Они едва успели просунуть в люк головы, как им в ноздри ударил знакомый сладкий запах, исходящий от камина. Шторы, как всегда, были опущены. Круглая комната купалась в призрачном красноватом свете множества ламп, задрапированных шарфами и шалями. Гарри с Роном пробрались между обитых ситцем кресел и пуфиков, на которых уже сидели их одноклассники, и заняли свой столик.
- Добрый день, - сказал загадочный голос профессора Трелани за спиной у Гарри. Он вздрогнул.
Профессор Трелани, очень худая женщина в огромных очках, от которых её глаза казались чересчур большими, с высоты своего роста взирала на Гарри с тем трагическим выражением, которое неизменно появлялось у неё на лице при встречах с ним. Все её многочисленные бусы, цепи и браслеты, как всегда, искрились в свете камина
- Ты чем-то обеспокоен, мой дорогой, - заупокойным тоном объявила она. - Сквозь твоё храброе лицо мой Внутренний Глаз видит встревоженную душу. И я должна с огорчением признать, что твоё беспокойство небезосновательно. Я вижу, что у тебя впереди трудные времена... Увы!... Очень, очень трудные... Боюсь, то, чего ты опасаешься, и в самом деле случится... причём раньше, чем ты думаешь...
Она перешла на шёпот. Рон поглядел на Гарри и закатил глаза. Гарри встретил его взгляд с каменным выражением лица. Профессор Трелани прошелестела мимо и уселась перед камином в большое кресло с подлокотниками лицом к классу. Очень близко к ней, на пуфиках, примостились Лаванда Браун и Парватти Патил, боготворившие прорицательницу.
- Мои дорогие, пришло время заняться звёздами, - начала учительница, - движениями планет и теми таинственными предзнаменованиями, которые они раскрывают лишь тем, кто способен уразуметь рисунок небесного танца. Человеческая судьба зашифрована в излучении планет, сочетающемся...
Мысли Гарри унеслись далеко-далеко. Ароматизированный жар камина всегда усыплял и одурманивал его, а монотонное бормотание профессора Трелани никогда особенно не впечатляло - хотя он не мог не думать о том, что она только что сказала. "Боюсь, то, чего ты опасаешься, и в самом деле случится..."
Но ведь Гермиона права, в раздражении подумал Гарри, профессор Трелани и в самом деле обычная старая дура. Ничего он сейчас не опасается... если, конечно, не считать тревоги за судьбу Сириуса... но что может знать об этом профессор Трелани? Гарри давно уже пришёл к выводу, что её предсказания - это, в основном, удачные догадки плюс таинственная манера выражаться.
Нельзя, разумеется, не принимать во внимание тот случай в конце прошлого учебного года, когда она предсказала, что Вольдеморт восстанет вновь... Тогда сам Дамблдор, после того как Гарри описал ему случившееся, признал, что её транс был подлинным...
- Гарри! - тихо позвал Рон.
- Что?
Гарри огляделся по сторонам; на него смотрел весь класс. Он сел прямо; кажется, он почти заснул, одурев от жара и погрузившись в собственные мысли.
- Я говорила, мой дорогой, что ты - со всей очевидностью - родился под гибельным влиянием Сатурна, - в голосе профессора Трелани слышалась еле заметная обида на то, что он осмелился не внимать каждому её слову.
- Родился под... чем, извините? - переспросил Гарри.
- Сатурна, дорогой, планеты Сатурн! - вскричала профессор Трелани, явно раздражённая тем, что он не упал замертво от этого известия. - Я говорила о том, что в момент твоего рождения влияние Сатурна, очевидно, было очень сильно... эти тёмные волосы... худощавое сложение... трагические потери в юном возрасте... думаю, я не ошибусь, мой дорогой, если скажу, что ты родился в середине зимы?
- Нет, - покачал головой Гарри, - я родился в июле.
Рону пришлось по-быстрому превратить свой смех в сухой кашель.
Через полчаса перед каждым лежала сложная круговая схема - на неё нужно было нанести положение планет на момент твоего рождения. Это была ужасно нудная работа, бесконечное изучение таблиц и вычисление углов.
- А у меня тут два Нептуна, - спустя некоторое время сказал Гарри. Он, наМоудившись, глядел в таблицу. - Это ведь неправильно, да?
- А-а-ах, - Рон сымитировал мистический шёпот профессора Трелани, - Гарри, когда в небе появляются два Нептуна, это верный знак того, что в этот момент где-то рождается очкастая козявка...
Симус и Дин, сидевшие рядом, громко прыснули, впрочем, этого оказалось недостаточно, чтобы заглушить возбуждённый вопль Лаванды Браун: - О, профессор, взгляните! По-моему, у меня здесь неаспектированная планета! О-о-о, какая же это, профессор?
- Это Уран, моя дорогая, - изрекла профессор Трелани, пристально поглядев на карту.
