Ознакомительная версия.
– Держимся вместе, – шепотом приказал Димка. – И не шумим.
Витя и Настя кивнули, стараясь унять сотрясавшую их дрожь.
Поляна оказалась похожа на огромную морозильную камеру, словно дети уменьшились до микроскопических размеров и залезли в кухонный холодильник. Даже ее «небосклон» был выкрашен в белый цвет. Хотя, быть может, потолок поляны покрывала вовсе и не краска, а, скажем, наледь, но с изрядного расстояния разглядеть это возможным не представлялось.
Повсюду громоздились здоровенные никелированные баки, чей диаметр ощутимо превосходил их высоту в несколько метров. Таких тут были десятки, если не сотни – казалось, огромные круглые конструкции занимают всю площадь яруса. Над металлическими бортами цистерн, тонко покрытых инеем, клубился морозный пар.
А еще тут были шахты – много-много тонких столбов (они только казались такими хрупкими на фоне гигантских резервуаров) хороводами спиц облепили жбаны с охлаждающей жидкостью, напоминая диковинный лес. Некоторые жались к самым краям бассейнов. Некоторые выступали прямо из дымящихся баков, обледенелые почти до потолка и от этого очень красивые.
С шахтами соседствовали обыкновенные полиметаллические трубы самых разных калибров – именно по ним холодный воздух Радиатора уходил на другие поляны Спасгорода, чтобы помочь машинам и цеховым агрегатам делать их непростую работу, не опасаясь перегрева.
Поверх скоплений охладительных цистерн была проложена целая сеть переходов, лестниц и мостков, по которым могли перемещаться инженеры, не рискуя свалиться в леденящую жидкость. Их перила и решетчатые полы тоже схватила изморозь, превращая великанскую охладительную установку в сверкавшую снежинками зимнюю сказку.
Светоч-ЗСИ-2 здесь всегда работал вполмощности, не делая различий между «днем» и «ночью». А потому Радиатор сверкал и переливался, напоминая о каникулах. Однако едва близнецы вспомнили о том, чьим домом стала холодная поляна, сверкание инея и хромированных резервуаров тут же показалось зловещим и бесконечно-холодным.
– Поднимите воротники и старайтесь дышать через ткань, – со знанием дела скомандовал Виктор, морща нос. – Эти испарения могут быть вредными…
Они пошли к ближайшим бакам, проход между которыми напоминал ущелье. Под ногами предательски скрипел покрывавший все слой инея. Из-под капюшонов вырывались клубы пара. Если бы не универсальная всепогодная форма, случайно украденная с Казармы, все трое замерзли бы за считаные минуты. Пока же они чувствовали лишь легкую прохладу да старались лишний раз не вынимать рук из карманов.
– Я и не представлял, что охладительная установка может достигать таких размеров, – с восторгом прошептал Витька, вертя головой.
– Успеешь налюбоваться, – одернул его брат. – Лучше под ноги смотри! Если на этом снегу мы оставляем следы, их должен оставлять и Мглистый.
– Братики, а может, наверх? – Настя мотнула головой на скованную льдом лестницу, уводящую на верхний край ближайшего бассейна. – Оттуда же обзор лучше.
– Верно, – важно кивнул Димка, насупившись. Он расстроился, ведь до такого решения мог додуматься и сам, если бы не тратил время на препирания с братом. – Витька, лезь первым.
Натянув рукава так, чтобы не морозить ладони обледенелыми ступенями, тот полез на борт открытой цистерны, продолжая восхищаться величием Радиатора. За ним последовала Настя, а затем и Дима.
Сверху поляна казалась еще более красивой и сверкающей. Словно сказочный великан в великанском кафе заказал огромный круглый поднос, сплошь уставленный здоровенными чашками с дымящимся какао. При этом, что выглядело еще более загадочно, снаружи великанские кружки оставались очень холодными и даже запотевшими.
– Смотрите под ноги.
Витька, забравшийся первым, уже успел изучить систему переходных мостков. Часть из них оказалась натянута прямо поперек резервуаров, а часть огибала по бокам и вокруг Лифтовых шахт, которых тут было в избытке.
– Кажется, тут давненько не было ремонтников…
И правда – в разных местах, пусть и не очень часто, ограждения переходов были сломаны, погнуты или вообще отсутствовали, отвалившись давным-давно. Огибая проломы, дети осторожно зашагали по мосткам, стараясь не заглядывать в чаны. Там – внизу, клубясь и напоминая человеческое дыхание на морозе, дымила закачанная в охладители специальная густая жижа.
– Какое удивительно сочетание жуткости и красоты, – прокомментировала Настя, с опаской перешагивая через дыру в решетчатом полу мостика. – У меня даже мурашки по коже, причем вовсе не от холода…
– Стойте, – вдруг сказал Витя, осматриваясь. – Нужно разработать план.
