Вдоль зеленой ограды, отделяющей дикую территорию от их сада, тянулся ряд темных голов, обильно утыканных перьями.
– У нас есть единственный шанс, – сказала Антея. – И это гораздо лучше, чем ждать, когда на тебя нападут, и кровь стынет в жилах. Мы сейчас с вами как будто сыграем в карты и притворимся, что у нас есть тузы, хотя на самом деле их нет. По-моему, это называется блеф. Ну, начинаем. Индейский клич!
С четырьмя оглушительными воинственными кличами или чем-то настолько похожим на них, насколько способны изобразить без предварительных тренировок английские дети, они пронеслись сквозь калитку и замерли в воинственных позах перед превосходящими силами противника. Все индейцы оказались ровно одного роста, и рост их в точности соответствовал росту Сирила.
– Надеюсь, они владеют английским, – не выходя из воинственной позы, прошептал Сирил.
Антея была уверена, что владеют, хотя и сама не знала, откуда ей это известно.
Она помахала привязанным к палке белым кухонным полотенцем. Дети прекрасно знали, что именно таким образом должен выглядеть флаг перемирия, и очень надеялись, что индейцы тоже имеют об этом понятие. Похоже, они имели. Навстречу нашему маленькому отряду из стана противников вышел воин с самым темным лицом.
– Желаете пау-уау? – осведомился он на безупречном английском. – Я Золотой Орел из великого племени Скалистых Жителей.
– А я Черная Пантера, – с внезапно нахлынувшим вдохновением принялась сочинять на ходу Антея. – Вождь племени Мазаватти. Братья мои, верней, я имею в виду, мое племя, то есть Мазаватти, сидит в засаде под вон той горой.
– А это что за великие воины? – повернулся Золотой Орел к сестре и братьям Черной Пантеры.
Сирил тут же назвался великим вождем Белкой из великого племени Монго-Конго, а затем, увидав, что Джейн сосет большой палец, как всегда поступала, когда ничего не могла сообразить, быстро добавил:
– А это великий воин Дикая Кошка – признанный лидер огромного племени Фитизи.
– Ну а ты, доблестный краснокожий, откуда? – спросил Золотой Орел у Роберта.
Тому почему-то упорно не лезло в голову ничего индейского, и он ляпнул:
– Я Бобс. Командир полицейской кавалерии.
– Если мы сейчас призовем из засады свои племена, – многозначительно проговорила Черная Пантера, – их численность сильно превысит жалкую горстку твоих людей, Золотой Орел. Сопротивление бесполезно. Так что уж возвращайся-ка ты в свои земли, о, брат мой, и выкури трубку мира в своих вампумах со своими скво и своими шаманами. А после наденьте на шеи лучшее из своих вигвамов и отобедайте досыта сочными свежепойманными мокасинами.
– Надо же было так все перепутать, – сердито пробормотал Сирил.
Золотой Орел смотрел на нее настороженным и пристальным взглядом.
– Вижу, о, Черная Пантера, обычаи ваши отличны от наших. Призови свой народ. Правила требуют, чтобы он видел, как мы с тобой заключим пау-вау.
– Да, да, мы сейчас его быстренько призовем, – подпустила угрозы в голос Антея. – Со всеми луками, стрелами, томагавками, ножами для снятия скальпов и еще многим другим, если вы все прямо сейчас не уйдете.
Она говорила достаточно храбро, однако поджилки и у нее, и у остальных тряслись, а дыхание с каждой минутой все учащалось, да и как могло быть иначе, когда маленькие настоящие краснокожие индейцы медленно начали их обступать, и в результате они оказались в их плотном, сердито бормочущем что-то кольце.
– Ну, так и знал, – удрученно зашептал Роберт. – Не сработало. Единственный выход теперь – бежать к Саммиаду. Нас теперь только это и может спасти. А если нет, что ж. Может, после и оживем на закате. Только бы не было очень больно, когда с нас скальпы начнут снимать.
– Я сейчас снова помашу флагом, – очень тихо проговорила Антея. – Если они хоть чуть-чуть отойдут назад, прорываемся.
Едва ее флаг взмыл в воздух, Золотой Орел дал команду своему воинству отступить, и дети, мигом приметив слабое место в кольце неприятеля, кинулись на прорыв.
В дерзком броске они сбили с ног не менее полудюжины воинов и, перепрыгнув через их облаченные в одеяла тела, со всех ног устремились к песчаному карьеру.
Времени выбираться на безопасный путь не было. Они кинулись вниз по склону, продираясь стремительным вихрем сквозь заросли желтых и бледно-лиловых цветов и пожухлых трав, мимо гнезд маленьких береговых ласточек. Дети поскальзывались, спотыкались, цепляясь один за другого, падали, поднимались и на последнем отрезке пути просто скатились по круче на дно.
