— Разве Звездное племя поделилось бы с ним пророчеством о Трех, если бы не хотело, чтобы он знал…
Воробей бесцеремонно перебил ее.
— Тебе пора в патрулирование, — бросил он. — Я сам закончу с листьями. Голубичка открыла пасть, чтобы заспорить, но он сказал:
— Я слышу, как Ежевика вышел из своей палатки.
Он не любит, когда его заставляют ждать. Голубичка нехотя повернулась к выходу. Воробей явно не собирался делиться с ней своими мыслями. Выйдя из палатки целителя, она увидела Ежевику, сидевшего возле каменной осыпи. Пеплогривка расхаживала перед ним, а другие коты устремля- лись к глашатаю от своих палаток, чтобы получить задания на день. Голубичка заметила удивление, мелькнувшее в круглых глазах глашатая, когда он увидел ее.
— Ты не заболела? — спросил Ежевика.
Голубичка внутренне собралась и заставила себя держать ушки ровно.
— Немного живот разболелся, — соврала она. — Но мне уже лучше.
Ежевика кивнул и сказал:
— В таком случае пойдешь в патруль со мной и Львиносветом.
— Кто меня звал? — Львиносвет, зевая, выбрался из палатки.
— Идешь в рассветный патруль! — сказал ему Ежевика.
Глаза золотистого воина просияли. Заметив Голубичку, он слегка нахмурился и вопросительно посмотрел на нее. Видимо, он сразу почувствовал неладное. Она еле заметно покачала головой.
Затем раздался громкий шорох со стороны детской, и на поляну выкатились оба Маковкиных котенка в сопровождении матери. Пестренькая королева устало покачала головой и вздохнула.
— Почему котята просыпаются ни свет, ни заря? — Она обхватила Вишенку и Кротика хвостом, не пуская их к собравшимся воинам. — Не путайтесь под лапами у взрослых!
— А я хочу послушать Ежевику! — захныкала Вишенка.
— Мы не будем мешать, — пообещал Кротик.
Голубичка рассеянно смотрела на котят. Известие о смерти Пятнистой Звезды не давало ей покоя, и ей было немного странно смотреть на своих соплеменников, думающих только о патрулях и ежедневных обязанностях. Внезапно она почувствовала, будто очутилась за прозрачной стеной водопада, который отделил ее от товарищей и заглушил ее слабый голос. Искролапка весело подскочила к сестре.
— Ой, так рано! — пожаловалась она, но глаза ее сияли от радости. — Здорово лес пахнет, скажи? — Искролапка глубоко вдохнула и облизала пасть. — Воздух вкусный, как дичь!
Ежевика кивнул маленькой серебристой ученице.
— Может, вы с Пеплогривкой тоже пойдете с нами?
— Да, пожалуйста, пожалуйста! — запрыгала Искролапка, весело погладывая на сестру. — Ага, а я сегодня поймаю самую лучшую дичь! — поддразнила она.
Пеплогривка прошла мимо них, помахивая хвостом.
— Мы будем охотиться только после того, как убедимся в безопасности наших границ, — напомнила она.
— Да, конечно, но потом я всем покажу! — воскликнула Искролапка, бросаясь за своей серой наставницей.
Голубичка последовала за ними и возле колючего туннеля поравнялась с Львиносветом. Ежевика, Пеплогривка и Искролапка уже вышли из лагеря.
«Рассказать Львиносвету о Пятнистой Звезде или нет?» — подумала Голубичка.
— Догоняй, Голубичка! — донесся с другой стороны туннеля веселый голос Искролапки.
«Нет, не стану», — решила ученица. Лес благоухал, как куча дичи, даже лучше.
«Потом расскажу».
Выскользнув из лаза следом за наставником, Голубичка догнала сестру и углубилась в мокрый от недавнего дождя подлесок. После ливня лес стал мягок и податлив, влажная земля лениво пружинила под кошачьими лапами и одуряющее пахла свежестью. Солнце уже начало припекать, поэтому меж ветвей поднимался теплый парок. Землю устилал ковер из недавно упавших листьев — все еще зеленых, рано иссушенных засухой и сорванных со своих ветвей хлещущими струями дождя. Гонясь за Искролапкой, Голубичка разбрасывала их лапами на бегу. Громко мурча, она забросила целую охапку мокрой листвы на спину сестры.
— Ах, так! — Искролапка стряхнула листья с шерсти и тоже как следует осыпала сестру. Потом развернулась и бросилась бежать. Голубичка помчалась за ней, но Искролапка легко перелетела через поваленное дерево, сорвав когтями кору, так что мелкие чешуйки осели на усах настигающей ее Голубички. Перепрыгнув следом за сестрой, Голубичка боднула Искролапку головой и весело завопила, когда та, потеряв равновесие, пошатнулась, а потом неуклюже повалилась набок.
