ГЛАВА 18
Испорченное зрение
Утро понедельника выдалось холодным и пасмурным; порывы ледяного ветра сбивали с ног, накрапывал мелкий дождь. На школьном дворе было непривычно тихо. Ни шумных споров о стратегии и тактике боя с инопланетными кораблями, ни радужных фантазий о том, как замечательно будет выиграть главный приз и переселиться из убогой квартиры-раскладушки в шикарные апартаменты в Золотых Башнях, — разговоры, которые обычно помогали школьникам скоротать время до начала занятий, сегодня сменились мрачным молчанием. Ребята сбивались в стайки и, зябко кутаясь в свои поношенные плащи и куртки, с хмурым видом облизывали желтые леденцы на палочке — утешительный приз, который КОРД вручил всем участникам соревнования. На фоне всеобщего уныния Мика, которому повезло несколько больше, чем его одноклассникам, чувствовал себя неловко. Он прятался у ворот школы до тех пор, пока не прозвенел звонок, и только после того, как двор опустел, решился выйти из своего укрытия. Когда он явился в класс, все уже сидели за партами и занимались приготовлением утренней порции витаминного коктейля. Миссис Фулер встретила Мику осуждающим взглядом и кивком головы позволила ему занять место в первом ряду.
Мика скинул куртку, повесил ее на спинку стула и плюхнулся за парту рядом с Коби. Они не виделись с тех пор, как, расставшись с Томом, остались стоять под проливным дождем у здания кинотеатра в Ридинге.
— Как Том? — шепотом спросил Мика.
— Так себе, — шепнул Коби. — Он на самом деле ужасно расстроился.
— Мне жаль, что вы проиграли, — искренне признался Мика.
— Знаю, — кивнул Коби. — Но мне все равно. Я играл только ради Тома.
Мика вскинул глаза и обнаружил, что миссис Фулер смотрит на него, сурово сдвинув брови. Она молча кивнула, указывая на пакетик с коктейлем, который лежал перед Микой на парте. Он быстро всыпал розовый порошок в стаканчик с водой, добавил белый порошок из ампулы и выпил получившуюся смесь. Коби с любопытством наблюдал за приятелем.
* * *
После школы Мика отправился в игровой центр. Они с Одри договорились встретиться в кафе под на званием «Млечный Путь» на втором этаже галереи. Это было любимое кафе Одри: она считала, что ядовито-зеленые стены зала гармонируют с цветом ее глаз, а причудливая «космическая» музыка создает нужное настроение перед игрой. Они сидели на высоких стульях возле перил, потягивали молочные коктейли и поглядывали вниз на ярко освещенную галерею. Там бродили одинокие посетители. Двери игровых залов были закрыты: поскольку многие участники соревнования потерпели поражение уже в первом туре, сегодня в центре было непривычно тихо. Самым громким звуком был шум работающих кондиционеров, машины бешено гнали воздух, как будто в игровых залах по-прежнему толпились сотни школьников; застывшие возле стен тренажеры напоминали пауков, которые скучают в отсутствие мух.
— У нас в школе все ходят как в воду опущенные, — сказала Одри, заглядывая в свой стакан с коктейлем. — Я не стала говорить, что мы прошли на третий тур. Надеюсь, они все же вернутся сюда и снова начнут играть. Летать в одиночестве неинтересно.
— Конечно, вернутся. Я уверен, очень скоро здесь будет не протолкнуться, — успокоил ее Мика. — Они соскучатся по игре.
— Ты думаешь, Коби и Том тоже вернутся? — грустно спросила Одри.
— Коби вряд ли вернется, — покачал головой Мика. — Он сказал, что хочет попробовать заняться сочинением музыки на своем новом мобильнике. А насчет Тома я не знаю.
— Надеюсь, он все же придет, — сказала Одри. — Он мне нравится.
— Мне тоже.
У них было всего две недели для подготовки к третьему туру соревнований. Мика начал говорить о том, как им следует построить тренировки, но вскоре заметил, что Одри не слишком внимательно слушает его. На столе перед ней сидел механический котенок Коби, Одри хмурила брови, наблюдая за тем, как он играет с соломинкой от коктейля.
— В чем дело, Одри? — спросил Мика.
— Не знаю, — Одри потерла веки пальцами и несколько раз моргнула. — С глазами что-то не то. Надо будет сходить к врачу.
— Что не то? — спросил Мика. На самом деле интересно, как чувствует себя человек, у которого искусственные глаза.
— Я вижу какое-то свечение вокруг движущихся предметов. Это началось еще утром. Довольно неприятное состояние, и голова ужасно кружится, — пожаловалась Одри.
— Может быть, пойдем домой? — предложил Мика. — Ничего не случится, если мы отложим тренировку на завтра.
