Спиро поднял голову и завыл на потолок, как лишившийся рассудка волк.
Мульч ждал их на противоположной от «Телефоникса» стороне улицы, периодически взрыкивая мотором, словно опытный гонщик, которому не терпится сорваться с места. На сиденье фургона он взгромоздил ящик из-под апельсинов, а к одной своей ноге привязал доску. Другой конец доски был примотан липкой лентой к педали газа.
Джульетта с тревогой осмотрела автоматическую коробку передач фургона, перевела взгляд на вторую педаль…
– А как же ты достанешь до тормоза? – наконец поинтересовалась она.
– До тормоза? – рассмеялся Мульч. – А зачем мне тормоз? Я ведь не экзамен собираюсь сдавать.
Сидевшие в салоне фургона Артемис и Элфи одновременно пристегнулись ремнями безопасности.
Глава 11
ЧЕЛОВЕК-НЕВИДИМКА
Особняк Фаулов.
До Ирландии они добрались без особых приключений, хотя Мульч пытался сбежать из-под охраны Элфи раз, наверное, пятнадцать, включая одну попытку уже в самолете, когда его обнаружили в туалете с парашютом за спиной и бутылкой гномьей политуры наготове. После этого Элфи не спускала с него глаз.
Дворецки встречал их у главного входа в особняк.
– Добро пожаловать домой. Рад видеть всех живыми. А теперь мне придётся вас покинуть.
Артемис взял его за руку.
– Старый друг, ты ещё не совсем оправился…
Дворецки был полон решимости.
– Последняя операция, Артемис. У меня нет выбора. Кроме того, я много занимался и чувствую себя значительно лучше.
– Олван?
– Да.
– Но он же в тюрьме, – возразила Джульетта.
Дворецки покачал головой:
– Уже нет.
Артемис видел, что никто и ничто не заставит его верного слугу свернуть с выбранного пути.
– По крайней мере, возьми с собой Элфи. Она тебе поможет.
– Я рассчитывал на это, – подмигнул эльфийке Дворецки.
Полиция Чикаго посадила Олвана в фургон под охраной двоих полицейских. Спецназовцы решили, что двоих людей будет вполне достаточно, учитывая то, что преступник был в наручниках и кандалах. Однако они изменили своё мнение, когда фургон был обнаружен в шести милях от Чикаго, причём в кандалах оказались полицейские, а преступник бесследно исчез. Цитата из рапорта сержанта Игги Лебовски: «Парень разорвал наручники, как будто они были звеньями бумажной гирлянды, а потом прошёл по нам как каток. У нас не было шансов».
Впрочем, Олвану не удалось уйти чистым – его репутация была подмочена. В Шпиле по его гордости был нанесен сокрушительный удар. Он знал, что вести о его унижении очень быстро распространятся в мире телохранителей. Как позднее выразился на веб-сайте журнала «Солдаты напрокат» некий Пузо Ля Рю: «Арно позволил обдурить себя какому-то сопливому пацану». Олван понимал, что бывшие друзья будут подвергать его насмешкам при каждой встрече, если, конечно, он не отомстит Артемису Фаулу за нанесенное оскорбление.
Также Арно Олван не сомневался, что Спиро буквально в первые же минуты допроса сообщит его адрес полиции Чикаго, а потому быстренько упаковал несколько запасных комплектов зубов и поспешил на автобусе в аэропорт «О'Хэйр».
Как выяснилось, власти ещё не успели аннулировать его корпоративную кредитную карточку, и Арно использовал её для покупки билета первого класса на «конкорд» компании «Бритиш эйруэйз» до лондонского аэропорта «Хитроу». Из Лондона он намеревался отправиться в Ирландию на пароме до Росслэр-Харбор, как один из пятисот туристов, возжелавших посетить страну лепреконов, гномов и прочего волшебного народца.
