Ознакомительная версия.
– Будьте гостями Урожая, – озадаченно сказал старший страж, и остальные угрюмо кивнули. – Но помни, братец Крумм, что за тобой мы наблюдаем особенно пристально…
– Крумм не сомневается, – с важностью, больше присущей князьям кланов, ответил кот, поднявшись на все четыре лапы, и направился к деревне. – Идемте, друзья, нам тут снова рады…
Ребята, преисполненные любопытства и страха, поспешили за полосатым, стараясь не пялиться на собак. Уж больно грозными и чинными, будто заботинский урядник Саныч, были те на своем ответственном посту. От животных исходил запах влажной шерсти, куцые хвосты тревожно подергивались, выдавая скрытое возбуждение.
Бруно и его небольшая стая еще долго провожали чужаков внимательными взглядами карих глаз. Однако когда через пару десятков шагов Настя обернулась, псы исчезли с дороги, растворившись в кварталах теплиц и коралловых зарослях меж ними.
– Ешки-матрешки, теперь понятно, почему урожайщикам не нужны солдаты или стены! – с пониманием и задором усмехнулся Димка, но голос выдавал, что встреча с гигантскими собаками его немало взволновала. – Не ясно только, чего с ними Крумм не поделил… Не расскажешь, кстати?
– Смотри под ноги, друг Дима, – с прохладцей посоветовал звероморф вместо ответа.
Мальчик вспыхнул, смутившись. Хотел оправдаться и даже оглянулся на брата в поисках поддержки. Но тут брусчатка тракта под ногами превратилась в терракотовую мозаику улиц – путники вошли в деревню у края города-оползня.
Архитектура, как и представлялось издали, на самом деле напоминала Цветокамень. Спасгородцев окружили знакомые каменные постройки из массивных серо-желтых кирпичей, разве что не столь агрессивные и насупленные. Проспекты были широкими и качественно мощеными, по ним неспешно передвигались паровые колесницы и редкие шагатели.
А вот шумных рынков или гостей из соседних кланов почти не наблюдалось – по большей части поселок наводняли местные гулы-урожайщики и их боевые псы, державшиеся с надменной невозмутимостью. Арсилитов не было видно вовсе.
Сами же жители каверны походили на своих сородичей, как один подземный грот на другой: во многом, но с массой мелких различий. Невысокие, широкоплечие и коренастые, с угловатыми скулами, тяжелыми челюстями и густыми бровями. Одежды носили длинные, почти до пят, причем женский костюм было непросто отличить от мужского; оттенки в тканях преобладали светло-зеленые и песочные. Украшениями трудогулики почти не пользовались; искусственные волосы (бороды, парики и косы) клеили умеренно и без нелепицы. А вот кошельков, хозяйственных сумок и чехлов с инструментами на поясе висело великое множество. А еще было заметно, что именно сегодня урожайщики вынули из сундуков свои самые лучшие наряды – в каверне шло приготовление к празднику.
Это замечалось и по многочисленным флагам на крышах, и по гирляндам электрических светильников над улицами, и по ярким красочным полотнам, вывешенным на балконах и открытых террасах города-оползня. Суета казалась деловитой, сдержанной, но над поселком витала стойкая атмосфера предпраздничного возбуждения и предвкушения чего-то интересного и долгожданного.
На одной из окраин поселения ребята разглядели не меньше десятка крупных паровых колесниц, неспешно и упорядоченно нагружаемых мешками, свертками и ящиками. Поток носильщиков, сновавших от складов к машинам, не ослабевал.
– Готовятся к отбытию на Торжище, – прокомментировал Крумм, заметив интерес близнецов. – На этот караван нам и нужно попасть…
Несмотря на немногочисленность гулов из других кланов (что в теории могло бы, скажем, указать на прохладное отношение к гостям), местные оказались удивительно улыбчивы и приветливы. Чужакам то и дело кивали, желая здоровья и доброго Цикла Бодрствования, по местной традиции во время приветствия прикасаясь пальцами к кончику носа. Время от времени кто-то здоровался с Круммом. С расспросами никто не лез, дорогу преградить не спешил, в спину не шептался. И в какой-то момент заботинцы и правда поверили, что Урожай населен мирными и совсем не воинственными существами…
Чем ближе подходили наши путники к центру деревни, тем выше становился градус волнения и приятных необременительных хлопот. Из пещер оползня все выносили и выносили длинные столы, собираемые на главной площади в одну замысловатую конструкцию. Детвора без устали таскала к ним стулья и лавки. Женщины расстилали скатерти и крепили над проулками нитки вымпелов. Мужчины, встречаемые на пути, все чаще и азартнее прикладывались к небольшим пузатым фляжкам, наличие которых Виктор усмотрел у каждого взрослого жителя каверны. Глаза того, кто глотнул из фляги, начинали задорно блестеть; скривившись, он протяжно втягивал воздух, а затем с новыми силами бросался помогать собратьям готовить поселок к празднику.
