия тут же вновь вступят в силу!
– Но чтобы изготовить аромат, мне нужна лаборатория, – запротестовал Виллем. – Без неё я ничего не смогу сделать.
Морщинистые губы баронессы растянулись в гадкой улыбке:
– О, не переживай. Мы обеспечим тебя всем необходимым. У нас есть всё – за исключением, конечно, хорошего ароматекаря и метеорита. И, как несложно догадаться, я предпочитаю своими глазами увидеть, что весь порошок действительно пойдёт на «Аромат вечности». Как мы и договаривались. Ну так что?
– Я всегда выполнял все ваши требования! Всегда! – повысил вдруг голос Виллем. – И ни разу не нарушил ни одной договоренности. – Он судорожно сглотнул. – Он ведь ещё совсем ребенок! Пожалуйста!
– Тебе некого в этом винить, кроме самого себя, – ответила баронесса, одарив Виллема презрительным взглядом. – Принеси сюда метеоритный порошок и сделай аромат у нас на глазах. Так мы будем уверены, что никто не строит никаких козней. Мой шофёр отвезёт тебя к тайнику и удостоверится, что ты ничего не припрячешь. Наш уговор вступит в силу только после того, как он лично мне это подтвердит.
Виллем весь как-то съёжился и даже казался ниже ростом, чем обычно. Надвинув бейсболку на глаза, он кивнул великану у себя за спиной, и тот тут же шагнул вперёд.
– Если вы меня обманете, я испорчу аромат! – сердито фыркнул Виллем и пошёл к выходу. – Бонски останется здесь и будет за вами присматривать.
Великан и правда не двинулся с места, продолжая наблюдать за столом своим единственным подвижным глазом.
– Да пожалуйста, мне до этого нет дела. Два часа, Бур, помни! – крикнула баронесса вслед Виллему.
Когда тот скрылся из виду, я внезапно осознала две вещи. Во-первых, Виллем, видимо, был не тем, за кого мы его принимали, а во-вторых...
...во-вторых, я вдруг вспомнила, что «Неприметный запах» не относился к категории вечных ароматов. Пока нас ещё, к счастью, никто не заметил, но его действие должно было вот-вот пройти.
Пора сматываться из этой комнаты, да поскорее, подумала я. Вот только как дать это понять Матсу и Бенно, если мы друг друга не видим?
Глава 24
Баронесса встала из-за стола и задвинула стул:
– Друзья мои, через два часа, будем надеяться, мы поделим между собой последние запасы метеоритного порошка. Я телеграфирую сеньору Сиреллу о том, что наша великая цель наконец-то стала на шаг ближе. За вечность! – сказала она и постучала по столешнице [В немецко-язычных странах в знак одобрения вместо аплодисментов в конце семинара, лекции, доклада, собрания и т.д. принято стучать по столу. Эта традиция зародилась в университетах.].
– За вечность! – нестройным хором повторили за ней все остальные и тоже принялись стучать.
Они говорили нараспев, и это немного напоминало то ли гимн, то ли мотивационные кричалки вроде тех, что так любил мой учитель физкультуры в прежней школе.
Баронесса прекратила стучать.
– На этом собрание объявляю закрытым! – провозгласила она.
Я удивилась этому странному и, видимо, давно заученному ритуалу. В помещении тем временем стало шумно. «Вечные» повставали со своих мест и, переговариваясь, устремились к двери. Казалось, эта толпа у выхода никогда не иссякнет, но вот наконец последний человек покинул зал. В холле они разбились на мелкие группки и принялись о чём-то спорить между собой.
Тут меня вдруг бросило в жар – у камина я заметила ставшего полупрозрачным младшего брата. Только не это! Действие аромата заканчивалось!
Я тут же бросилась к Бенно, схватила его и затащила под стол. Так себе укрытие, но ничего лучшего в тот момент не подвернулось. Секундой позже к нам присоединился и Матс, настороженно озирающийся по сторонам. Никто из нас не решался заговорить, ведь «вечные» всё ещё толпились у самой двери. Я взглянула на свои руки: они тоже понемногу становились заметнее. И как же нам теперь пройти мимо «вечных»? А главное – как вообще выбраться из этого места? Ведь ароматической защиты, чтобы перебраться через забор с колючей проволокой, у нас уже не было.
Оставалось лишь, затаив дыхание, молиться, чтобы нас никто не заметил. Тем временем мы опять стали почти полностью видимы. Матс покосился в сторону окон. Без слов объяснив нам с Бенно свой план, он стал ползком пробираться под столом в нужную сторону.
Вылезти в окно показалось мне неплохой идеей, ведь мы находились на первом этаже. К тому же ничего другого нам просто не оставалось – остальные пути к отступлению были отрезаны.
То и дело оборачиваясь на стоящих в холле «вечных» в надежде, что никому из них не взбредёт в голову за чем-нибудь вернуться, я выползла из-под стола и приоткрыла одно из окон. Шарниры скрипнули, и я замерла от ужаса, но споры в холле были явно громче, и нас никто не услышал. Пока Матс приглядывал за дверью, я распахнула окно настежь, схватила Бенно, залезла с ним на подоконник и, не оглядываясь, спрыгнула на землю. Вслед за мной на гравий приземлился и Бенно. Мы тут же прижались к стене дома. Наконец спрыгнул и Матс.
Приземление наше вышло довольно шумным, поэтому мы поспешили спрятаться в ближайших кустах. Пару минут мы, затаившись, внимательно прислушивались к происходящему в комнате. Поначалу всё было тихо, но потом к открытому нами окну действительно кто-то подошёл. Мы не видели, кто там стоял, но все задержали дыхание. В конце концов этот кто-то недовольно буркнул что-то неразборчивое и закрыл окно.
– А кто такой Эдгар? – спросил Бенно, прервав напряжённое молчание.
Матс хмуро смотрел наверх, в окно:
– Никогда раньше о нём не слышал. Но вряд ли речь шла об одном из «вечных». Может быть, это ребёнок? Виллем ведь упоминал его мать.
