— Неважно, — сказала Сабриэль, пытаясь произнести эти слова как можно более убедительно, ведь все вокруг внимательно прислушивались к ней. — Мы будем ими руководить.
— Хорошо, — улыбнулся Хоурайс, и улыбка придала ему уверенности. Сабриэль тоже попыталась улыбнуться, но на ее лице скорее отразилась гримаса боли.
— Ну что ж, надо посмотреть, куда добрались наши незваные гости, — сказал Хоурайс. — Сержант, вы наладили связь?
— Можно поговорить с полицией Бэйна, — ответил связист, протягивая телефонную трубку. — И с Северной армией. Вы так же просили связать вас с капралом Синджем.
— Привет, — сказал в трубку Хоурайс. — Привет, Синдж! Свяжите меня с Бэйном. Нет, скажите Северным, что у вас нет со мной связи. Да, все правильно, капрал. Спасибо… Констебль Бэйна? Это полковник Хоурайс. Я бы хотел поговорить с суперинтендантом Дингли… Привет, суперинтендант. Есть ли у вас какие-нибудь сообщения о странном тумане? Что!.. Уже? Нет! Никаких расследований! Всех — по домам. Закрыть окна ставнями. Да, чрезвычайная опасность!.. Вы меня слышите?… Слышите?..
Он отдал телефонную трубку и указал на холм.
— Туман уже движется по северным кварталам Бэйна. Значит, он распространяется быстрее, чем я предполагал. Может ли Керригор знать, что мы собираемся сделать?
— Да, — одновременно ответили Сабриэль и Тачстоун.
— Значит, нам надо немедленно войти в пирамиду, — сказал Хоурайс, глядя на часы. — Я бы сказал, что у нас осталось меньше сорока минут.
У солдат, вытащивших последний камень из проема для прохода в пирамиду, были потные, бледные лица, их ноги и руки тряслись, дыхание было прерывистым и сиплым. Камень упал на землю, и солдаты попятились от проема, стараясь попасть под последние лучи солнца, им казалось, что страшный холод разъедает их кости. Один солдат, очень подвижный в обычной; жизни, упал на землю и лежал распластавшись, пока его не оттащили подальше.
Сабриэль заглянула вниз в пирамиду и увидела тусклое сияние бронзы саркофага. Ее затошнило, волосы зашевелились на голове и по коже побежали мурашки. Воздух, казалось, был насыщен испарениями Свободной магии, от этого во рту появился отвратительный привкус металла.
— Мы должны произнести заклинание, — объявила Сабриэль, и у нее заколотилось сердце. — У саркофага очень сильная защита. Я думаю, лучше всего будет, если я пойду первой, дав руку Тачстоуну, его возьмет за руку Хоурайс и так далее. Мы выстроим цепочку из людей, владеющих Свободной магией. Знает ли кто-нибудь знаки Хартии на заклинание Открытия?
Солдаты закивали, кто-то сказал: «Да, мэм». Один сказал: «Да, Аборсен».
Сабриэль посмотрела на него. Это был капрал средних лет с нашивками на рукаве за многолетнюю службу. Казалось, его меньше, чем всех, задела Свободная магия.
— Если хотите, можете называть меня Сабриэль, — сказала она, странным образом огорченная тем, как он ее назвал.
Капрал кивнул.
— Нет, мисс. Я знал вашего отца. Вы точно такая же, как он. Вы теперь — Аборсен. Вы сделаете так, чтобы этот гость из Смерти точно оказался мертвым.
— Спасибо, — ответила Сабриэль. Вера капрала в нее была такой сильной…
— Он прав, — сказал Тачстоун. Он поклонился и пропустил ее перед собой. — Давай кончать дело, из-за которого мы сюда пришли, Аборсен.
Сабриэль поклонилась в ответ, и это выглядело почти как ритуал: Аборсен кланяется Королю. Затем Сабриэль глубоко вздохнула и решительно начала создавать в уме знаки Хартии для Открытия. Она взяла руку Тачстоуна и двинулась в отверстие в пирамиде, чья черная глубина являла собой резкий контраст с освещенными солнцем упавшими камнями и листьями сорняков. Позади Сабриэль Тачстоун держал мозолистую руку Хоурайса, другая рука полковника сжала руку лейтенанта Эйра. Эйр ухватил руку сержанта, сержант — руку капрала и так далее. Всего было четырнадцать магов Хартии, из них двое — маги первого ранга.
Сабриэль почувствовала, как Свободная магия хлынула по цепочке, в ее голове знаки стали светиться все ярче и ярче, от их блеска она почти лишилась нормального зрения. Каждый шаг в пирамиде отзывался хорошо знакомой слабостью, судорогами в ногах и руках, нервной дрожью. Но знаки в голове становились все сильнее. Сильнее, чем слабость тела.
