Мисс Спил сурово взглянула на собеседницу:
— А, мисс Добродетель, все понятно! Скоро вы опять вляпаетесь в какую-нибудь неприятность! — Затем добавила сладким голосом: — У меня есть чудесный крем от укусов в тумбочке у кровати. Я не могу сейчас отойти, — пробормотала она со вздохом, — не хотелось бы, чтобы жаркое подгорело! Но если желаете воспользоваться этим кремом, всегда пожалуйста. Он действительно смягчает зуд от укусов.
— Правда? — Мисс Терияки отложила венчик. — Это как раз то, что мне надо. Не понимаю, почему я сама не захватила такой крем из Лондона. — Она поспешно вытерла руки о тряпку и направилась к баку с водой.
— Потому что такой самодовольной идиотке это бы и в голову не пришло, — пробормотала себе под нос мисс Спил, когда японка исчезла из виду.
Затем, оглядевшись и удостоверившись, что ее никто не видит, она злорадно улыбнулась, вынула из-под фартука склянку с этикеткой «Супер-острая приправа Ченнаи», подошла к тесту, которое месила мисс Терияки, отвернула крышечку, высыпала изрядную порцию коричневого порошка и старательно перемешала.
— Это добавит вам острых ощущений, — усмехнулась она.
* * *
Мисс Ханро завтракала возле хижины. В элегантной фетровой шляпе по эквадорской моде, зеленой накидке в тон, мягких брюках и свежей рубашке она выглядела просто прекрасно.
Она любовно поглаживала золотую монету, улыбаясь мисс Спил, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке. На столе между кофейником и блюдцем с недоеденным круассаном стоял радиоприемник.
— Кофе или чай, мисс Спил? — спросила мисс Ханро.
Та молча покачала головой. Предводительница подлила себе крепкого кофе.
— Итак, вы говорите, что опять чувствуете эту девчонку Мун?
— Д-да, да, мне так кажется, — заикаясь, произнесла мисс Спил. — Вначале ощущение было слабым, а теперь оно усиливается.
— А мальчишка?
Мисс Спил закрыла глаза. Затем покачала головой.
— Нет, его не ощущаю.
Мисс Ханро холодно смерила соратницу взглядом.
— А вы не придумали это, чтоб попытаться подняться в моих глазах? Я припоминаю, что ваше так называемое предвидение порой вас подводит.
— О нет, мисс Ханро, я говорю правду.
— Хмм. Ну, посмотрим.
Мисс Спил кивнула:
— Э-э, мисс Ханро, что мы сегодня будем делать? Я приготовила очень вкусное жаркое из птицы на ланч. Вы… вы не разочаруетесь, обещаю вам.
Не обращая на нее внимания, предводительница включила радио.
Из приемника послышался треск. Голос с американским акцентом пробился через помехи:
— Да, это ужасно, циклон вызвал полнейший хаос. Население вынуждено покинуть свои дома и провести ночь в убежищах. Железные дороги не работают, движение нарушено. Спасательные службы делают все, что могут, и армия старается изо всех сил, чтобы помочь восстановить порядок.
Мисс Ханро повернула рычажок.
— Майами, — сказала она. — Тот маленький циклон, который мы устроили вчера, явно сработал. Надеюсь, он стер с лица земли их идиотские парки. Ненавижу роллеров!
Ее сообщница подобострастно хихикнула.
— Хмм. Мисс Спил?
— Да!
— Я хочу поговорить с вами о голубом камне.
Улыбка на лице старой дамы немедленно увяла.
— А что насчет него? — спросила она, нервно заламывая руки.
— Я хочу, чтобы вы отдали его мне на хранение, — заявила мисс Ханро, глядя ей прямо в глаза.
Женщина покачала головой:
— Мисс Ханро, не заставляйте меня. Я не могу. Видите ли, он мне нужен.
— Ну, это чушь.
— Правда нужен. Он стал частью меня самой.
— Сегодня он еще может побыть у вас. Но к вечеру я хочу найти его в золотой шкатулке у моей кровати. Вы поняли меня?
— Д-д-да, мисс Ханро.
— И еще, мисс Спил.
— Да?
— Я требую, чтобы вы перестали носить одежду, пропахшую нафталином. Это ясно?
* * *
В полумиле от них мисс Терияки и мисс Дубтонн в камуфляжных рубашках и шортах цвета хаки, скрючившись, сидели в кустах. На земле рядом с ними лежала сумка из мешковины. Оттуда торчала лапа убитого кролика. Мисс Дубтонн сжимала роговую рукоять ножа, а мисс Терияки прильнула губами к бамбуковой трубке. Четыре толстые морские свинки мирно паслись в тени дерева на другой стороне полянки.
— Моя — рышая, — решила мисс Дубтонн, спокойно поднимая нож и прицеливаясь.
