Меня бросало то в жар, то в холод. Я ужасно потел под теплым одеялом, а в следующую секунду замерзал.
Алан, увидел мое состояние, и поднес стакан воды. Я быстро, едва ли не в один глоток, его выпил. Точно знал, что при жаре нужно пить как можно больше. Да и пить, чего уж тут скрывать, мне очень хотелось.
— Смотри, не засыпай, — сказал Алан, принимая из моих рук пустую кружку.
— Почему нет? Это как раз то, что мне сейчас нужно.
— Мне потребуется твоя помощь.
— Для чего?
— Я не просто так пришел в этот мир. У меня есть секретное задание, в которое я тебя вчера, некоторым образом, посвятил. Понимаешь, я состою на службе Света. Здесь я исполняю свое задание.
— Ты же ребенок! Как ты можешь быть чьим-то агентом?
— Вот так вот и могу! Я к себе внимания не привлекаю. Путешественников моего возраста знаешь сколько? Не знаешь, а я тебе скажу — много. И поэтому на них никто не обращает внимания. К тому же к детям всегда и почти везде, относятся снисходительно, не воспринимая всерьез.
— То есть ты что-то разведчика?
— Да, наподобие.
— И против кого же ты работаешь? У вас, что, война?
Алан, от моего издевательского тона, поморщился, но ответил:
— Войны, как таковой, нет. Противостоим друг другу на политической арене, стараясь переманить к себе, как можно больше сторонников, но до открытого столкновения дело не доходило уже много лет. А с кем мы воюем — вопрос, по меньшей мере, нелепый. С кем может воевать Свет? Конечно с Тьмой! С тьмой как таковой, с ее последствиями и приспешниками. С Тьмой, которая поселилась в душах людей. Чего ты смеешься?!
— Такое ощущение, что оказался в фильме средней паршивости! — сквозь смех отвечал я. — Какие красивые слова, я, прям, сейчас разрыдаюсь от умиления. И к тому же, посланник Света взял меня с собой на борьбу с Тьмой. У тебя случайно кличка не Солнечный котенок?
— Нет. Какая связь? — удивленно посмотрел он на меня. — У тебя снова начался бред?
— Да ни какой. Ты не поймешь, а объяснять долго и лень. — Я откинулся на подушку. Действительно, откуда бы ему знать про Лукьяненко, и про одну из моих самых любимых книг? — Давно ты на Свет работаешь?
— Четыре года уже.
Ого! — присвистнул я про себя. Это же надо! У него вообще нормальное детство было? Или в их мире другие представления о нормальности?
— То есть весь период твоих странствий по другим мирам, так?
— Да.
— А как же все те песни, что ты мне пел о свободе, романтике и прочих атрибутах странствующей жизни?
— Часть легенды, — угрюмо ответил Алан.
После этой его фразы меня вновь пробил смех. Разведчик, блин, четырнадцатилетний!
— Хватит ржать уже!
— Ладно, больше не буду, — пообещал я.
А сам прикрыл глаза и сжал зубы, сдерживая в себе рвущийся наружу смех.
Тьма и Свет. Вот ведь угораздило!
Очень мне хотелось узнать, как происходит в реальности война Света и Тьмы, но этот разговор я решил отложить до лучших времен.
— Ты меня слушаешь?
— Да, я весь внимание.
Пришлось, чтобы не обижать друга, открывать глаза. Алан ведь мне теперь действительно друг. Достаточно было посмотреть, как он искренне за меня переживает, как старается помочь. Да и я уже относился к нему с теплотой — ни как к товарищу и соратнику, который может помочь мне выбраться отсюда, а как к близкому человеку.
От лампы на столе свет исходил мягкий, но и от него у меня сразу же заболели глаза, будто в них сыпали горсть песка.
Мысли в голове ворочались ленивые и неповоротливые — их пытался сковать, затащить в свое логово сон. Сопротивлялся я ему из последних сил.
— Так в чем же заключается твое задание?
— Мне нужно спасти этот мир от вампиров. Неужели успел забыть?
— Нет, прекрасно помню твой вчерашний намек. Ты собираешься спасать его здесь, в этой гостинице?
— Нет, конечно, нет, — смутился Алан. — Сейчас лишь подготовительный этап, первый шаг к конечной цели.
— Чем я смогу тебе помочь?
— Главное не спи, ни в коем случае не спи! Сейчас к нам придут люди, ради крайне важного разговора. Из-за него мы прибыли в этот мир, и проделали долгий путь сюда, в эту гостиницу. Вот, держи, — он протянул мне предмет, по внешнему виду и цвету напоминающий сломанный пополам бублик, только изготовленный не из теста, а из легкого металла, или пластмассы. Один конец его был несколько длиннее другого. Тот, что короче напоминал рукоять и очень удобно легко мне в ладонь. Длинная часть была шире, а ближе к концу его покрывала череда маленьких черных дырочек. Без сомнения это было какое-то оружие.