Искролапка взвизгнула, врезалась в густой куст папоротника и вдруг исчезла.
— Искролапка? — Голубичка обнюхала толстые зеленые стебли, но не заметила и следа движения. Ее хвост напряженно замер. — Искролапка! Ты цела?
Папоротники всколыхнулись, и Искролапка, вылетев из укрытия, бросилась на спину сестры. С торжествующим воплем она прижала Голубичку к земле и завопила:
— Даже Вишенка не попалась бы на такой детский розыгрыш! Голубичка уперлась в землю задними лапами и с легкостью сбросила с себя сестру, с удовольствием сознавая, какой сильной она стала после долгого путешествия к бобрам.
Искролапка вскочила на лапы и юркнула за дерево, ловко увернувшись от прыгнувшей на нее Голубички.
— Ага! Промахнулась, промахнулась! — засмеялась она, а потом помчалась вниз по склону к озеру, оскальзываясь на влажной листве.
Голубичка понеслась вдогонку и вскоре выскочила на край леса, где деревья начали редеть. Здесь она чуть не врезалась в Искролапку, резко остановившуюся на склоне.
— Ты посмотри! — ахнула серебристая кошка, восторженно глядя на озеро.
Огромное пересохшее дно озера, еще совсем недавно испещренное мелкими лужицами бурой глинистой воды, в которой кишела рыба, ставшая причиной раздора между племенами, исчезло.
На его месте простиралась блестящая гладь воды, слегка тронутая рябью и сиявшая в лучах рассвета.
Озеро наполнилось до краев, вода колыхалась под ветвями низко склоненных кустов и деревьев, и волны лениво лизали галечный берег. Огромная масса воды сверкала и дрожала перед глазами Голубички, она чувствовала ее влажный вкус на языке — свежий, сочный и полный жизни, как лес после дождя. Она видела, как в толще воды мелькает рыба, наконец-то освобожденная из своего заточения в лужах.
— Догоняй! — завизжала Искролапка, выбегая из за деревьев.
Голубичка помчалась следом за сестрой, но ее лапы разъехались на мокрой траве и, споткнувшись, она кубарем прокатилась по неширокой полосе песчаного берега. Мелкая галька сухо хрустнула под тяжестью Голубички, когда она плюхнулась у края воды и помчалась догонять Искролапку.
— Я никогда не видела столько воды! — прошептала Искролапка.
Волны лизали ее когти. Голубичка вспомнила, как могучий поток, освобожденный из плена бобровой плотины, разметал поваленные деревья и вырытые с корнем кусты и понес все это вместе с перепутанными котами обратно в лес, свирепо бушуя в узком каменистом ложе. Тогда вода казалась ей ужасным пенным чудовищем, ревущим от ярости на свое додгое заточение. Теперь озеро, безмятежно раскинувшееся в берегах, напоминало упитанную серебристую кошечку, свернувшуюся клубочком под голубыми небесами.
— Откуда пришла вся эта вода? — спросила Искролапка. — С неба? Из ручья? Голубичка склонила голову, прислушиваясь. Она слышала, как вокруг озера плещутся и бурлят ручьи, освеженные и наполненные недавними ливнями.
— Ручьи вернулись, — сказала она сестре.
— Не только наш, но и все другие. Это из-за дождей.
— Здорово, — кивнула Искролапка. — Надеюсь, озеро больше никогда от нас не уйдет!
Она наклонила голову, чтобы попить сверкающей воды, и тут же сердито отскочила, когда набежавшая волна забрызгала ей морду. Сердитый кошачий вой заставил молодых кошек обернуться. Голубичка увидела выбегавшего им навстречу Ежевику, за которым следовали Пеплогривка и Львиносвет.
— Это патруль, а не прогулка котят! — сердито проворчал глашатай. — Вы подняли такой шум, что распугали всю дичь в округе. О чем вы думали? Не завидую я нашим охотникам. Голубичка понурилась и следом за Искролапкой поплелась вверх по берегу прямо к разгневанному глашатаю.
— Простите, — пролепетала она, чувствуя, как кончики ее ушей горят от стыда.
— Я понимаю, как приятно видеть наше вернувшееся озеро, — с сочувствием сказал Львиносвет. — Но дело, прежде всего. Еще наиграетесь. Но взгляд Ежевики ничуть не смягчился.
— Вы уже освежили пограничные метки возле озера? — спросил он, махнув хвостом в сторону границы, начинавшейся в трех хвостах от кромки воды. — Теперь, когда озеро снова стало полноводным, нужно заново обозначить границу.
— Я уже бегу! — завопила Искролапка, срываясь с места. — Ой! — Она вдруг резко остановилась и подняла переднюю лапу. Ее глаза округлились от боли, уши прижались.
— Что с тобой? — воскликнула Пеплогривка, бросаясь к своей ученице и внимательно осматривая подушечку на ее лапе.