– Пойдем по периметру? – предложил его брат. – Например, по ходу хронометровой стрелки? Если сделаем полный круг и ничего не найдем, тогда свернем к центру.
– Хорошо, – кивнул Витька. – Но я не вижу никакой системы – шахты и резервуары разбросаны совершенно хаотично. Значит, чтобы не заблудиться, мы должны оставить знак.
– Вот. – Настя полезла под капюшон, вынимая желтую ленту, которой перетягивала волосы. – Это пойдет?
– Отлично! – Димка забрал полосу ткани, повязав на перила. – Теперь не промахнемся.
И они зашагали дальше.
Один бассейн за другим миновали путники, внимательно вслушиваясь в звуки яруса. Но не обнаруживали ничего, кроме гудения насосов, хруста собственных шагов, бульканья охлаждающей жижи под ногами и глухого гула, с которым сновавшие по шахтам Лифты старались проскочить зловещую поляну.
И когда уже стало казаться, что близнецы обречены вечно скитаться по краям здоровенных баков, понемногу проигрывая битву холоду, Витька вдруг остановился, поднимая руку. Повернулся вправо, куда-то к центру поляны, и осторожно стянул капюшон, тут же отморозив кончики ушей.
– Слышите?
Димка и Настя насторожились, но тут же отрицательно замотали головами.
– Это там! – уверенно сказал Витя, вытягивая руку. – Сворачиваем, я что-то слышал!
И крохотный отряд торопливо свернул на соседний мост, заскрипевший под весом ребят. Перебрались через бассейн, обогнули еще один, высунулись из-за шахты безымянного Лифта и замерли. Витька, услышавший что-то даже сквозь гул насосов, оказался прав.
У основания соседнего резервуара, от самой ближайшей шахты (среднего диаметра, в каких обычно работают пассажирские модели Лифтов) доносилось бряцанье. Как будто кто-то лениво перебирал железяки, разложенные на листе войлока. А еще они услышали насвистывание – незатейливую мелодию, которую без устали выдували чьи-то губы. Раз за разом, круг за кругом – один и тот же мотивчик, без фантазии или желания сменить репертуар.
Жестом Димка вынудил остальных опуститься на корточки, поэтому к краю они подбирались очень медленно. Зато уж когда добрались и выглянули вниз…
Мглистый Механик был здесь – высоченный, широкоплечий, угловатый, как армейский бронированный самокат. Он разложил свои рабочие сумки прямо на заиндевелом полу поляны и теперь задумчиво перебирал инструменты, звонко бряцавшие в морозном воздухе.
Тут были гаечные ключи, различные щипцы, ножовки по металлу, газовые горелки, плоскогубцы и кусачки, паяльники и совершенно незнакомые детям конструкции, изготовленные самостоятельно. От всего этого сверкающего арсенала веяло каким-то необъяснимым ужасом, словно призванные помогать инструменты вдруг переметнулись на сторону врага, научившись причинять боль.
– Ой, мамочка родная… – еле слышно прошептала Настя, чуть не выдав всех троих.
Она первой сумела оторвать взгляд от туши Мглистого и его инструментария, заметив раскрытую кабину Лифта. Дверь была раздвинута силой – об этом красноречиво сообщал домкрат, распиравший створки. В стенке шахты зияла безобразная черная дыра, выпиленная дисковой пилой или горелками. Через нее-то Мглистый и добрался до Лифта, который теперь собирался мучить.
Планшет доступа оказался открыт, виднелись свисающие провода. Часть внутренних и внешних ламп еще работала, но часть уже была разбита молотком. Внутри кабины мерцал дрожащий бледно-желтый свет.
Продолжая насвистывать, Мглистый Механик выбрал из своего набора длинные щипцы и крохотную газовую горелку. Поднялся на ноги и повернулся к плененному Лифту. Теперь стало заметно, что из его рта совсем не идет пар…
– Что бы ты ни сделал с моим механическим телом, презренный уродец, – внезапно сказал Лифт высоким мужским голосом, преисполненным несгибаемого благородства, – тебе никогда не сломить мою душу! Ты думаешь, я начну умолять о пощаде?! – Лифт театрально рассмеялся. – Не дождешься, глупый и кровожадный комок мышц, лишенный сердца!
Мглистый заинтересованно склонил голову, изучая динамики Лифта. Затем вдруг гнусно улыбнулся, включил горелку и сделал шаг вперед.
– Давай, чудовище! Наслаждайся разрушением! – Вспыхнул уцелевшими лимонными огнями обреченный Лифт. – Когда-нибудь беспощадная кара постигнет и тебя, и никто из оскверненных Лифтов этого города не останется неотомщенным!
Ознакомительная версия.