— Ни в коем случае, — воскликнула Одри. — Нам нужно готовиться к соревнованию.
Но она не смогла летать. Через пару минут после старта Одри почувствовала такое сильное головокружение, что им пришлось выйти из игры. Мика вызвался проводить Одри до дома.
— Ты как пьяная, — сказал Мика, подхватывая Одри под руку и оттаскивая в сторону, чтобы она не врезалась в фонарный столб.
— Голова кружится, и ноги подкашиваются, — жалобно пискнула Одри, — Похоже, я заболеваю, грипп, наверное.
Мика довел Одри до дверей ее квартиры и пошел домой. Был ранний вечер, мама еще не вернулась с работы, отец сидел на диване в гостиной и смотрел телевизор. Как только Мика вошел в комнату, он сразу заметил коробку с пирожными, которую Хелен приложила к своему прощальному письму. Точно такими же черствыми, безвкусными пирожными она угощала Мику, когда он приходил к ней домой. Знакомая коробка напомнила Мике о разговорах, которые они вели с Хелен, иногда шутливых, иногда серьезных, иногда пугающе откровенных. Мике стало невыносимо грустно.
— Ничего, что я открыл коробку? — спросил Дэвид. — Просто собрался посмотреть новый диск, вот и подумал, что пирожные хорошо пойдут с кофе и фильмом.
— Ничего, — с мрачным видом произнес Мика. — Я их не люблю.
Дэвид отправился на кухню за чайником, а Мика вышел вслед за ним в прихожую, собираясь повесить куртку на вешалку. Когда Дэвид обернулся, он увидел стоящего в дверях сына. Глаза Мики были похожи на два чайных блюдца, он уставился на пирожное, которое папа держал в руке, — на нижней части пирожного виднелось какое-то белое пятно.
— Эй, с тобой все в порядке? — спросил Дэвид, — У тебя такое лицо, как будто ты увидел привидение.
— Ничего, папа, все в порядке, — сказал Мика, стараясь не смотреть на пирожное. — Что за фильм? — спросил он беззаботным тоном.
— Не знаю, детектив какой-то. Напарник дал посмотреть, говорит, интересный.
Дэвид отвернулся к раковине и стал рыться в сушилке в поисках чашки. Мика вытянул шею, пытаясь раз глядеть белый предмет, приклеенный к нижней части пирожного. Предмет был прямоугольной формы, но издали Мика не мог понять, что это такое. Он метнулся к раковине, присел на корточки возле ног отца и открыл дверцу нижнего шкафчика, где стояли кастрюли. Сердце Мики оборвалось, когда, вывернув шею, он разглядел узкую полоску бумаги, сложенную плотной гармошкой, и собственное имя, написанное тонким дрожащим почерком Хелен. Письмо! Секретное послание от Хелен, приклеенное к черствому пирожному!
— Зачем тебе кастрюля? — спросил Дэвид. Мика оторвал взгляд от письма и, покосившись на отца, увидел, что тот с подозрением смотрит на него сверху вниз. — По-моему, сейчас поздновато готовить обед.
— Да, конечно, я… это…
Мика поднялся на ноги. Его бросило в жар: каким же надо быть идиотом, чтобы столько недель смотреть на эту проклятую коробку, где лежало секретное письмо Хелен, и не догадаться заглянуть внутрь! Что делать? Как отобрать у отца драгоценное пирожное? Дэвид поставил чашку на стол и потянулся к плите за чайником. При этом он резко опустил вниз левую руку, полоска бумаги слегка развернулась, и Мика сумел раз глядеть несколько фраз: «открою секрет», «подстерегает опасность», «я передумала». У него перехватило дыхание. Он должен во что бы то ни стало прочесть письмо целиком. Надо каким-то образом заставить отца отдать пирожное.
— Ой, смотри-ка! — воскликнул Мика и ткнул пальцем в окно, надеясь, что Дэвид отвлечется и положит, наконец, пирожное на стол.
— Что? — Дэвид повернулся к окну. Несколько секунд он вглядывался в хмурое дождливое небо. — Я ничего не вижу.
— А, он уже улетел, — сказал Мика. — Такой большой блестящий аэромобиль.
— Правда? — Дэвид в некотором замешательстве уставился на Мику. Последний раз сын интересовался «большими блестящими аэромобилями», когда ему было три года. Дэвид удивленно вскинул брови и поднес ко рту левую руку, в которой было зажато пирожное. В отчаянной попытке предотвратить катастрофу Мика неловким движением смахнул со стола сахарницу, она грохнулась на пол, сахар рассыпался по всей кухне.
— Да что с тобой такое? — нетерпеливо воскликнул Дэвид. Теперь письмо Хелен почти совсем отклеилось от пирожного, но он по-прежнему ничего не замечал, — Как ты умудрился скинуть сахарницу со стола!