— Тогда моя — бурая, — откликнулась мисс Терияки. Внезапно японка принюхалась и брезгливо сморщилась. — Мисс Дубтонн, это вы… ну… это…
— Прошу прощения, — извинилась немка. — Это все из-за бобового супа мисс Спил, который был на ушин. У меня от него несфарение.
Волна зловония накрыла морских свинок. Зверюшки подняли головы, дружно принюхиваясь. Рыжая тревожно взвизгнула, и стайка ударилась в бега.
— Слушайте, вы, кусок тухлого суши! — зашипела мисс Терияки. — Пожалуйста, в следующий раз держите свои… свое… э-э… несварение в себе.
Мисс Дубтонн гордо вскинула голову:
— А по-моему, не так уж и турно пахнет.
* * *
На рассвете Молли разбудило клацанье коготков Петульки. Девочка перевернулась на другой бок и снова провалилась в сон, а окончательно проснулась лишь через несколько часов. Солнце уже вскарабкалось на небосклон. Молли выпила воды и тут увидела на подоконнике Капучино.
— Доброе утро, дружок. Как дела?
Обезьянка кивнула, обернулась на лес и что-то возбужденно затараторила.
— Прости, не понимаю, — откликнулась Молли, вылезла из постели и вышла из хижины.
Бас помешивал что-то в кастрюле на сложенном во дворе очаге. Рядом стоял чайник.
— Овсянки? — предложил он.
Внезапно Капучино взвизгнул, показывая куда-то в кусты.
Что-то двигалось в подлеске за спиной Баса. Листья шевелились и шелестели, словно скрывая какую-то тварь, готовую к атаке.
— Бас! — крикнула Молли. — Осторожно!
Ученый выхватил из очага дымящуюся головню.
— Где оно?
Из кустов раздался слабый стон, и знакомый голос жалобно окликнул девочку:
— Молли, это я, Малькольм!
Молли и Бас поспешно помогли ОЗИ-2 подняться на крылечко и войти в хижину. Летчик выглядел ужасно. На голени зияла глубокая рана, лодыжка распухла и покраснела. Лицо было исцарапано так, словно его долго хлестали колючими ветками.
— Я упал прямо на какое-то огромное растение с шипами. Но сначала ударился о дерево, — бормотал Малькольм, пока они укладывали его на кушетку на веранде.
— Бас тебя вылечит, — уверенно сказала Молли. — Он знает растения, которые тебе помогут. — Дрожащим от страха пополам с надеждой голосом девочка выдавила: — А ты видел остальных?
— Нет, — прохрипел Малькольм. — Я не знаю, где они.
Сердце Молли упало.
— Бас, вы можете что-нибудь сделать с этим? — отчаянно выдохнул Малькольм. — Лодыжка выглядит так, как будто начинается гангрена. Не очень-то хочется, чтобы мне отрезали ногу.
— Гангрена? А что это? — спросила Молли.
Бас сморщил нос, обследуя кровавую рану.
— Это когда в необработанную рану попадают микробы и она не заживает, — объяснил он. — Потому что отек — а у Малькольма он неслабый — мешает кровоснабжению. И белые кровяные тельца, которые должны бороться с инфекцией, не могут попасть к ране.
— Вы сумеете помочь ему?
— На твое счастье, Малькольм, — произнес Бас, беспокойно покусывая губы, — у меня есть такие особенные маленькие друзья, которые действительно способны помочь. Я начал разводить их вчера в виде эксперимента.
С этими словами Бас поспешно вышел из хижины. Молли взяла друга за руку:
— Как ты нашел меня?
— Выслеживающее устройство… оно уцелело.
Я полз днем и ночью. Знал, что должен добраться до тебя. У меня было ощущение, что тебе повезло. — Малькольм улыбнулся.
— Я так рада тебя видеть! Кстати, ты великолепно вел самолет.
— Спасибо! — Он усмехнулся, но затем нахмурился. — Что же случилось с остальными?
Молли покачала головой.
— Не знаю. Даже не могу предположить.
Дверь хижины распахнулась. Бас, нагруженный целебными средствами, ворвался внутрь, схватив по дороге чайник с очага.
— Повезло, — заметил он, — как раз вскипел.
Молли завороженно наблюдала за точными и профессиональными действиями ученого. Прежде всего он помыл руки под краном с дождевой водой, продезинфицировал их медицинским спиртом и только после этого занялся ногой охотника за инопланетянами. Бас промыл рану горячей водой и обработал спиртом. Летчик моргал и кусал губы от боли. Бас вынул из сумки плоскую пластиковую баночку.
— Что это? — забеспокоился Малькольм.
— Это вас, конечно, удивит. — Бас удовлетворенно кивнул.
Он открутил крышку. К ужасу пилота и девочки, в банке копошилось множество маленьких белых личинок.
— Черви! — охнул Малькольм. — Да они сожрут меня живьем!
