Дотти резко повернулась на звук голоса и побелела от ужаса, когда увидела говорившую. Ведьма стояла, поглаживая свою кошку, и смотрела куда-то поверх головы Дотти. Она улыбалась.
— Мам? — донесся из-за двери голос Анастасии.
— Шшш, — пробормотала Пенелопа.
Дотти хотела крикнуть им, чтобы они бежали отсюда. Но язык ее не слушался.
Ведьма засмеялась.
— Они тебя не слышат. — Она засмеялась еще громче, но ее смех оборвался и перешел в кашель.
Каждый раз, когда она содрогалась от кашля, Дотти видела то, что, она знала, скрывалось за ее наружностью, — скорченную старую колдунью. Дотти попыталась дернуться в сторону двери, но ноги не слушались ее, и она тяжело рухнула на пол. Она попыталась встать, но от окружившего ее запаха, напоминавшего запах тухлых яиц, она почти не могла дышать. Она приподнялась, одурманенная, но колени ее дрогнули. Руки отяжелели. «Бегите», — только и смогла прошептать она.
Анастасия и Пенелопа видели, как их мама вбежала в комнату дедушки. Все, что они услышали вслед за тем, был лишь смех, а затем — кашель.
— Мам? — снова позвала Анастасия. Пенелопа шлепнула ее по губам.
Из дверей комнаты появилась женщина, которую они никогда не видели. Она держала на руках кошку и грустно улыбалась. Девочки отступили назад, и Анастасия сжала руку Пенелопы. На женщине было тяжелое манто, словно призванное защитить ее от холода. Но длинная изящная шея была обнажена. Лицо ее было настолько же роскошно, насколько прекрасно, с гладкой, теплого оливкового цвета кожей. Она была красива. Высокие скулы и благородный нос придавали ей тот вид, каким, по мнению Анастасии, должна обладать истинная королева. Королева, которая останется таковой, в каких бы местах и в какой бы стране она ни оказалась.
— Дети, — произнесла она мягким голосом. — Ваш отец болен, но ваша мать сейчас о нем позаботится.
Пенелопа громко сглотнула.
— Кто вы?
— Меня зовут Нимиана. Я друг вашего отца из других мест. Он попросил меня помочь ему. Это очень важно. Здесь должен быть мальчик. Вы знаете, где он?
— Генри? — спросила Анастасия. — Он потерялся где-то в шкафах.
— Мы можем увидеть родителей? — спросила Пенелопа.
— Да, скоро сможете, — сказала Нимиана. — Но прежде покажите мне эти шкафы. Это те маленькие врата в комнате наверху?
— Мам? — позвала Пенелопа. — Можно нам войти?
— Тсс. Тише, — произнесла Нимиана. — Мы должны на какое-то время оставить их и не беспокоить. — Она хотела посмотреть Пенелопе в глаза, но промахнулась и направила взгляд поверх ее головы.
— Ваша кошка, кажется, нездорова, — сказала Анастасия.
Женщина повернула лицо к Анастасии.
— Да, он болен уже какое-то время. Но я могу поддерживать в нем жизнь.
Анастасия уставилась в кошачьи глаза. Затем перевела взгляд на идеальное лицо незнакомки.
— Что с вашими глазами? — спросила она. — Почему вы на нас не смотрите?
— Мои глаза здоровы, — сказала Нимиана, и на мгновение ее голос зазвучал жестко. Но так же быстро она вновь смягчила тон и продолжила: — Я немного владею магией, и мне необязательно всегда смотреть, чтобы видеть. А теперь вы отведете меня к этим шкафам? Я хотела бы вас о них расспросить.
Анастасия сделала шаг в сторону лестницы, ведшей на чердак, но Пенелопа не двинулась с места.
— Мы останемся здесь, — заявила она.
— Ваш отец просил нас поторопиться, — сказала женщина. — Этот мальчик, Генри, сейчас отнюдь не в самом приятном месте.
— Идем, — сказала Анастасия. — Мы же только на минутку.
— Мам, — сказала Пенелопа громко, — мы сходим на чердак и сразу же вернемся.
Анастасия уже стояла наверху лестницы и ждала. Нимиана пропустила Пенелопу вперед. Когда же она поднималась сама, то держала кошку низко, а ее шаги были не слишком уверенными.
На чердаке Анастасия открыла обе двери в комнату Генри.
— Ой, я же совсем забыла о Ричарде, — сказала она. — Он все еще спит.
Ведьма вошла в комнату вслед за ней.
— Кто такой Ричард? — Пенелопа остановилась на пороге, не заходя внутрь. Затем она увидела его лицо. Оно было серым. На лбу у него было фиолетовое пятно.
— Он не выглядит спящим, — сказала она. — С ним точно все в порядке? — Она проскользнула мимо женщины и дотронулась ладонью до его щеки. — Он же совсем холодный.
— Просто его сон очень глубок, — сказала женщина.
