Теперь, когда все закончилось, мальчик вышел из укрытия. И на глаза ему попалась странная кругляшка, которую князь взял у астролога. Бесшумно ступая, мальчик подбежал к трону.
Круглая штучка сама просилась в ладонь. А в руке тут же распалась на колечки, скрепленные только в середине, чтобы можно было крутить. И мальчик, не задумываясь, провернул колечко. Сперва самое большое, потом то, что поменьше. Рука дрогнула, словно ее толкнули под локоть. И мальчик снова оказался за занавеской. Через маленькую дырочку в вышивке он видел пустой тронный зал, а за дверью гулко бухали сапоги. Голос князя что-то сказал на звездном языке, ему ответил голос советника. Дальше мальчик ничего не видел, потому что перед глазами вдруг стало темно, в голове загудело, словно он врезался ей с разбегу в деревянный частокол. Сын воеводы должен бороться со слабостью, и мальчик честно боролся. Но тяжелая духота наваливалась, словно бабкина перина, и не давала дышать.
Князь стремительно вошел в тронный зал, сел в кресло, поправил воротник и замер. У него за правым плечом застыл советник. И тут же вошло посольство. От ярких нарядов зарябило в глазах. Впереди этой породи на «колонну по два» шагал мрачный бородач. На князя он не смотрел. Посольство преклонило колено, а посол кивнул и звучно сказал:
— Приветствую тебя, князь Гремящих людей.
Князь с достоинством ответил:
— Приветствую народ Большой рыбы.
Теперь должна была начаться дипломатическая болтовня. О погоде, видах на урожай, охоте и улове рыбы… Но все пошло наперекосяк. Занавеска у окна вдруг шевельнулась, и из-за нее вывалился маленький мальчик, бледный, как полотно.
Князь должен был сохранять спокойствие. Этикет не позволял ему демонстрировать эмоции. В подобной ситуации нужно было всего-навсего позвать слугу. Все это князь, конечно же, знал. Но рефлексы землянина подвели его. Забыв о посольстве, о политической миссии, обо всем на свете, он рванулся к упавшему малышу. Подхватил его на руки, машинально глянул на запястье. Мальчишка был местным, и у него не было тест-полоски. Да и откуда здесь взяться земным детям?
В любом случае, ребенок оставался ребенком, и князь крикнул:
— Эй, кто там! Придворного лекаря, быстро!
Мальчик зашевелился и открыл глаза. Вбежал лекарь.
— Сергей, сделай полное обследование, — шепнул князь, перекладывая мальчишку ему на руки. — И выясни, чей это парень.
Лекарь кивнул и ушел, мимоходом поклонившись послу.
Князь снова сел в кресло.
Посол молчал. Князь тоже молчал, отчетливо понимая, что прием он с грохотом провалил. В практике землян такого еще не было — грубое нарушение этикета, проявление неуважения к послу… Теперь может быть все, что угодно. Прекращение торговли, разрыв отношений и даже война — смотря на сколько посол сочтет себя оскорбленным.
В любом случае, следующее словно должен сказать посол. Во-первых, потому что его очередь. А во-вторых, князь все равно не знал, что говорить.
Посол негромко спросил:
— Кто тебе этот мальчик, князь?
— Мой поданный.
— Ради любого мальчишки ты готов бросить государственные дела?
Князю было нечего терять. Он устало ответил:
— Государственные дела могут подождать.
— Он тоже так сказал, — вдруг тихо сказал посол.
— Кто?
— Мой сын.
…Посольство разобрали по дворам — закон гостеприимства хранили свято. А посол сидел за маленьким столиком, накрытым по-домашнему, в жилой комнате дворца. И с горечью рассказывал:
— Разве я мог знать? Сделал ему вертушку, пообещал прибить на крышу. А тут меня к князю вызывает. Я ему говорю — подожди, мол, вернусь, приколотим. Государственные дела… А он мне: «А они не могут немножко подождать?». Я эти его слова на всю жизнь запомнил. Они ведь последними были…
Князь сочувственно кивал и подливал послу вина. Тот пил кубок за кубком, но глаза у него оставались ясными, наполненными безысходностью и тоской.
— Я ушел, а он на крышу полез. Сам решил прибить. И сорвался с конька. А там высота — взрослый убьется, не то что пятилетний пацан…
Советник тихо сказал:
— Да, тяжело терять близких…
Посол кивнул и продолжил:
— Князь меня вызывал из-за событий на границе. Если бы не эти вести, я бы с вертушкой закончил. И мой мальчик был бы жив… Я поклялся: тот, кто виновен в этом, заплатит кровью…
Об инциденте на левом берегу посол уже рассказал. Князь подумал, что, действительно, надо разобраться в происходящем. В то, что его люди занимаются рэкетом, он не верил. Пусть воевода местный, но каждым десятком командует свой, с Базы. Значит — провокация. Кому и зачем понадобилось ссорить племена? Все это следовало обдумать и обязательно сообщить на Базу.
А посол вдруг добавил:
— Я даже не сомневался сначала, что это твои люди шалят, князь…
У князя дрогнула рука, вино плеснулось на скатерть. Растеклось красное пятно, похожее на кровь. Смотреть на него было неприятно. Князь тихо спросил:
— Ты шел сюда объявить войну?
— Да. Но потом понял, что ты не виновен…
Князь не стал спрашивать — когда понял. Все и так было ясно. Он сказал:
— Я сделаю все возможное, чтобы выяснить, кто виновен в гибели твоих людей. Они заплатят за пролитую кровь.
— Да разве в этом дело? — горько сказал посол. — Я был ослеплен ненавистью и горем. Разве чья-то кровь заменит мне сына? О, если бы я мог вернуть время!
Князь и советник переглянулись.
— Это опасно, — одними губами сказал советник.
— Хуже не будет, — ответил князь. — Знаешь, я почему-то в этом абсолютно уверен.