Остановившись на краю площади, путешественники прижались к стене, чтобы не мешаться под ногами у тех, кто таскал на столы снедь, посуду и полупрозрачные полиэтиленовые шары с гудящими внутри светляками. Звероморф благоразумно подобрал хвост, осматриваясь так, словно собак-великанов среди гулов не наблюдалось вовсе.
– Кто тут старший? – негромко спросил его Витя, поправляя треснувшие очки. – С кем поговорить про присоединение к каравану?
– Вон тот гул, – Крумм мотнул головой, указывая на балконы дворца-оползня. – Это Верховный Сеятель. Выбран так давно, что все успели забыть его прежнее имя.
Дети уставились в направлении, указанном саблезубым. И заметили, что на одной из площадок горы будто дирижер действительно стоит пожилой крепыш в светлых одеяниях. К нему то и дело подбегали за советом или в ожидании распоряжений, отчего Верховный Сеятель ни на секунду не переставал размахивать узловатым посохом. На его верхушке зоркая Настя рассмотрела закрепленную деталь старинного механизма, справедливо предположив, что клан Урожая существует уже очень-очень давно.
Вид Сеятель имел опрятный и благочинный. Количество искусственных косичек на лице носил умеренное. Его щеки и виски под париком были покрыты татуировками в виде грибов, неизвестных знаков и букв, а также растениевидной вязи.
– Как же с ним поговорить, раз он так занят? – нахмурилась девочка. Собиралась было по привычке потеребить кончик косы, но спохватилась, вспомнила – щеки загорелись, глаза потускнели, и она взялась накручивать на палец завязку капюшона.
– Верховный Сеятель опирается на совет из семи Мудрословов, – ответил Крумм, с прищуром наблюдая за парочкой псов-звероморфов, важно обходивших площадь. – С ними и нужно говорить, раз старший занят… Вон, кстати, одна из совета…
И кот неловко махнул лапой, указывая на толстенькую женщину-гулку, суетящуюся возле накрываемых столов. Роста в ней было совсем немного, она едва ли ровнялась с мальчиками, а Настя так и вовсе смотрела на Мудрослова сверху вниз. Советница много улыбалась, казалась милой и разговорчивой, а все расходившиеся с ее распоряжениями урожайщики делали это весело и с задором. В свои редкие седые волосы гулка вплела множество черных звериных прядей, отчего ее голова казалась забавно-полосатой.
– Ее зовут Анабелла, – добавил саблезубый. – Она поможет.
Вздохнув, Витька первым направился к столам. Дышать он старался как можно реже, потому что в центре площади от неописуемых запахов съестного кружилась голова, а рот наполнялся слюной. Остальные, стараясь не мешать коренастым коротышкам таскать блюда и бочонки, последовали за ним.
Анабелла как раз решила передохнуть и отошла от столов, чем и воспользовались ребята.
– Доброго вам Цикла Бодрствования, – поздоровался Витя, чуть склоняя голову.
– И вам не болеть, почтенный арси… – Анабелла, на каблуках развернувшись к чужакам, осеклась. Неспешно вытерла руки о передник, повязанный поверх темно-желтого платья, со всей возможной важностью прикоснулась к пухлому носу. Улыбка ее стала тонкой и загадочной. Советница окинула всех четверых цепким взглядом, прищурилась и многозначительно кивнула. – От имени Мудрословов и Верховного Сеятеля я приветствую гостей нашего города.
Крумм степенно поклонился, подставляя загривок.
– Мы… – Витя замялся, подбирая слова. По глазам женщины он догадался, что она куда проницательнее, чем показалось по ее простоватому внешнему виду. – Мы у вас впервые, знаете ли…
– Я догадываюсь об этом, юный господин…
От запахов пищи крутило животы, мысли путались. Может быть, поэтому наши герои и не заметили, с каким пониманием Мудрослов осмотрела их пшеничные волосы, нормальные человеческие уши, рост и ширину плеч. Как задумалась, улыбнулась сама себе, но ничего не сказала…
– С чем же вы пожаловали в Урожай? – вместо этого спросила она, обводя площадь крепкой мозолистой рукой – так радушный и гордый хозяин показывает гостям свои владения.
Ознакомительная версия.
