— Он… мертв? — спросила Люсинда.
Рагнар отрицательно покачал головой.
— Симос только оглушил его. Мы хотим, чтобы эти люди поняли, что они здесь нежеланные гости, а для этого они должны остаться в живых и рассказать об этом своим нанимателям. — Он обыскал карманы незнакомца. — Пусто, конечно же. Но готов поспорить, что в машине, если мы ее найдем, у него телефон с номером этого ненасытного Стиллмана. — Рагнар тяжело вздохнул. — Все копает, разнюхивает, ищет чего-то или просто напоминает о себе. И никак это не кончится.
— Я не понимаю, — сказала Люсинда. — Кто такой Стиллман?
— Плохой человек. И очень богатый. Он из рода Тинкеров и хочет заполучить ферму. А остальное Гидеон должен сам тебе рассказать.
— Если я найду телефон, принесу его. Не понимаю я этих штук, да и не хочу понимать, — сказал мистер Уоквелл. Он сурово взглянул на Люсинду, как будто она собиралась предложить ему обзавестись мобильником. — У меня голова трещит, даже когда кто-то другой по нему разговаривает.
— Они все равно здесь плохо работают, — успокоил его Рагнар и снял с лежащего без сознания человека одежду, оставив его в трусах, майке и носках. В таком виде злоумышленник казался совершенно безобидным. — Он готов, Симос.
Мистер Уоквелл наклонился, поднял человека с земли, как мешок с картошкой, и перебросил его через плечо.
— Отнесу его обратно. Когда он очнется, ему и его хозяину будет о чем подумать.
Он скрылся так стремительно, что Люсинда даже не успела опомниться. В воздухе остался его резкий, хотя и не отталкивающий запах.
— А тебя мы отведем обратно к дому, — сказал Рагнар. — Ведь на эту ночь приключений уже достаточно?
Люсинда кивнула. Теперь она не сомневалась, что Тайлеру ничего не угрожает. Разве может что-нибудь случиться, если ферму охраняет такой волшебный страж, как мистер Уоквелл?
Тайлер уже не падал. Теперь он будто парил в темноте, хотя это слово плохо передавало его состояние. Очень сильно кружилась голова, и в обычной ситуации его бы давно стошнило. Но сейчас он не чувствовал тошноты, даже желудка не чувствовал. Казалось, у него вообще нет тела, а его мозг плавает в банке с какой-то темной жидкостью — безглазый, безмолвный, беспомощный.
Осталось только ощущение холода, жуткого, пробирающего до дрожи. Вот несправедливость — тела нет, а замерз.
Тайлер попытался шевельнуться и вдруг понял, что очень слабые, едва уловимые восприятия у него все же остались. Правда, тело казалось таким далеким, будто оно находилось за добрый километр от головы и дергало ее за веревочку, как бумажного змея. Он испугался. Может, он потерял сознание? Или покалечился? А если он вообще умер?
При этой мысли он так разозлился, что даже сил прибавилось. Нет, он так просто не сдастся. Тайлер Дженкинс никогда не отдается на волю случая, он сам управляет этим случаем. Он собрал волю в кулак и направил все мысли к одной цели — развеять тьму, куда-то переместиться, проснуться, сделать хоть что-нибудь.
Ничего не произошло.
Он пытался снова и снова. Он думал о героических поступках. Воображал всякие ужасы и убеждал себя, что только он сможет их предотвратить. Думал о тех, кого любит, — о маме, папе, даже о Люсинде (оказывается, он действительно ее любил, хотя временами она бывала настоящей занозой), но ничего не менялось. Вокруг не было ничего, что хотелось бы оттолкнуть, от чего убежать. Его окружала бесконечная чернота, а сам он был словно крошечный пузырек воздуха в огромной бочке дегтя.
И тогда Тайлер закричал, или это ему только показалось. Кто знает.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда он вдруг понял, что может отличать верх от низа и левый край от правого. Чернота больше не казалась такой однородной и неизменной. Он стал чувствовать небольшие различия вроде перепадов давления или смены холодного течения на более теплое, если бы он находился в воде. Одни участки тьмы будто наплывали на него, другие отступали. Одни казались более дружелюбными, другие менее. Но был ли в этом смысл?
Когда такое «более теплое» течение снова нахлынуло на него (с тем же успехом он мог бы назвать его более чистым, более мягким или даже более безопасным), Тайлер попытался последовать за ним, но, поразмыслив, решил двигаться в том направлении, откуда пришло новое ощущение. Интуитивно он понимал, что лучше стремиться к тому месту, из которого появилось это чувство большей безопасности, чем от него. Вскоре ему показалось, что он действительно начал двигаться, хоть и непривычным способом.
