– Да, дорогая, – проговорила она. – Ты права, Эйприл, она действительно в опасности.
– Вот видишь, Мириам, – победно сказала мисс Спинк. – Мои глаза тут ни при чем. Я вижу так же хорошо, как и раньше.
– О какой опасности вы говорите? – спросила Коралина.
Мисс Спинк и мисс Форсибл беспомощно посмотрели на девочку.
– Я не знаю, – проговорила мисс Спинк. – Чаинки этого не сказали. Они предсказывают будущее в общем, а не в деталях.
– Ну и что же мне делать? – спросила Коралина, немного обеспокоенная таким предсказанием.
– Может, тебе не стоит носить зеленое? – предположила мисс Спинк.
– Или говорить о шотландском футболе? – добавила мисс Форсибл.
Коралине стало интересно, почему почти все взрослые, которых она встречает, говорят какие-то бессмысленные вещи. За кого они ее принимают?
– Будь очень-очень осторожна, – сказала мисс Спинк.
Она встала с кресла и подошла к камину. На каминной полке стояла небольшая банка. Мисс Спинк сняла крышку и стала вынимать из нее разные предметы: маленькую фарфоровую уточку, наперсток, необычную медную монетку, две скрепки и камешек с дыркой.
– Для чего он? – спросила Коралина.
Она подошла к окну и посмотрела сквозь дырку.
– Он может тебе помочь, – сказала мисс Спинк. – Когда случается что-то плохое, эти камешки иногда помогают.
Коралина надела пальто, попрощалась с мисс Спинк, мисс Форсибл и собаками и вышла на улицу.
Из-за тумана не было видно даже дома. Она осторожно подошла к лестнице, ведущей в квартиру, потом остановилась и посмотрела вокруг.
Мир, окутанный туманом, казался призрачным. «Опасность?» – подумала Коралина. Это слово будоражило воображение. И было не страшным. Совсем не страшным.
Коралина поднялась наверх, крепко сжимая в кулаке камешек.
На следующий день ярко светило солнце, и мама с Коралиной поехали в ближайший крупный город, чтобы купить одежду для школы. Они простились с папой на железнодорожной станции – он торопился в Лондон на какую-то встречу.
Коралина помахала ему рукой, и они с мамой пошли в магазин.
Там Коралина увидела зеленые перчатки, и они ей очень понравились. Но мама вместо перчаток купила ей белые носки, ярко-синие трусы, четыре серые блузки и темно-серую юбку.
– Мамочка, в школе абсолютно все носят серые блузки, но ни у кого нет зеленых перчаток. Я была бы единственной.
Но мама ее не слушала, она разговаривала с продавщицей. Они обсуждали, какой свитер выбрать Коралине, и пришли к выводу, что лучше всего подойдет тот, огромный, похожий на мешок. Ведь когда-нибудь Коралина дорастет до нужного размера…
Коралина отошла в сторону и стала смотреть на выставленные в витрине резиновые сапоги, разрисованные лягушками, утятами и кроликами.
Потом она вернулась к маме.
– Коралина! Вот ты где! Где тебя носило?
– Меня украли инопланетяне, – сказала Коралина. – Они прилетели из космоса с лазерными пистолетами. Но мне удалось обмануть их. Я надела парик и говорила с ними с иностранным акцентом, а потом убежала.
– Да, дорогая. А теперь не мешало бы подкупить тебе еще заколок для волос.
– Не надо.
– Я думаю, нужно взять штук шесть про запас, – сказала мама.
Коралина промолчала.
В машине по дороге домой Коралина спросила:
– А что там, в той пустой квартире?
– Не знаю. Думаю, ничего. Наверное, она сейчас такая же, какой была наша, пока мы туда не въехали. Просто пустые комнаты.
– А в нее можно попасть из нашей квартиры?
– Нет, если только ты не умеешь проходить сквозь кирпичные стены, дорогая.
– Понятно.
Они приехали домой к обеду. Мама посмотрела в холодильник: кроме маленького сморщенного помидора и заплесневелого куска сыра там ничего не было.
В хлебнице валялась одинокая корка хлеба.
– Придется сбегать в магазин, купить рыбных палочек или чего-нибудь еще, – сказала мама. – Пойдешь со мной?
– Нет, – ответила Коралина.
– Тогда подожди меня немного, – сказала мама, взяла кошелек, ключи от машины и вышла.
Коралине стало скучно.
Она полистала мамину книжку о людях из какой-то далекой страны. Эти люди брали куски белого шелка и рисовали на них воском, потом окунали шелк в краску, потом снова рисовали на нем воском, снова красили, потом смывали воск горячей водой и, наконец, бросали эту красоту в огонь и сжигали дотла.
