– Я не смогу ее забыть. Никогда! – Вери-Мери задумался. – Два мешка, – сказал он решительно.
– Тогда уходи немедленно.
– А золото?
– Золото, когда Белка будет в безопасности.
– Мне нужны гарантии, – сказал Вери-Мери. – Я деловой человек. Я привык никому не верить. Даже богиням с далекой звезды.
– Сейчас ты получишь гарантии, – раздался голос. Оказывается, вернувшийся Вепрь неслышно подошел к ним и слышал окончание разговора. – Ты кончишь свои ничтожные дни в страшных мучениях!
Бородач протянул руку к Вери-Мери, но тот с потрясающей ловкостью кинулся прочь, перевалился через забор и исчез из глаз.
– Как неладно получилось, – сказал Вепрь. – Упустили.
И тут же из-за забора послышался голос Вери-Мери:
– А три мешка можно?
– Можно, – поспешила ответить Алиса.
– Если три мешка, я молчу, – ответил голос из-за забора. – Прощай, Белка, прощай, моя любимая!
В тишине было слышно, как стучат по мостовой деревянные каблуки карлика.
– Зря мы его отпустили, – сказал Вепрь. – Может, догнать?
– Поздно, – сказала Белка. – Он этот Город знает лучше всех. Он уже спрятался.
– Будем надеяться на его жадность, – сказала Ирия.
– Конечно, лучше бы вам уйти, – вздохнул Вепрь, – но сейчас идти некуда. Город полон подслушников. Ищут помников. К тому же пропали единороги Кротов.
– Как пропали?
– Их не нашли в конюшне. Может, они сами сорвались и убежали, потому что не хотели жить в Городе, но, вернее всего, их кто-то украл. В Городе творится что-то несусветное.
– Что с Ручейком? – спросила Белка. – Он жив?
– Он уже далеко, – сказал Вепрь. – Если он достанет лошадь, то доберется до Убежища к середине дня. А теперь спать, спать, спать. С рассветом я постараюсь перевести вас в более безопасное место. А когда из столицы уйдут войска, мы переправим вас в лес.
Они поднялись наверх, в комнату. Белка упала на кровать и сразу заснула, а Ирия и Алиса долго отвечали на бесконечные вопросы бородача. Ему хотелось узнать о Земле, о космосе, о других мирах. И только когда ударил колокол полуночной стражи и обе луны поднялись высоко в небо, Вепрь пожелал гостям спокойной ночи и сказал, что разбудит их с первыми лучами солнца.
Ирия и Алиса улеглись на полу, на шкурах, потому что больше места в комнате не было.
Пашка долетел до города помников на другой птице – ее звали Алиной, она приходилась Альте двоюродной сестрой. Алина была птицей веселой, вздорной и все время пела. Алина уже знала о Пашкином героизме и невероятной сообразительности – Альта все рассказала птицам, которые видели ракеты, запущенные Пашкой. Она очень гордилась тем, что несет на себе не обыкновенного мальчика, а героя с другой планеты. Из-за этого она то и дело оборачивалась и спрашивала:
– Вас не беспокоит? Может, лететь пониже?
Вторая птица – ее имени Пашка не запомнил – осталась с Альтой ждать, пока из города помников пришлют за раненой птицей повозку. Там же остались и оба человека, что прилетели на птицах. Это были совсем подростки, похожие чем-то на Ручейка, серьезные, задумчивые. Кожаные куртки и штаны сидели на них, как рыцарские латы. Они уже знали, что Ручеек встретился с землянами, но не ожидали, что Пашка полетит на Альте. Больше всего они поразились целому ящику ракет. Пашке пришлось потратить несколько минут, чтобы убедить их, что ракеты – это не страшное оружие, а развлечение.
Алина летела быстро, внизу все так же тянулся лес, в одном месте из него высунулось несколько фабричных труб. Между трубами поднимались голубые дымки, и слышно было, как что-то скрежещет и позвякивает в развалинах, заросших деревьями и лианами.
– Плохое место, – сообщила Алина. – Мы туда не летаем. Это был завод. И теперь он работает.
– Как так работает? – не понял Пашка.
– Никто не знает как. И никто не знает, кто там живет. Мы летали, смотрели – ни одного человека. А работает. Так бывает?
– Не знаю, – сказал Пашка, – может быть.
Затем пошли болота. Пятна яркой зелени перемежались с купами кустов, хилыми осинами, проплешинами рыжей воды. Кое-где над болотом поднимался пар.
– Смотри! – сказала Алина. – Какой большой!
Пашка увидел дракона. Самого настоящего дракона. Он лежал в жиже, иногда взмахивал бронированным хвостом, отмахивался от слепней. Две головы спали по уши в грязи, третья была на страже. При виде пролетавшей Алины голова дракона поднялась, раздула ноздри и пыхнула дымом.