Окружение менялось. Он чувствовал это. Что-то происходило вокруг. Чем дольше потоки черноты проходили сквозь него, тем сильнее становились его ощущения. Он уже мог дать им названия, хотя всплывавшие в сознании слова типа «зеленоправое» или «умноздравое» были полной бессмыслицей. Один раз он даже услышал, как в голове чей-то голос отчетливо произнес: «Пол-оборота в сторону, да, но ближе к лицевой наружной части». Впрочем, ему и не нужно было понимать, как это работает. Достаточно было просто этим пользоваться — примерно так обучаются слепой печати. Когда начинает получаться, ты уже не смотришь на клавиатуру, а только видишь, как на экране компьютера появляются слова. Так и он учился. Просто не знал, что именно узнавал.
Спустя безвременное время Тайлер начал видеть изменения, которые поначалу лишь ощущал. Вокруг него проступал свет — не сплошным заревом, а робкими мазками и искрами, как будто реальность заново запускалась после перезагрузки. Неожиданно одно пятно света особенно привлекло его внимание, а в следующую секунду чернота озарилась ослепительным сиянием, и Тайлер снова начал падать.
«Как холодно, — была его первая мысль. Он чувствовал землю под ногами, слышал свист ветра в ушах. — Почему так холодно?»
Второй его мыслью было: «Рождество». Потому что вокруг было белым-бело — словно весь мир вдруг занесло снегом. Деревья, горы, склон холма — все укрывал сплошной белый ковер. Настоящая зимняя пустыня. Колючий ветер взметал в воздух вихри снега из высоких сугробов, и они были похожи на клубы дыма. Из теплой одежды на Тайлере была лишь толстовка, но она не спасала от пронизывающего холода. Рядом в снегу лежал оброненный фонарик, такой же неуместный здесь, как и он сам. Тайлер наклонился и поднял его. От ледяной стужи его так сильно трясло, что он едва держался на ногах.
«Где я? Как я сюда попал? Блин, не хватает только замерзнуть здесь до смерти!»
Неожиданно он увидел, как из-за холма выкатились два коричневых кома. Оба существа были покрыты густой шерстью, но одно казалось гораздо больше другого. Тайлер догадался, что они появились из пещеры; более крупное существо явно преследовало того, что поменьше, пока побежденный не упал на спину. Тогда здоровяк встал на задние лапы, сверкнув когтями и зубами. Это была какая-то разновидность медведя, а его жертвой оказался человек в меховой одежде. Его скорченная фигурка обреченно лежала на ледяной крошке, не подавая признаков жизни.
Этот бедолага, кем бы он ни был, имел мало шансов на спасение. Тайлер в изумлении смотрел на огромного зверя. Он был даже больше белого медведя, только мех темный. Теперь хищник опустился на все четыре лапы и быстро сокращал расстояние между собой и неподвижно лежащей фигурой. Сначала он действовал с опаской, но потом явно решил, что поверженный враг не представляет никакой опасности.
Трясясь от холода метрах в тридцати от них, Тайлер внезапно понял, что через несколько мгновений на его глазах умрет человек. Он стал шарить в снегу онемевшими руками, пытаясь нащупать камень, но снег был слишком глубок. Тогда он побежал по склону холма, стараясь не утонуть в сугробах и размахивая руками.
— Э-ге-гей! — кричал он. — Нет! Отс-с-тань от него! Э-ге-гей!
Медведь остановился. Тайлер сделал еще пару неловких шагов и вдруг понял, что совершил очередную глупость.
— О ч-черт! — пробормотал он.
При виде нового аппетитного блюда, к тому же уже освежеванного, без шерсти, медведь поднялся на дыбы и взмахнул лапами, демонстрируя грозные когти. Потом он резко наклонил голову, распахнул клыкастую пасть и взревел так громко и зычно, что с некоторых деревьев слетел снег. Ростом он был как минимум вдвое выше Тайлера и казался таким же невероятно огромным и беспощадным, как тираннозавр.
«Сейчас я умру, — подумал Тайлер. — И так ничего и не узнаю…»
У ног медведя неожиданно взметнулся снежный столб, и Тайлер понял, что маленькая человеческая фигурка наконец-то пошевелилась. Ему даже показалось, что обреченный на смерть человек пытается побороть ужасного зверя. Медведь отступил на шаг и согнулся пополам, его громкий рык перешел в неестественный лающий кашель, потом он вцепился зубами в свое же брюхо, из которого, раскачиваясь, торчало древко копья. Острие же сидело глубоко в теле зверя. С оглушительным воем чудовище шагнуло к щуплой фигуре перед собой и замахнулось мощными лапами, но человек бросился в сторону, и удар пришелся в нескольких сантиметрах от цели. Медведь замер, а кровь уже начала заливать снег вокруг него. Он рухнул на все четыре лапы и неверным шагом пошел вниз по склону, к небольшой рощице, оставляя за собой кровавые следы. Когда он скрылся из виду, одетый в меховую шкуру воин поднялся с земли и повернулся к Тайлеру, который стоял по колено в снегу и трясся то ли от холода, то ли от страха.