- Ура, ура, Ур-р-а-анус! Дай посмотреть, Лаванда! - ни с того ни с сего развеселился Рон.
К великому его сожалению, профессор Трелани услышала эти слова. Возможно, именно поэтому она задала так много на дом.
- Детальный анализ того, как движение планет в следующем месяце повлияет на вашу судьбу, в соответствии с вашей индивидуальной картой, будьте любезны, - резко бросила она, больше чем когда-либо напоминая профессора МакГонагалл, а не вечно отрешённое самоё себя, - к понедельнику, пожалуйста, и никаких оправданий!
- Старая летучая мышь, - горько проворчал Рон, когда они присоединились к толпе, спускающейся по лестнице в Большой зал на обед. - Это же займёт все выходные!
- Что, много задали? - радостно поинтересовалась догнавшая их Гермиона. - А нам профессор Вектор ничего не задал!
- Ну и к чертям его, твоего профессора Вектора, - мрачно заявил Рон.
Они вошли в вестибюль, где выстроилась порядочная очередь на обед. Ребята встали в хвост, и в этот момент сзади громко прозвучало:
- Уизли! Эй, Уизли!
Гарри, Рон и Гермиона обернулись. За ними стояли весьма чем-то довольные Малфой, Крэбб и Гойл.
- Ну что? - коротко спросил Рон.
- Про твоего папашу написали в газете, Уизли! - Малфой помахал "Прорицательской". Он намеренно говорил громко, так, чтобы никто в вестибюле ничего не упустил. - Послушай-ка!
ОЧЕРЕДНАЯ ОШИБКА МИНИСТЕРСТВА МАГИИ
Такое впечатление, что беды министерства магии никогда не кончатся, - писала спецкор Рита Скиттер. - Недавно попавшее под обстрел прессы за неспособность контролировать события во время финала квиддичного кубка и всё ещё не давшее вразумительного объяснения исчезновению одного из своих работников, министерство снова попало в неловкую ситуацию из-за вчерашней выходки Арнольда Уизли (отдел неправильного использования магловых предметов быта).
Малфой оторвался от статьи.
- Подумать только, они даже не смогли правильно указать его имя, Уизли, такое впечатление, что он там просто ноль без палочки, - Малфой просто каркал от радости.
Теперь уже весь вестибюль внимательно слушал. Малфой с наслаждением разгладил газету и продолжил чтение:
Арнольд Уизли, два года назад обвинявшийся во владении летающим автомобилем, вчера оказался вовлечён в потасовку с маглами-представителями закона ("полицейскими") по поводу неких чересчур агрессивных мусорных баков. Судя по всему, Арнольд Уизли прибыл на выручку "Дикоглаза" Моуди, в прошлом Аврора, а ныне пенсионера, отправленного министерством в отставку по причине полной неспособности отличить рукопожатие от покушения на убийство. Неудивительно поэтому, что мистер Уизли, прибыв к дому мистера Моуди, обнаружил, что тревога в очередной раз оказалась ложной. Мистеру Уизли удалось отделаться от полицейских только тогда, когда он модифицировал нескольким из них память. Мистер Уизли категорически отказался ответить на вопрос корреспондента "Прорицательской газеты" о том, зачем ему понадобилось впутывать министерство в столь недостойную и потенциально неловкую ситуацию.
- Тут фотография, Уизли! - Малфой развернул газету и поднял её над головой. - Твои предки перед вашим домом - если, конечно, это можно назвать домом! Твоей мамаше не мешало бы похудеть, а, Уизли?
Рона трясло от гнева. Все взгляды были прикованы к нему.
- Заткни свой грязный рот, Малфой, - приказал Гарри, - пошли, Рон...
- Ах да, ты же гостил у них летом, не так ли, Поттер? - с презрительной гримасой "вспомнил" Малфой. - Так что, его мамаша и впрямь такая жирная или это на фотографии так вышло?
- А ты знаешь, Малфой, что у твоей мамаши, - ответил Гарри (они с Гермионой удерживали Рона за робу, чтобы он не бросился на Малфоя), - такое выражение, как будто у неё навоз под носом? Это у неё всегда или только тогда, когда ты рядом?
Бледное лицо Малфоя еле заметно порозовело.
- Не смей оскорблять мою мать, Поттер.
- Тогда держи свой мерзкий рот на замке, понял? - Гарри отвернулся.
БАМС!
Раздались крики - Гарри ощутил на щеке что-то обжигающе-горячее - и полез за волшебной палочкой, но, прежде чем успел достать её, услышал второе "бамс" , а потом рёв, эхом разнёсшийся по всему вестибюлю:
- НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЁК!
Гарри резко обернулся. По мраморной лестнице, хромая, спускался профессор Моуди. Он держал в руке палочку, устремлённую на ослепительно белого хорька. Испуганно дрожа, тот вжимался в ступеньку на том самом месте, где только что находился Малфой.
