– Почему же... – сказал Алексей Палыч. – Я, конечно, не могу ручаться за наших ученых... Но если вы пришлете какую-то делегацию... что-то вроде научной экспедиции...
– А вы будете мучиться: что это за экспедиция – друзья или завоеватели? Установите контакт, а зону контакта окружите ракетными установками? Вам захочется поверить, но вы не сможете избавиться от сомнений. Вот это уже будет настоящее вмешательство. Вы нам нужны такие как есть. А пробы, фотографии... Мы просто не умеем их делать.
– Другие методы?
– Конечно. Вы же не рубите деревья каменными топорами.
– Железные не так уж далеки от каменных, – возразил Алексей Палыч. – Принцип один и тот же.
– А у нас и принцип другой, – сказала девочка, и в тоне ее явственно прозвучало: "Нечего тебе объяснять, все равно не поймешь".
Не понравилась Алексею Палычу эта девочка. С мальчиком было труднее, но проще. Он многого не знал, ошибался, но в нем было много человеческого. Девочка скроена из другого материала. Что-то железное или железобетонное в земном понимании. Она знала, казалось, все, но это было какое-то холодное знание, без интереса и без эмоций. Она не делала ничего плохого и говорила, по-видимому, откровенно. Но Алексею Палычу подумалось, что откровенность эта не от доверия, а от того, что ей безразлично, какого мнения о ней собеседник. В общем, была в ней если не жестокость, то жесткость.
"Неужели все-таки робота прислали?"
На доме, возле которого они проходили, была крупно намалевана цифра 32. Однако впереди никакой развалюшки не вырисовывалось, да и не место ей было на этой сверхсовременной улице.
В доме 34 помещалась обыкновенная четырехэтажная школа с пристройками по бокам – спортзал и столовая. Во дворе было пусто. Как и в школе Алексея Палыча, в старших классах здесь шли экзамены, младшие уже распустили.
– Спасибо, Алексей Палыч, – сказала Лена, – вы мне очень помогли.
Сказано было спокойно. Алексей Палыч, который всю дорогу понемногу раскалялся, вскипел именно от этого спокойствия.
– Извините, мадам, – сказал он, – кажется, вы меня отпускаете, но я все-таки задержусь.
Впоследствии, когда Алексей Палыч вспоминал эту фразу, он так и не разобрался, откуда возникла "мадам". Французского языка он не знал; в Кулеминске тоже иностранными языками не увлекались. Очевидно, в данной ситуации слово это следовало понимать как ругательное и оскорбительное с намеком на неземное нахальство.
Девочка не оскорбилась. Она пожала плечами и направилась в обход школы к наружной двери спортзала. Туда она и вошла. И сразу за дверью послышались и рев, и стоны, и разные крики.
Побледнев, Алексей Палыч рванул дверь.
Девочка стояла в окружении ребят, одетых по-походному: штормовки, свитера, рабочие брюки. По залу были разбросаны набитые рюкзаки со спальными мешками, подсунутыми под клапаны.
Ребята орали возбужденно и даже как будто бы негодующе.
В том, что ребята вообще орут, для учителя ничего удивительного не было. Ведь и взрослые часто начинают орать, думая, что так их лучше поймут. Неожиданным был самый смысл воплей.
– Елена Дмитриевна, где вы пропали?
– Елена Дмитна, мы же опаздываем!
– Елена Дмитна, мы уже за вами посылать хотели!
"Куда посылать? – машинально подумал Алексей Палыч. – туда что ли?"
– Тихо, тихо, – сказала Елена, да еще и Дмитриевна. – У нас остался целый час. У кого деньги?
– У меня, – отозвался паренек, на шее которого не без элегантности, под воротником свитера, была повязана шелковая косынка.
– А мои вещи?
– Вот ваш рюкзак.
– Давайте в последний раз все проверим. У кого список?
– У Мартышки.
– Сколько раз я вас просила – без кличек, – строго сказала Елена, бог ее знает почему, Дмитриевна.
"Сколько же раз?" – тупо подумал Алексей Палыч.
Теперь, когда Алексей Палыч смотрел на девочку издали, она не казалась ему такой уж девочкой. Лет, может быть, восемнадцати, а может, девятнадцати, а может, пятнадцати; кто их теперь разберет при всеобщем удлинении молодежи. В данном случае это ничего не меняло: Алексей Палыч, в присутствии Бориса, сам видел, как вместе с голубым лучом исчез мальчик, а вместо него верхом, так сказать, на том же луче появилась эта Елена, допустим, Дмитриевна.
Алексей Палыч уехал, а Борис остался. Сейчас Алексей Палыч об этом жалел. Борис удивляться и раздумывать не любит. Во всяком случае, опекая мальчика, он с ним особенно не церемонился.
