Она бы с радостью отдала ему свою кровь, но была бессильна перед надвигающейся смертью. Теперь ему никто и ничто не могло помочь. Дыхание едва угадывалось. Крылья носа посинели, а в уголке губ появилась капелька крови. Марика положила его голову к себе на колени и гладила жесткие волосы, как будто утешая. Её слёзы капали на лицо умирающего.
Марика не видела, как на глазах у Прошки красавец Троян превратился в древнего старика. Его чёрные волосы поседели. Лицо избороздили морщины, и отросла белая борода по пояс. По мере того, как к Агриппе возвращались прожитые годы, Прошка стремительно молодел.
Марика почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо. Она подняла глаза и увидела перед собой прежнего Прошку, добродушного веснушчатого паренька. Он протянул девочке кожаную флягу.
Марика тотчас узнала подарок горцев.
— Это же моя фляга! — воскликнула она. — Откуда она у тебя?
— Троян, то есть Агриппа, рассыпался в пыль. Это всё, что от него осталось, — сказал Прошка.
Марика помнила, как выбросила флягу, когда вода обратилась в яд. Откуда же она оказалась у Трояна? И что в ней — яд или живая вода? Надежда на то, что она спасёт Азара, боролась в Марике со страхом. И тут она вспомнила слова менялы: «Ты будешь несущей беду, только пока сама себя считаешь таковой».
Марика решительно открутила крышку. Все сомнения вдруг ушли. Она знала, что не причинит Азару вреда, сумела же она отпоить умирающий куст розы. Девочка влила немного воды в пересохшие губы юноши. Он всхлипнул, но не открыл глаз.
— Помоги мне. Надо вытащить стрелу, — скомандовала Марика Прошке.
К счастью, наконечник торчал снаружи. Прошке не составило труда отломить его, а потом он с силой выдернул стрелу. Марика смочила живой водой рану и влила ещё несколько капель в онемевшие губы. Всё было напрасно. Больше ни на что не надеясь, Марика поникла головой, но тут веки юноши дрогнули. Он открыл глаза.
Марика, Прошка и Азар стояли, взявшись за руки. Белый голубь летал у них над головами. Ребята прощались перед тем, как вернуться в мир людей. Азар был родом из дальних краёв. Прошка с Марикой понимали, что больше им не доведётся встретиться.
Наконец голубь опустился к Марике на плечо и проворковал что-то, понятное лишь им двоим.
— Пора, — сказала девочка.
Она взяла голубя в руки и подбросила его вверх. Белая птица пролетела над качелями, и они тотчас исчезли, а на их месте возник столб света без начала и без конца. Было непонятно, то ли он бьёт снизу, то ли льётся сверху.
Азар и Марика обменялись долгим взглядом. Их связывала больше чем дружба. Они спасли друг другу жизнь. Глядя на них, Прошка ощутил укол ревности, хотя понимал, что ревновать глупо. Они-то с Марикой будут вместе, а вот с Азаром им больше не свидеться.
— Иди, — сказала Марика. — И не забудь загадать своё заветное желание.
Азар кивнул и улыбнулся на прощание. Он желал обрести то, чего у него никогда не было: семью и любящих родителей.
С этой мыслью он шагнул в неизвестность.
В тот же миг во дворце у султана родился долгожданный мальчик.
— Теперь ты, — обратилась Марика к Прошке.
— Ну до скорого, — улыбнулся Прошка.
Он стиснул в кулаке ключ, который взял в сокровищнице. Теперь он понял, что не ошибся в выборе. Прошка твёрдо знал, чего хочет от жизни. С магией он покончил навсегда. Однажды ему выпала удача быть помощником принца Глеба, и он не собирался в другой раз упускать своё счастье.
Марика осталась одна. Она удивилась, как легко Азар и Прошка нашли свои заветные желания. Она же хотела слишком многого и ничего конкретно.
Девочка посмотрела на колечко, которое взяла в сокровищнице, и мечтательно вздохнула. Больше всего ей хотелось быть с Глебом. Но при этом стать королевой? Нет уж, увольте. Дворцовые порядки и интриги — это не для неё. Гораздо больше Марике нравилась кочевая таборная жизнь. Но разве Глеб согласится отречься от короны? Как ни крути, она не могла представить, что сделает её счастливой. Голубь счастья был прав: она сама не знала, чего хочет. Впрочем, он же и подсказал ей решение. Наверняка существует такой момент, когда Глеб в неё влюбится.
— Я хочу туда, где я буду любить и быть любимой, — сказала Марика и шагнула в луч света.