Золотой Орел настиг их со своим воинством именно там, где утром скрылся в песке Саммиад.
Шумно пыхтящие, побежденные, охваченные отчаянием, дети ждали решения своей участи. Сияние острых, как бритвы, ножей ослепляло их. Томагавки врага были готовы в любой момент обрушиться на их несчастные головы. Но куда больший ужас вселял в них жестокий блеск черных глаз Золотого Орла и его соратников.
– Ты лгала нам, о, Черная Пантера из племени Мазаватти, ты лгал нам, о, Белка из племени Монго-Конго, ты лгала нам, о, Дикая Кошка из племени Фитизи, и ты, Бобс из полицейской кавалерии, тоже лгал нам. Все вы нам лгали речами своими и даже своим молчанием. И свою ложь прикрывали, как малодушные, флагом перемирия бледнолицых. У вас нет здесь соратников. Племена ваши вдали от этих краев тешат себя охотой.
Золотой Орел на мгновенье умолк, а затем обратился к своему воинству:
– Ну, мой народ, какую мы им уготовим участь?
– На костер! – прокричали соратники, и несколько добровольцев тут же спешно отправились собирать дрова.
Дети, каждого из которых крепко держали по два индейца, в последней надежде шарили взглядами по песчаному дну карьера. Только бы где-нибудь увидать Саммиада!
– Вы собираетесь снять с нас скальпы, а потом поджарить? – спросила вождя Антея, втайне еще надеясь, что их пощадят.
– Конечно, – лишил он ее последних иллюзий. – Это всегда так делается.
Индейцы, рассевшись кругом, в центре которого оказались пленные, молча на них таращились. Повисла плотная угрожающая тишина.
Группками по двое, по трое начали возвращаться посланные за дровами, но руки их были пусты. Они не нашли ни единой веточки для костра, потому что никто в этой части графства Кент ничего подобного никогда не находит.
Для нашей компании это была большая удача. Сжечь их не смогут. Но не успели они об этом подумать, как вокруг засверкали ножи.
Четыре индейца схватили по одному из детей, и им теперь оставалось только крепко зажмурить глаза и сдерживать рвущиеся изнутри вопли ужаса. Они ждали мучительной боли, но, о чудо, их попросту вдруг отпустили. Дети сбились в дрожащую кучку. С головами их вроде бы все обстояло по-прежнему, разве что появилось странное ощущение прохлады, и в уши оглушительно бились кличи индейцев.
Дети решились открыть глаза. Четыре врага с истошными воплями прыгали вокруг них, и у каждого было в руке по черному скальпу, которыми они воинственно потрясали в воздухе. Дети пощупали головы. Данные им от рождения скальпы были на месте и совершенно не пострадали. Диким необразованным дикарям достались лишь кудри из черной ткани.
Всхлипывая и смеясь, наша компания заключила друг друга в объятия.
– Их скальпы у нас! – торжествовал в это время победу великий вождь Золотой Орел. – О, жалкие бледнолицые! Даже волосы ваши так плохо держатся на головах, что мы завладели ими без всякой борьбы и сопротивления. Как же ничтожен трофей, который настолько легко достается!
– Кажется, он недоволен, – в панике прошептал Роберт, пытаясь перенести на голову часть красной охры с лица и рук. – Как бы они с нас по новой не вздумали скальпы снимать.
– Неправильная конструкция бледнолицых лишила нас радости благородной и праведной мести, – тем временем продолжал вещать вождь. – Мы не доставили им мучений при снятии скальпов, мы не можем поджарить их на костре, но есть и другие пытки, о, мой великий народ, которые нам помогут отпраздновать радость победы. И все-таки лучше медленного огня ничего не придумаешь, – явно обескураживала Золотого Орла неудача с дровами. – О, странный и дикий край, где достойный и доблестный воин лишен счастья сжечь на костре поверженного врага! Как же прекрасна моя дорогая родина с ее бесчисленными лесами! Сколько прекрасных костров мы можем на ней развести для поверженных неприятелей! О, как бы хотел я сейчас оказаться там!
Ножи индейцев вдруг заблестели так ослепительно, что дети на миг зажмурились, а когда открыли глаза, ни одного из врагов не увидели. Только песок сиял под лучами солнца. Видимо, Саммиад все же был где-то рядом и счел за лучшее выполнить желание Золотого Орла.
Марта вернулась к вечеру с точно таким же кувшином, как разбила Антея. И деньги она отдала ей обратно.