— Ал, это пистолет?
— Да.
— Но ведь сюда запрещено проносить оружие! Ты же сказал Эдмину, что не вооружен. Получается, ты его обманул.
— Получается, что так, — Алан вздохнул. — Тебе это может быть неприятно, но, поверь, существует вещи, ради которых можно совершить низость. Соваться сюда без оружия было бы настоящей глупостью
— Цель оправдывает средства?
— Именно. Эдмин — это тоже прекрасно понимал, поэтому и не устроил досмотр, как полагается, а поверил мне на слово. Ему было известно, что агенты Света никогда не отправляются выполнять задание, не будучи вооруженными.
— Понятно.
Я без сил откинулся на подушку. Ну вот, стоит только поверить человеку, назвать его своим другом, а он тебе говорит такие вещи. Получается, что я не могу ему полностью доверять, ведь не могу быть уверенным, что мои интересы не расходятся с его заданием, которое для Алана, оказывается, превыше чести.
— Что от меня требуется? Учти, я не собираюсь никого убивать, какой бы благородной не была поставленная перед нами задача!
— Не говори глупости! Никого тебе убивать не придется! — поморщился Алан. — Если гости вдруг нападут на меня, стреляй в них, не раздумывая. Вот, здесь, видишь, есть крючок. — Действительно, рядом с загогулиной, которая исполняла роль рукояти, был маленький крючочек. — Не волнуйся, ты никого не убьешь. Вот здесь, — он указал на ствол, — есть рычажок, который регулирует мощность оружия. Сейчас оно стоит на минимуме, и ты противника лишь обездвижишь, не причинив никакого вреда его здоровью. Даже если установишь мощность излучения на максимум, к летальному исходу это не приведет — лишь увеличиться время, которое твоя жертва пробудет в беспамятстве.
Действительно, на стволе обнаружилась маленькая круглая бляшка. Я аккуратно тронул ее пальцем — пластинка легко пошла по своей оси. Я тут же вернул ее в прежнее положение.
— Это я смогу сделать, — пообещал я, и спрятал излучатель под одеяло. — Они уже скоро придут? И кто они такие?
— Должны прибыть сюда с минуты на минуту. Понимаешь, во всем этом деле есть маленькая закавыка, которую вчера озвучил эр Серхил — население этого мира категорически против вмешательства в свои дела. Свет же, не смотря на все свое могущество и влияние, не может пойти против чьей-то воли. Но нам, как мне кажется, удалось найти небольшую лазейку. Люди, с которыми у меня должна состояться встреча, обладают огромной властью. Они представляют интересы значительной части планеты. Они не государи, и не президенты, но они те, кто могут говорить от имени всего народа. К счастью для нас — это вполне прогрессивно мыслящие люди, которые понимают, что можно и нужно подстраиваться под обстоятельства, чтобы выжить.
— Как все просто.
— Это только так кажется. Просто было бы, если бы сюда прибыли специальные войска, и за неделю уничтожили всех кровососов. Но, назовем их посланниками, не могут в открытую попросить Свет о помощи, потому что знают, что их соотечественники будут категорически против. Отсюда и секретность. Отсюда и план, который я собираюсь им изложить. Если они его одобряют, то я приступаю к его осуществлению, хотя, по-прежнему, продолжаю действовать тайно.
— Но ведь ты получишь их разрешение!
— Разрешение негласное, которое они никогда не подтвердят, если вся эта история вдруг всплывет. Нам нужно их разрешение, как представителей этого мира. Пускай формальное. Пускай оно идет вразрез с волей народа. Но оно развязывает нам руки и позволяет сделать все, чтобы избавить этот мир от вампиров.
— Что же это за план такой?
— Извини, но о нем я пока не имею права говорить. Дело не в моем недоверии к тебе — я тебе доверю свою жизнь, если потребуется. Просто он секретный, и меня сковывают определенные обязательства перед моими нанимателями.
Собственно говоря, я особо и не рассчитывал, что Алан посвятит меня во все детали. Не такой он был человек. Любую информацию он выдавал мне строго дозировано и лишь в необходимые моменты. Это было обидно, но с таким положением вещей приходилось мириться.
— Как-то это все не правильно! — Сказал я. — Все твое задание сплошные ложь и обман. Но в тоже время, я не могу сказать, что это и гнусность. При всей своей аморальности, все звучит логично и правильно, а конечная цель так и вовсе благородна!