Все это показалось Коралине абсолютно бессмысленным, однако она решила, что люди так развлекаются.
Ей стало еще скучнее, а мама все не возвращалась.
Коралина пошла на кухню, взяла стул, подвинула его к двери, влезла на него и потянулась – не достать… Она спустилась на пол, взяла из чулана веник, снова забралась на стул и…
Дзинь…
Она слезла со стула, подняла ключи и победно улыбнулась. Поставив веник на место, Коралина направилась в гостиную.
Как правило, никто в доме не пользовался гостиной. В этой комнате стояла старая мебель, доставшаяся по наследству от бабушки: деревянный кофейный столик, тумбочка, тяжелая стеклянная пепельница – и картина, написанная маслом, на которой была изображена ваза с фруктами. Кроме этих предметов, в гостиной ничего не было – ни безделушек на каминной полке, ни статуэток, ни часов, ничего, что делало бы комнату уютной или просто жилой.
Старый черный ключ был самым холодным в связке. Коралина вставила его в замочную скважину, осторожно повернула, и замок открылся.
Коралина замерла и прислушалась. Она догадывалась, что поступает плохо, и опасалась, как бы не вернулась мама. Но все было тихо. Коралина взялась за дверную ручку и открыла дверь.
Кирпичная стена исчезла, как будто ее никогда и не было. За дверью начинался темный коридор. Коралина почувствовала дуновение холодного заплесневелого воздуха. Пахло чем-то очень старым. «Интересно, а как выглядит та квартира, если, конечно, именно в нее ведет этот коридор?» – подумала Коралина и, не задумываясь, шагнула вперед.
В этом коридоре почему-то все показалось ей очень знакомым. Ковер под ногами был таким же, как у них дома. На стенах наклеены те же обои. Даже картина, висевшая в коридоре, была такой же, как у них.
Теперь она знала, где находится: в своем собственном доме.
Озадаченно тряхнув головой, Коралина внимательно посмотрела на картину: все-таки что-то в ней было не так. На картине был изображен мальчик, смотревший на шарики. Выражение его лица было каким-то странным: мальчик смотрел на шарики так, будто собирался сделать что-то ужасное…
Коралина снова всмотрелась в его лицо, пытаясь понять, в чем же еще различие между двумя мальчиками. И когда она уже почти догадалась, кто-то вдруг спросил:
– Коралина?
Голос был похож на мамин. Коралина прошла в кухню, откуда доносился этот знакомый голос. Там спиной к Коралине стояла женщина. Она была немного похожа на маму, только…
Только ее кожа была белой, как бумага.
Только она была выше ростом и тоньше.
Только ее пальцы были слишком длинными и постоянно двигались, а ногти, покрытые ярко-красным лаком, были загнутыми и острыми.
– Коралина? – повторила женщина. – Это ты?
Вдруг она повернулась, и… Коралина увидела, что вместо глаз на нее смотрят большие черные пуговицы.
– Пора обедать, Коралина, – сказала женщина.
– Кто вы?
– Я твоя другая мама, – ответила женщина. – Иди и скажи своему другому папе, что обед уже готов.
Она открыла дверцу духовки. Коралина поняла, что ужасно проголодалась. Пахло восхитительно.
– Ну, иди же…
Коралина прошла в холл, куда выходил папин кабинет. Она открыла дверь. В комнате за компьютером спиной к ней сидел мужчина.
– Привет, – проговорила она. – Я… то есть она просила сказать, что обед уже готов.
Мужчина повернулся. Его глаза тоже были огромными блестящими черными пуговицами.
– Привет, Коралина, – проговорил он. – Я просто умираю от голода.
Он встал, и они пошли на кухню. Другая мама, подала им обед: огромную золотисто-коричневую курицу с жареной картошкой и нежным горошком. Коралина быстро набила рот. Еда была очень вкусной.
– Мы так долго ждали тебя, – проговорил другой папа.
– Меня?
– Да, – сказала другая мама. – Без тебя все здесь было не так. Но мы знали, что однажды ты придешь к нам и мы станем настоящей семьей. Хочешь еще курочки?
Это была самая вкусная курица, какую Коралина ела в своей жизни. Ее мама иногда тоже готовила курицу, но она всегда была пересушенной и безвкусной. Когда курицу готовил папа, он проделывал с ней странные вещи, например тушил в вине, фаршировал сливами или запекал в тесте. Коралина из принципа отказывалась даже пробовать его стряпню.
Она положила на свою тарелку еще один кусок курицы.
– Я не знала, что у меня есть другая мама, – сказала она осторожно.
