– А не пойти ли тебе освежиться, старина Пьеро? – воскликнул он пронзительным громким голосом.
Пьеро, не обращая ни малейшего внимания на реплику, сверлил глазами Донателло и без устали бомбардировал его черепную коробку истерическими воплями:
– Топор! Чёрт побери, ты ползёшь, как настоящая черепаха!!
В любое другое время нахал, осмелившийся говорить Дону подобные оскорбительные слова, давно поплатился бы за это. Черепашка испытывал просто мучительное желание заехать очкастому в переносицу, но ничего не мог поделать. Он двигался, как автомат.
– Остановись, Пьеро! – вскричал Джулиан. – Иначе я подарю Марике на Рождество ожерелье из твоих последних ядовитых зубов!
Послышалось странное шипение. Из перекошенного рта Пьеро брызгала зеленоватая слюна. Теперь он вперил взгляд в Джуда.
– Ты выбрал свою чёрную метку, кукловод! – крикнул он. – Вот твоё ожерелье!
Тело Пьеро вдруг стремительно вытянулось, как жевательная резинка. Он стал похож на какого-то ленточного червя. Маленькая головка повернулась набок, словно Пьеро к чему-то прислушивается. Но это длилось лишь одно мгновение. Словно молния, мелькнуло перед глазами Донателло светло-жёлтое брюхо гигантского червя. Отвратительная физиономия Пьеро в ту же секунду оказалась напротив Джулиана. Открылся чёрный провал рта, обнажая четыре ряда острых, загнутых вовнутрь зубов. Два огромных клыка, словно складные ножи, с тихим щелчком выскочили откуда-то из-под неба и между ним, подрагивая, затрепетал красный раздвоенный на конце язык.
Всё это произошло быстрее, чем Дон успел прошептать:
– Мама!
Ещё секунда – и ядовитые клыки Пьеро вонзились бы в шею Джулиана. Но тот внезапным движением наотмашь ударил лысого безумца. Голова Пьеро качнулась от удара в сторону. На комбинезон Марики брызнула ядовитая слюна.
А другая рука повелителя уже крепко держала Пьеро за горло. Тот отчаянно извивался, пытаясь вырваться из железных пальцев кукловода.
– Вот, дорогая, мой рождественский подарок, – негромко произнёс, обернувшись к Марике, Джулиан.
И тут раздался громовой голос Долби Паркера.
– Теперь я не прочь пошелестеть с любимым Хозяином о наших невесёлых делах!
Фантастической силы удар обрушился на голову Джулиана. Никто не заметил, как толстяк подошёл к повелителю и несколько минут смотрел на него в упор, шепча себе под нос непрерывное, словно шорох листьев:
– Обманул, обманул, обманул…
Пьеро с ликующим визгом вырвался из ослабленных рук оглушённого кукловода.
Глава 25. «И всё-таки он вертится!»
Ха! Конечно, эти двое неотёсанных парней могли спокойно обсуждать цены на говорящих крыс лишь до тех пор, пока держали Сплинтера за хвост на весу. Но едва Джон, отвлекшись, опустил чуть-чуть руку и дал учителю точку опоры, как сразу почувствовал молодецкий удар в солнечное сплетение.
– Ой! – только и смог выговорить несчастный, сползая с сиденья.
– В чём дело? – повернулся к нему дружок.
В ту же секунду Сплинтер вцепился ему в волосы. Приём не слишком эффектный, ну, да учитель не на показательном выступлении.
Несколько секунд слышался душераздирающий крик неудавшегося вивисектора, а затем сочный удар в ухо положил на некоторое время конец его мучениям.
«Форд» между тем мчался на полной скорости. Сплинтеру и тем двоим, что в беспамятстве валялись в салоне, сказочно повезло, что за время схватки они ни в кого не врезались.
Зато Сплинтер точно знал, что ему делать в следующую секунду. Он прыгнул на педаль тормоза, и машина, скрипнув, остановилась. Учитель ощутил незначительный толчок: это идущий позади автомобиль не успел вовремя затормозить. Какие мелочи!…
Открыть дверцу для образованной крысы – плёвое дело. Сплинтер за это и не волновался. Гораздо трудней оказалось пересечь проезжую часть и достичь пешеходной дорожки.
Ему сегодня несмотря ни на что здорово везло. Перебежать невредимым шесть рядов дороги в центре Нью-Йорка – это настоящая удача.
Только после этого Сплинтеру предстояло ещё добраться до своих друзей. Прохожих на улице хватало с избытком. Мальчишек среди них было множество. Преодолеть путь незамеченным – об этом привыкший мыслить трезво Сплинтер даже и не мечтал. Такую огромную крысу никто из них наверняка никогда в жизни не видел.
Поэтому пришлось действовать по методу от противного – постараться привлечь к себе как можно больше внимания и при этом постараться как можно сильнее напугать.