Пенелопа приложила пальцы к его шее.
— У него еле бьется сердце.
Нимиана вздернула подбородок и фыркнула.
— И это все врата?
— Что с Ричардом? — спросила Анастасия.
Женщина резко повернулась к ней, но остановила себя и улыбнулась. Она протянула тонкую руку и коснулась его.
— Вот так лучше, — сказала Пенелопа. — Теперь оно бьется быстрее.
Нимиана снова обратилась к шкафам.
— Это — шкафы. Как ими пользуются?
— Я думала, что вы из одного из них, — сказала Анастасия.
— Да, — ответила женщина. — Я нашла способ выйти. Проход был очень маленьким, но я прошла сквозь тьму, чтобы призвать к ответу некоторых из старейших. Мой отец научил меня, как воспользоваться малыми проходами. Я пришла так, так же и уйду. Но этот мальчик — Генри — у него должен быть другой путь для этого. Он не может владеть подобной магией.
— Мы не знаем, как это работает, — сказала Пенелопа. — Мы никогда ими не пользовались. Мама только сказала нам, что Генри с Генриеттой застряли где-то там.
— Кажется, надо крутить ручки на центральной двери, — начала было Анастасия, но Пенелопа, стоявшая у ведьмы за спиной, сдвинула брови и отрицательно покачала головой. Анастасия осеклась. Пенелопа осторожно начала пробираться к двери.
— Продолжай, — сказала ведьма.
— Это все, — сказала Анастасия и пожала плечами. — Кажется, надо покрутить эти ручки.
Нимиана перехватила свою кошку, подняв ее повыше, и провела рукой по дверям.
— Как глупо, — сказала она. — И как неумело. Ты за одной из этих дверей, сын бедняка? Кровь Мардохея скрывается в шкафу? — Она воздела руку вверх и произнесла странное, грубо звучащее слово. Все двери в стене разом отворились, а у Анастасии заложило уши.
Пенелопа схватила Анастасию в охапку и потащила из комнаты. Они слишком быстро подбежали к верху лестницы, поэтому большую часть пути вниз проделали на спинах.
— Дети! — закричала женщина, но они уже приземлились на площадку внизу и, пошатываясь, побежали. Черная кошка выросла между ними.
— Мама! — завопила Пенелопа. — Мама!
Они обе, а вместе с ними и кошка, ворвались в комнату дедушки. Анастасия налетела на кровать, а Пенелопа растянулась на полу. Блэйк, сидевший все это время у головы Дотти, вскочил со своего места и с воем напал на плешивую кошку. Дотти лежала, скорчившись рядом с Фрэнком. У нее была бледная кожа и синие губы.
— Мама? — воскликнула Анастасия. — Пенелопа! Они умерли?
Черная кошка ретировалась на площадку, преследуемая Блэйком. Тем временем Пенелопа подползла к родителям. Она ничего не ответила Анастасии. Обе они услышали шаги на чердачной лестнице.
Анастасия вскочила и бросилась к двери.
— Пенелопа, она идет сюда!
— Закрой дверь! — сказала ей Пенелопа, но Анастасия не закрывала. — Закрывай же!
— Блэйк! Давай сюда! — Анастасия подхватила Блэйка за шкирку, быстро заскочила обратно в комнату и захлопнула за собой дверь. Затем просунула палец в дырку от ручки и потянула на себя. Дверь не открывалась.
Пенелопа приложила пальцы к шее матери. Через пару секунд она повторила то же самое с отцом.
— Они живы, — произнесла она наконец. — Ты там что-нибудь слышишь?
Анастасия приложила ухо к двери. Пенелопа перевернула Дотти на спину и убрала волосы с ее лица. Глаза Дотти были открыты, но зрачки в них были размером не больше маленького зернышка.
— Нет, — сказала Анастасия. — Ничего. — На этих словах она отпрыгнула назад, споткнулась о ноги Фрэнка и повалилась на пол.
Дверь задрожала в дверной коробке.
Зик шел по улице. На голове у него покоилась бейсбольная перчатка, а в левой руке он держал деревянную биту. Правой он подбрасывал бейсбольный мяч. Он подбросил его на биту, дал отскочить и снова поймал в руку. Затем он подбросил мяч, почеканил его два раза на бите и снова поймал. Он увеличивал количество отскоков до тех пор, пока мяч не соскакивал в сторону, и тогда он ловил его на лету и начинал все сначала. На ходу его рекордом было тринадцать, стоя — двадцать два. Зик направлялся к дому Фрэнка и Дотти, чтобы забрать Генри. Было еще довольно рано, но он хотел хорошенько поупражняться в бросках и отбивании. И чтобы у него еще осталось время сводить Генри за город на заброшенную ферму Смитов. Он хотел успеть перед ежедневной игрой показать Генри стоявшую там в стойле старую машину и насквозь проржавевшие инструменты на чердаке.
