— Возможно, твой отец и применял это заклинание, — сказала Гермиона, — но не он один. Мы сами видели, как это делала целая толпа, если ты помнишь, как они подвешивали людей в воздухе, заставляя их плыть над землей, спящих и беспомощных.
Гарри уставился на нее. С ощущением неожиданной слабости он тоже вспомнил то, что вытворяли пожиратели смерти на Кубке мира по квиддичу. Рон пришел к нему на выручку.
— Это разные вещи, — заявил он тоном, не допускающим возражений. — Они злоупотребляли этим. А Гарри и его отец просто хотели повеселиться. Тебе не нравится Принц, Гермиона, — добавил он, со всей суровостью тыча в нее сосиской, — потому что он лучше тебя в зельеварении.
— Дело совсем не в этом! — возразила Гермиона, у нее порозовели щеки. — Я просто считаю, что прибегать к заклинаниям, даже не зная, для чего они предназначены, безответственно, и хватит уже говорить о Принце так, будто это его титул — могу поспорить, это всего лишь дурацкое прозвище, и он совершенно не кажется мне приятным человеком.
— Не понимаю, с чего ты это взяла, — с горячностью ответил Гарри. — Если бы он был подающим надежды пожирателем смерти, то навряд ли бы так хвалился тем, что он полукровка, так ведь?
Стоило ему сказать это, как Гарри тут же вспомнил, что его отец был чистокровным волшебником, но он постарался выбросить эту мысль из головы. Он подумает об этом потом…
— Пожиратели смерти не могут быть все чистокровными, чистокровных осталось уже не так много, — упрямо сказала Гермиона. — Полагаю, большинство из них — полукровки, выдающие себя за чистокровных. Они ненавидят только магглорожденных, а вот если бы вы с Роном вступили в их ряды, они были бы счастливы.
— Да они ни за что не позволили бы мне стать пожирателем смерти! — негодующе воскликнул Рон. С вилки, которой он размахивал перед Гермионой, слетел огрызок сосиски и попал в голову Эрни Макмиллану. — Вся моя семья — предатели крови! Для пожирателей смерти это такой же грех, как быть магглорожденным.
— И меня бы тоже с распростертыми объятиями приняли, — язвительно добавил Гарри. — Мы бы стали лучшими друзьями, если бы только они постоянно не пытались меня прикончить.
Последнее замечание рассмешило Рона, даже Гермиона с недовольным видом улыбнулась. Обстановку разрядило появление Джинни.
— Эй, Гарри, меня просили передать тебе вот это.
Это был свиток пергамента, на котором знакомым тонким наклонным почерком было выведено имя Гарри.
— Спасибо, Джинни… Это следующий урок Дамблдора! — сказал Гарри Рону и Гермионе, вскрыв письмо и быстро прочитав его содержание. — В понедельник вечером!
Он вдруг почувствовал себя легко и радостно.
— Пойдешь с нами в Хогсмид, Джинни? — спросил он.
— Я иду с Дином. Может, там увидимся, — ответила она и ушла, помахав рукой на прощание.
Около дубовых входных дверей стоял Филч, как обычно, проверяя по списку имена тех, у кого есть разрешение на прогулки в Хогсмид. Процедура затянулась дольше, чем обычно, потому что Филч по три раза проверял каждого своим детектором тайн.
— Какая разница, выносим ли мы что-то темное наружу? — спросил Рон, с опаской поглядывая на детектор тайн. — Вы же должны проверять, что мы приносим с собой обратно!
Его дерзость стоила ему нескольких дополнительных уколов детектором тайн, и он продолжал болезненно морщиться, когда они вышли на ледяной ветер и ливень.
Идти в Хогсмид было неприятно. Гарри обмотал шарфом лицо до носа; все, что торчало наружу, очень скоро стало казаться болезненно-окоченевшим. По дороге двигались толпы учеников, согнувшиеся под резкими порывами ветра. Гарри не раз пришло в голову, что им было бы лучше в теплой гостиной факультета. Когда они наконец добрались до Хогсмида и увидели, что магазин приколов Зонко был заколочен, это только подтвердило мысли Гарри, что прогулка будет невеселая. Рукой в толстой перчатке Рон указал на открытое, к их большой радости, «Сладкое королевство», и Гарри и Гермиона, пошатываясь, двинулись следом за ним в переполненный магазин.
— Слава Богу, — поежился Рон, когда они, наконец, окунулись в пахнущее ирисками тепло. — Давайте останемся здесь на весь день.
— Гарри, мальчик мой! — загремел голос позади них.
— О нет, — пробормотал Гарри. Все трое обернулись и увидели профессора Снобгорна в огромной меховой шапке и пальто с воротником из того же меха, с большим пакетом засахаренных ананасов в руках. Он занимал собой, по меньшей мере, четверть магазина.