Придя на смену лету, художница осень взялась за палитру и принялась раскрашивать парк. Она добавила в кроны деревьев жёлтые мазки, пёстро расцветила клумбы с астрами и с особенной любовью раскрасила клён, придав каждому листку свой оттенок. На фоне зелёной газонной травы он полыхал, точно костёр. Возле скамейки всё ещё цвели вьющиеся розы, а фонтан журчал струйками воды.
В этом отдалённом уголке парка всё было точь-в-точь как тогда, когда Марика, ещё маленькой девчонкой, впервые встретила Глеба. Всё это было так давно, как будто в другой жизни, но она как сейчас помнила мальчишку, который спас её от преследователей. Он с первого взгляда завоевал её сердце, не потому, что был красив, и даже не потому, что подарил ей красивый гребень и принёс еду. Просто он был не таким, как остальные. Он проявил милосердие и не гнушался общаться с уличной оборвашкой, каковой тогда была Марика.
Все эти годы девочка хранила ему верность, что бы ни случалось. Даже то, что Глеб ухаживал за другими девушками, а к ней относился как к младшей сестрёнке, не мешало ей любить его. А теперь Марика и вовсе не брала в расчёт его прежние романы, ведь недаром она вернулась сюда, в начало всех начал. Это был знак свыше.
И тут Марика увидела Глеба. Он сидел на корточках к ней спиной и что-то с увлечением мастерил.
— Глеб! — радостно окликнула его Марика и бросилась к нему.
Юноша обернулся. Марика застыла на полушаге. Это был вовсе не её избранник. Девочку ввела в заблуждение светлая шевелюра незнакомца. Юноша с интересом оглядел её с головы до ног и удивлённо спросил:
— Кто ты? И откуда взялась?
— Я думала, ты принц, — вместо ответа сказала Марика.
— Ты спутала меня с принцем Глебом? — развеселился юноша. — Лестно. Он же красавчик. Только принц сюда никогда не заходит. Он больше любит ковровые дорожки и парадные залы.
— Вовсе нет. Мы с ним познакомились именно здесь, — сказала Марика.
— Ну ради такой хорошенькой девчонки даже принц может сделать исключение. Как тебя зовут?
— Марика.
— Марика? Удивительное имя. Тебе оно подходит.
— Почему?
— Не знаю, — пожал плечами юноша. — Просто я всегда представлял, что Марика должна быть именно такой.
Девочка рассмеялась.
— А тебя как зовут?
— Клим.
— Ну и ну! Я тоже Клима себе представляла никак не иначе, — озорно улыбнулась Марика.
— Вообще-то, Клим — это не единственное моё имя. Разные люди меня называют по-разному. Отец — шалопаем или лоботрясом. Мать — юным гением или сущей катастрофой, в зависимости от обстоятельств. А дворецкий — чумой в человеческом облике. Тут уж без вариантов.
— Хорошенький список. Чем же ты заслужил эти прозвища?
— Трудно сказать. С одной стороны, отец ругает меня бездельником, а с другой — говорит, что лучше б я вообще ничего не делал.
— А что ты мастеришь? — спросила Марика, подходя ближе.
— Воздушного змея.
— Это занятие для детей, — фыркнула девочка, оглядывая лежащего на траве пёстрого змея.
— Все так говорят. Но мне это нужно, чтобы понять, как он летает. Понимаешь, я хочу сделать огромного змея, чтобы на нём мог полететь человек. Но для этого нужно всё рассчитать. Скос крыла, качество материала. Видишь, вот тут я привязываю груз, — Клим с увлечением стал демонстрировать Марике конструкцию игрушки.
— А если получится? Неужели сам полетишь? — спросила Марика.
— А кто же ещё? Я уже и местечко подобрал. Хороший такой обрыв. Под ним кусты, если что — падать не так больно. А дальше поле. Садиться удобно. Вот тебе хотелось бы парить над землёй?
— А возьмёшь? — спросила Марика.
— Нет, я это не к тому спросил.
— Значит, не возьмёшь?
— Я не могу рисковать твоей жизнью, — помотал головой Клим.
— Ну и нечего тогда предлагать, — обиделась Марика.
— Понимаешь, у меня не всегда получается, как хочется. Я недавно соорудил воздушный шар. Небольшой, но для кошки сгодился бы. Приладил корзину с грузом, как положено. Два раза шар у меня садился на поле. На третий тоже всё начиналось отлично. Я ж не думал, что поднимется ветер. В общем, шар подхватило и понесло к дворцу. Я бегу, смотрю, он снижаться начал. Ну, думаю, свалится на оранжерею, крышу разнесёт. Воздушный шар перелетел через постройки и скрылся из вида. Я не особо переживал, решив, что в худшем случае он упадёт куда-нибудь в колючки. Я же не предполагал, что его занесёт в окно к принцу. Мало того что стекло вдребезги. Корзиной приложило одну юную особу. Она как раз наносила ему визит.