Сплинтер вздыбил шерсть на загривке и с громким криком «банзай!» устремился на толпу.
Его марш не остался незамеченным. Несколько домохозяек остались лежать на тротуаре, нескольким чересчур нахальным мальчишкам пришлось срочно делать прививку против бешенства, остальные отделались лёгким испугом.
Зато учитель через час с небольшим был у дома мистера Фредрикссона. Он с удивлением и тревогой увидел люк канализационной шахты на своём месте и поспешил домой.
Дома ругались Мик, Раф, Лео и Фыр Гаубиц.
– Это ты сказал: давай, Сплинтер, давай, отвлекай этих парней!
– Да я ничего такого не говорил!
– Говорил, говорил!
– Надо было сразу хватать дворников и не прятаться!
– А я и не прятался!
– А вот ты…
– А вот я…
Сплинтер внезапно вырос на пороге, как предвестник бури.
– Хватит грызться! – рявкнул он. – Почему вы не в подземном городе?!
Вся компания застыла.
– Ой, Сплинтер живой! – пискнул кто-то.
– Я ещё раз повторяю, – хмурил брови учитель, – почему…
– Потому что нету хода, Сплин, – ответил Фыр. – Точно, старина. Его нет.
– Так ведь тот ход, которым пользовался Бильбауфман – он не единственный! Джулиан и Марика ведь тоже как-то попадали под землю! – размахивал лапами учитель.
– Не кипятись, Сплин, – вздохнул кукурузный король. – Мы нашли ход в комнате у Джулиана.
– Ну и что?
– Он закрыт. Люк такой же, как и на лазейке Бильбауфмана. Это дело рук кукловода.
– Не может быть! – вскричал учитель. – Так не бывает! Вы плохо смотрели!
Микеланджело прокашлялся и сказал:
– Мы не обманываем ни тебя, ни себя, учитель. Джулиан позаботился, чтобы закупорить все ходы в подземный город. Даже те, о которых мы не догадываемся и никогда не догадаемся.
Сплинтер фыркнул что-то себе под нос и уселся в кресло.
– Донателло сейчас нужна наша помощь, – сказал он. – И если мы сейчас быстро не найдём какое-то решение, можно мысленно попрощаться с нашим другом. Мы его больше не увидим.
– Я не знаю, – понурив голову, произнёс Мик.
– И я, – эхом отозвался Лео.
– Я тоже не могу ничего придумать! – в сердцах подфутболив жестянку из-под кока-колы, воскликнул Раф.
Фыр Гаубиц внимательно следил за траекторией полёта банки и, когда она со звяканьем упала, поднял вверх коготь передней лапы.
– У меня появилась одна блестящая мысль, – произнёс он торжественно.
– Какая? – закричали все.
– Банка! – сияя, сообщил кукурузный король.
– Какая банка?
– Из-под кока-колы!
– Слава Богу, что не из-под тормозной жидкости, – пробурчал Сплинтер. – Ну и на что нам эта банка?
– Я вспомнил, как вы мне рассказывали про антигравитационное покрытие Донателло, – Фыр взял в лапы жестянку и потряс ею над головой. – Куда, по вашему мнению, исчезали эти банки?
– Дон решил, что не иначе, как в преисподнюю, – вспомнил Раф.
– Так ведь нам туда как раз и надо! – улыбаясь, произнёс Фыр.
В комнате повисло тяжёлое молчание.
– Что-то я сомневаюсь, – кашлянув, сообщил Сплинтер.
– Нет, вы меня не поняли, – Фыр топнул лапой. – Я имею в виду, что нам нужно спуститься под землю. А зелье, которое придумал Дон, позволяет это сделать очень быстро.
– Я понял! – воскликнул Лео. – Я понял! Нам надо мазнуть на себя антигравитационного состава и тогда мы, как и те жестянки, сможем пройти сквозь землю.
– Сквозь всю Землю? – уточнил Мик.
– Нет, просто мы окажемся в подземелье.
– В чём я здорово сомневаюсь, – покачал головой Раф.
– А я – нет! – хлопнув себя по лбу, вскричал Сплинтер. – Молодец, Фыр! Я вспомнил: когда я был в подземелье, то видел там одну такую же обугленную банку, как и в коллекции Дона. Не иначе, она попала туда во время одного из его экспериментов!
– Ура!! – закричала вся компания.
Раф бросился к столу Донателло и нашёл свинцовое блюдце с составом. Его, по идее, должно было хватить на всех.
Первым решил испытать действие препарата Фыр. Он капнул немного антигравитационной жидкости себе на живот и стал ждать.
Прошла минута. Сплинтер, вытаращив глаза смотрел на Фыра и приговаривал про себя:
– Ну, давай же!…
Но Фыр не давал. Он сидел с самым глупым видом, размазывая препарат по шкурке, и чуть не плакал от досады:
– Ведь первый раз в жизни пришла в голову такая замечательная идея, и вот – на тебе!