– Как в сказке! – крикнул Пашка.
– Попадешь ему в зубы, будет действительность, – ответила Алина.
Они миновали болота, пролетели над пустошью, через которую протянулся железнодорожный путь без начала и конца. На рельсах стоял поезд – три вагона без паровоза, окна выбиты, стенки проржавели и потеряли цвет. Из одного окошка высунулся по пояс голый человек, замахал желтой тряпкой.
– А это кто?
– Это бе-пе, – сказала Алина. – Он здесь живет, думает, что едет в гости. Его никто не трогает, даже подкармливают.
Снова пошел лес, только был он не такой мрачный и высокий.
Пашка углядел стадо коров, которые бродили между деревьев.
– Скоро мы будем дома, – сказала Алина.
Внезапно показался город помников. Они летели над расчищенной от зарослей улицей. По ней шли два человека, несли на носилках груду камней. Улица уперлась в ров, в котором блестела вода. За рвом начинался высокий вал, насыпанный недавно, он даже не успел зарасти травой. На валу трудились люди. Они подсыпали, укрепляли его. Один из них замахал рукой, приветствуя Алину.
– Это мой друг, – сказала птица. – Его зовут Дротик.
– Очень приятно! – крикнул в ответ Пашка. – А зачем вал? Защищаться от поклонов?
– Нет, поклоны еще не нападали. От зверей, от лесной нечисти, от разбойников. Нас многие хотят убить. Или ограбить.
Убежище помников было невелико: несколько улиц, очищенных от зарослей. Отремонтированные каменные дома окружали небольшую площадь. Там, перед трехэтажным домом с колоннами, и опустилась Алина.
К ней поспешила худая пожилая женщина с добрым узким лицом, в простом сером платье. Следом шел молодой человек в шортах, с лопатой в руке, словно он только что копал землю, но увидел птицу и оторвался от своего дела.
Женщина удивилась при виде Пашки – она ожидала увидеть Ручейка.
– Вы кто? – спросила она настороженно.
– Я все сама расскажу, – сказала Алина. – Это наш маленький герой.
– Простите, – сказал Пашка. – Ничего страшного не случилось. Ручеек жив. Он просил меня передать вам вот это…
Пашка достал из кармана плетеную косичку и передал женщине.
Та взяла плетенку и вопросительно поглядела на птицу.
– Можно, я буду петь? – спросила Алина. – Подвиги, совершенные нашим гостем, настолько велики, что их нельзя рассказывать прозой.
– Как хочешь, – сдержанно сказала женщина.
Пашка понял, что она предпочла бы выслушать его, но не могла обижать птицу.
А та распелась! Пашке казалось, что она описывает их путешествие уже целый час. Ему хотелось вмешаться и попросить прощения – уж очень птица преувеличивала его заслуги, – но женщина и молодой человек с лопатой слушали Алину внимательно, а когда та наконец закончила и завела руладу без слов, женщина сказала Пашке:
– Не удивляйтесь, Паша. Наши друзья – птицы Альтосы – очень привязаны друг к другу. И если вы спасли жизнь одной из них, можете быть уверены, что все птицы будут петь о вас гимны. Но я вижу, что в послании Ручейка говорится о тревожных вещах. Можете ли вы добавить что-нибудь новое?
– Постараюсь, – сказал Пашка.
– Тогда пройдемте со мной в штаб.
Женщина поблагодарила Алину, которая не слышала благодарности, так как была очарована собственным пением. Женщина пошла в дом. Пашка и молодой человек последовали за ней.
– Значит, вы с другой планеты? – спросил молодой человек.
– Вот именно, – сказал Пашка. – Мы ищем наших друзей, которые живут у вас.
– Да, к сожалению, они попали в плен к духам беспамятства. И мы не можем им помочь. Но в остальном они здоровы. Мы о них заботимся.
– Первым делом, – сказала женщина, – вам, Паша, надо умыться. Копье, – обратилась она к юноше, – будь любезен, покажи гостю, где он может помыться.
Когда Пашка привел себя в порядок и вернулся в комнату, на столе уже стояла большая кружка с молоком и лежала буханка хлеба.
– Наша еда покажется вам скромной, но мы живем небогато, – сказала женщина.
– Это замечательная еда! – ответил Пашка. – В последний раз я ел тысячу лет назад.
Он отхлебнул теплого парного молока, это было самое вкусное молоко, которое ему приходилось пить в жизни.
– Простите, – сказал он с набитым ртом, – я не знаю вашего имени-отчества.
– Меня зовут Учительница Зарница. А что такое отчество? Это имя отца?
– Конечно.
– Мы забыли многие слова, – сказала женщина. – Кто был мой отец, я не знаю. Когда я была маленькой девочкой, меня продали в рабство, наши люди выкупили меня и привезли сюда.