Она дошла до бронзового саркофага, опустила руку вниз и дала сбежать по руке магии Хартии. Немедленно вспыхнул свет, и ужасный вопль пронесся по пирамиде. Бронза саркофага раскалилась, Сабриэль отдернула покрасневшую руку. И тут же из саркофага вырвались струи горячего дыма. Они с силой ударили в Сабриэль, и вся цепочка людей, держащих друг друга за руки, повалилась, как костяшки домино…
Сабриэль и Тачстоун упали вместе, отлетев ярдов на пять от входа в пирамиду. Голова Сабриэль ударила Тачстоуна в живот, его голова оказалась в бурьяне. Они лежали, оглушенные защитной силой Свободной магии. Над ними было безмятежное голубое небо, чуть подсвеченное красными лучами закатного солнца. Вокруг раздавались ругательства и стоны поднимающихся на ноги солдат.
— Саркофаг не открылся, — констатировала Сабриэль. — Нам не хватает сил… или мастерства…
Она помолчала, затем добавила:
— Если бы Моггет был здесь… Он бы что-нибудь придумал…
Помолчав, Тачстоун сказал:
— Нужно собрать как можно больше магов Хартии. Все получится, если усилить знаки…
— Больше магов Хартии… — устало повторила Сабриэль.
— А как насчет твоей школы? — внезапно воскликнул Тачстоун.
— Ой! — Сабриэль вскочила на ноги. — Ой! — Она упала на колени и стала его целовать. — Тачстоун! В старшем классе тридцать пять девочек со знаками Хартии, они уже владеют этим искусством!
— Хорошо, — отозвался Тачстоун из зарослей чертополоха.
Сабриэль протянула руки и помогла ему подняться. Но неожиданно ее пыл угас.
— Имею ли я право вовлекать в это девочек? — медленно проговорила Сабриэль.
— В любом случае это их коснется, — прервал ее Тачстоун. — Стена — единственная причина, почему Анселстьерра не разделила участь Старого Королевства, но после того, как Керригор разбил Камни, этой защиты уже нет.
— Они ведь только школьницы, — печально сказала Сабриэль. — Хотя мы всегда думали, что уже вполне взрослые.
— Эти девочки нам нужны, — настаивал Тачстоун.
— Да, — ответила Сабриэль и добавила, обернувшись к собравшимся рядом солдатам: — Наше заклинание не сработало, но Тачстоун догадался, где найти людей, владеющих магией Хартии.
Хоурайс с нетерпением спросил:
— Где же?
— В Уиверли Колледже, в моей школе. Это ученицы старших классов и магистрикс Гринвуд, учительница. До колледжа отсюда не больше мили.
— Не думаю, что у нас есть время для того, чтобы послать туда сообщение и дождаться их, — начал Хоурайс, посмотрев сначала на заходящее солнце, а затем на часы, которые внезапно пошли назад. Ошеломленный, он не мог отвести от них взгляда, но затем, тряхнув головой, сказал: — Значит нужно быстро поднять саркофаг и доставить его в здание школы. Вы в самом деле думаете, что это поможет нам открыть его?
— Да. В пирамиде скрыта защита саркофага, но если нам удастся справиться с дурнотой, мы его сдвинем…
— Уиверли Колледж достаточно прочное здание? — спросил Хоурайс.
— Это скорее замок, чем просто школа, — ответила Сабриэль, понимая ход его мыслей. — Его легче защищать, чем этот холм.
— Бегущая вода… Нет? Нечего на это надеяться. Хорошо! Рядовой Мэкинг, беги к майору Тиндаллу и скажи ему, что он мне срочно нужен. Мы возвращаемся к машинам и едем в Уиверли Колледж — по карте здесь около мили.
— На юго-запад, — предупредила Сабриэль.
— На юго-запад.
Рядовой Мэкинг повторил приказ и побежал, с явным удовольствием покидая пирамиду. Хоурайс обернулся к капралу-ветерану и сказал:
— Капрал Эншиг мне кажется, у вас есть все, что нужно. Как вы думаете, сможем ли мы обвязать этот гроб веревкой?
— Думаю да, сэр, — ответил капрал Энши. Он отвязал от своего пояса бухту веревки и обратился к солдатам: — А ну-ка, отвяжите свои веревки.
Двадцать минут спустя саркофаг, поднятый из пирамиды, был водружен на телегу, которую тянула лошадь, занятая у фермера. Удивительно, но лошадь, мирная старая кобыла, вовсе не испугалась сверкающего саркофага со знаками Хартии, вырезанными на его крышке.
— Саркофаг придется везти нам с тобой, — сказала Сабриэль, обращаясь к Тачстоуну. — Солдаты больше не выдержат и упадут в обморок.
Тачстоун вздрогнул. Как и все вокруг, он был бледным, глаза его покраснели, зубы выбивали дрожь.
— Не уверен, что у меня хватит на это сил, — ответил он.
Тем не менее, когда солдаты выдернули из-под саркофага последнюю веревку и отошли в сторону, Тачстоун взобрался на сиденье и натянул вожжи. Сабриэль села рядом с ним, чувствуя при этом, как тошнота подкатывает к горлу. Она старалась не смотреть на груз, поставленный на телегу.