И все же надо было что-то немедленно сделать. Эти ребятишки не знают, кому они доверяются. А в том, что они доверяются, Алексей Палыч видел не просто опасность – угрозу. И тут очень кстати ему вспомнилось условие мальчика – не говорить никому, кто он.
"А про нее надо сказать, – решил Алексей Палыч. – И пускай тогда ее "отзовут". Я не должен допускать экспериментов на детях."
Решить-то он решил... Но все же за два часа общения с железной "мадам" он не успел утратить врожденную деликатность и попытался договориться по-хорошему. В конце зала, как и во всех таких залах, находилась преподавательская комната, о чем Алексей Палыч хорошо знал. Туда он и направился. Ребята взглянули на него мельком и отвернулись. "Мадам" посмотрела внимательней. Алексей Палыч ей кивнул, и она, сказав что-то ребятам, пошла за ним.
– Елена... извините, Дмитриевна... – строго сказал Алексей Палыч. – Я прошу прекратить! Никаких походов. Я просто не допущу!
– Нельзя, Алексей Палыч, им же обещано.
– А я прошу: делайте со мной что хотите, но их не трогайте!
– Ни с вами, ни с ними ничего не случится. Да и как я могу отменить? Вы же сами видите.
– Заболейте, подверните ногу – что хотите.
"Мадам" покачала головой.
– И вы утверждаете, что это невмешательство? – гневно спросил Алексей Палыч.
– Я так думаю.
И тут новая мысль осенила вдруг Алексея Палыча.
– А куда вы дели ту Елену Дмитриевну, настоящую?
– Она в отпуске.
– Как же ребята идут с вами, если знают, что она в отпуске?
– Она ведь не в вашем отпуске, а в нашем, – спокойно сказала "мадам".
– Значит... – похолодел Алексей Палыч, – вы что – копия?
– Почти. Я думала, что вы сразу поняли.
– Хорошо, – сказал Алексей Палыч и слегка скосил глаза к потолку, над которым находилось небо, где сейчас его должны были видеть и слышать, – тогда я знаю, что сделаю, я вас выдам!
– Вам не поверят, – покачала головой Елена, с позволения сказать, Дмитриевна. – Извините, Алексей Палыч, теперь нам действительно нельзя терять ни минуты.
Алексей Палыч помчался на второй этаж. Деликатничать он не собирался, сейчас ему было наплевать на то, что его где-то видят и слышат. Нужно было успеть прежде, чем те, наверху, успеют остановить его каким-нибудь лучом или чем-нибудь в этом роде.
Никаких лучей по дороге не встретилось. Спрашивать, где находится кабинет директора, не было необходимости. Алексей Палыч нашел бы его в темноте. В тысячах таких же школ тысячи директоров обитали в тысячах таких же кабинетов: второй этаж, вторая дверь направо от правой лестницы.
Алексей Палыч ворвался в "предбанник" и спросил у секретарши:
– Директор у себя?
– У себя. А вы по какому вопро...
Но Алексей Палыч уже скрылся в кабинете.
Директор, сидя за письменным столом, разговаривал по телефону. Жестом он пригласил Алексея Палыча присесть в кресло возле стола.
Алексей Палыч сел, поерзал в кресле, но директор, кажется, не собирался кончать разговор. Тогда Алексей Палыч без церемоний взял со стола чистый листок бумаги, написал на нем: "Срочно!" и подвинул к директору. Тот кивнул, но трубку не положил. Алексей Палыч ниже "Срочно!" приписал "очень!". Разговор продолжался. Тогда Алексей Палыч протянул руку к телефону.
– Извините, – сказал в трубку директор, – я потом перезвоню. Что за пожар? – обратился он к Алексею Палычу.
– Простите, ради бога, но дело исключительно срочное, заторопился Алексей Палыч. – У вас уходит в поход группа ребят?
– Да. Ну и что?
– Вы знаете, кто ее возглавляет?
– Конечно.
– Кто?
– Елена Дмитриевна Кашеварова, инструктор по туризму, кандидат в мастера спорта.
– Кашеварова! – возмутился Алексей Палыч. – Еще и Кашеварова! Да вы знаете, кто она такая?
В глазах директора промелькнуло некоторое беспокойство. Склонив голову чуть набок, внимательно разглядывая Алексея Палыча, он ждал.
– Она инопланетянка! – выпалил Алексей Палыч. – С другой планеты!
Теперь в глазах директора ничего уже не читалось. Смотрел он в стену, поверх головы собеседника.
– С какой же? – равнодушно спросил он.
– Не знаю. Знаю, что она не настоящая Елена Дмитриевна. Настоящая в отпуске. Но она тоже не настоящая.
– Простите, кто вы такой? – спросил директор.
– Одну минуту... – сказал Алексей Палыч. – Я должен проверить...