— Гарри, ты пропустил уже три моих маленьких ужина! — сказал Снобгорн, добродушно тыкая его в грудь. — Так не годится, мой мальчик, я твердо настроен заполучить тебя! Вот мисс Грейнджер нравится бывать у меня, правда?
— Да, — беспомощно ответила Гермиона, — там действительно…
— Так почему ты не приходишь, Гарри? — настаивал Снобгорн.
— Ну, у меня были тренировки по квиддичу, профессор, — ответил Гарри. Разумеется, он назначал тренировки именно на те дни, когда Снобгорн присылал ему маленькое перевязанное фиолетовой лентой приглашение. Смысл стратегии заключался в том, чтобы Рон не был брошен один, и они с Джинни веселились, представляя себе Гермиону в компании Маклаггена и Забини.
— Ну что же, я очень надеюсь, что после такой напряженной работы вы выиграете первый матч! — сказал Снобгорн. — Но небольшой отдых еще никому не повредил. Как насчет вечера в понедельник? Думаю, в такую погоду вы не станете тренироваться…
— Я не смогу, профессор, у меня… э… встреча с профессором Дамблдором как раз в этот вечер.
— Какое невезение! — театрально воскликнул Снобгорн. — Ох, ну… ты не сможешь вечно избегать меня, Гарри! — и, царственно махнув им рукой, он вперевалку вышел из магазина, обратив на Рона не больше внимания, чем на витрину с тараканьими гроздьями.
— Не могу поверить, что ты отвертелся еще от одного, — покачала головой Гермиона. — Знаешь, бывает совсем неплохо… Иногда даже весело… — тут она заметила выражение лица Рона. — Ой, смотрите, у них есть особые сахарные перья, их на несколько часов хватает!
Гарри обрадовался, что Гермиона сменила тему, и проявил к огромным сахарным перьям гораздо больший интерес, чем обычно, но Рон все равно выглядел недовольным и только пожал плечами, когда они спросили его, куда он хочет пойти.
— Пойдемте в «Три метлы», — предложил Гарри. — Там тепло.
Они снова закутали головы шарфами и вышли из магазина сладостей. После карамельного тепла «Сладкого королевства», сильный ветер резал их лица будто ножом. Улица была почти пуста, никто не останавливался поболтать, каждый спешил по своим делам. Исключение составляли двое мужчин, стоявших около «Трех метел». Один из них был худой и высокий. Бросив на него беглый взгляд сквозь залитые дождем очки, Гарри узнал в нем бармена из другого бара, «Кабаньей головы». Когда Гарри, Рон и Гермиона приблизились, бармен потуже затянул плащ на шее и ушел, а тот, что был пониже, остался, теребя что-то в руках. Они почти поравнялись с ним, когда Гарри понял, кто это.
— Мундунгус!
Невысокий приземистый человек с кривыми ногами и длинными торчащими во все стороны рыжими волосами подскочил и выронил старомодный чемодан. Тот раскрылся, и из него посыпались вещи, все будто из витрины лавки старьевщика.
— О, здоров, Гарри, — проговорил Мундунгус Флетчер, безуспешно пытаясь придать своему голосу легкость. — Ну, не буду тьбя задерживать.
И он с поспешностью человека, страстно желающего поскорее уйти, принялся шарить по земле, пытаясь собрать содержимое чемодана.
— Ты все это продаешь? — спросил Гарри, глядя, как Мундунгус подбирает с земли всякий грязный хлам.
— Ну, надо ж на что-то жить, — сказал Мундунгус. — Подай-ка вот то!
Рон нагнулся и поднял что-то серебряное.
— Постой, — протянул Рон. — Знакомая вещь…
— Спасибо! -Мундунгус выхватил из рук Рона кубок и запихнул его обратно в чемодан. — Ну, увидимся… ОЙ!
Гарри прижал Мундунгуса за горло к стене бара. Удерживая его одной рукой, другой он вытащил палочку.
— Гарри! — пронзительно крикнула Гермиона.
— Ты украл это из дома Сириуса, — проговорил Гарри, стоя едва ли не нос к носу с Мундунгусом и вдыхая гадкий запах застарелого табака и перегара. — На нем герб семьи Блэков.
— Я… не… что? — залопотал Мундунгус, медленно становясь пунцовым.
— Ты что, в ту самую ночь, как он умер, явился в дом и вынес все оттуда? — прорычал Гарри.
— Я… не…
— Отдай немедленно!
— Гарри, не надо! — завопила Гермиона. Мундунгус посинел.
Раздался грохот, и Гарри почувствовал, что его руки отрываются от горла Мундунгуса. Хватая ртом воздух и бормоча себе под нос, Мундунгус схватил упавший чемодан, а затем с громким щелчком аппарировал.
Гарри, ругаясь во весь голос, повернулся на месте в поисках Мундунгуса.