План Олвана подкупал своей примитивностью и вполне мог осуществиться, если бы не возникла одна проблема: на паспортном контроле в «Хитроу» стоял Сид Коммонс, бывший «зелёный берет», который вместе с Дворецки работал телохранителем в Монте-Карло. Сигнальный звоночек прозвучал в голове Коммонса, едва только Олван открыл рот. Стоявший перед ним джентльмен идеально соответствовал описанию, получениему по факсу несколько дней назад. Вплоть до странных зубов. Плексигласовые челюсти и синее масло. Коммонс нажал кнопку под столом, на Олвана навалилась куча охранников, и вскоре бывший телохранитель Йона Спиро уже сидел в камере.
Как только задержанный оказался под замком, глава службы безопасности достал свой мобильный телефон и набрал номер международной связи. Трубку сняли после второго гудка.
– Резиденция Фаулов.
– Дворецки? Говорит Сид Коммонс из «Хитроу». Тут появился человек, который, возможно, тебя заинтересует. Странные зубы, татуировки на шее, новозеландский акцент. Несколько дней назад его описание прислал детектив Джастин Барр из Скотленд-Ярда. А ещё Барр сказал, что ты можешь опознать ею.
– Этот тип у вас? – спросил слуга.
– Да, сидит в одной из камер для задержанных. Мы его проверяем.
– Сколько времени на это потребуется?
– Пара часов максимум. Но если он профессионал, компьютер ничего не покажет. Нам нужны показания, чтобы передать его в Скотленд-Ярд.
– Ровно через тридцать минут я буду ждать тебя в зале прибытия под большим табло, – сказал Дворецки и повесил трубку.
Сид Коммонс уставился на мобильный телефон. Как Дворецки доберется из Ирландии до Лондона за тридцать минут? Впрочем, это не важно. Сиду Коммонсу достаточно было помнить, что Дворецки несколько раз спас ему жизнь в Монте-Карло. Теперь настало время возвращать долги.
Через тридцать две минуты Дворецки появился в зале прибытия.
Пожав ему руку, Сид Коммонс внимательно вгляделся в лицо бывшего товарища.
– А ты изменился. Постарел.
– Дают знать старые раны, – сказал Дворецки, прижимая руки к тяжело вздымающейся груди. – Наверное, пора уходить в отставку.
– Есть смысл расспрашивать, как ты сюда добрался?
– Честно говоря, нет, – ответил Дворецки, поправляя галстук. – Поверь, лучше тебе об этом не знать.
– Понятно.
– А где наш общий приятель?
Коммонс провел Дворецки мимо толп туристов, бизнесменов и таксистов с плакатами в заднюю часть здания аэропорта.
– Сюда. Надеюсь, ты не вооружён? Мы, конечно, друзья, но с оружием, извини, я не могу тебя пропустить.
Дворецки распахнул пиджак.
– Можешь мне верить. Я знаю правила. Они поднялись на служебном лифте на два этажа и двинулись по тускло освещённому коридору, который, казалось, все тянулся и тянулся на многие мили.
– Пришли, – сказал наконец Сид, показывая на стеклянный прямоугольник, – Нам сюда.
На самом деле с другой стороны это стекло представляло из себя зеркало. Арно Олван сидел за небольшим столом и нервно барабанил пальцами по пластиковой поверхности.
– Ну, что скажешь? Это он стрелял в тебя в Найтсбридже?
Дворецки кивнул. Это был именно он, убийца. Знакомое безразличное выражение, застывшее на лице. Знакомые пальцы, что нажимали на курок.
– То, что ты его опознал, очень неплохо, но это всего лишь твои слова против его слов. К тому же что-то не похоже, чтобы тебя пару дней назад серьёзно ранили.
Дворецки положил руку на плечо друга.
– Полагаю, я не…
Коммонс даже не дослушал до конца.
– Правильно полагаешь, – подтвердил он. – Ты не можешь туда войти. Ни в коем случае. Я лишусь работы, кроме того, если ты выбьешь из него признание, судом оно признано не будет.
Дворецки кивнул.
– Понимаю. Не возражаешь, если я побуду здесь немного? Хочу посмотреть, чем все закончится.
Коммонс с готовностью согласился на его просьбу, про себя несколько удивившись, что Дворецки не стал настаивать на том, чтобы лично переговорить с Арно Олваном.
– Нет проблем. Оставайся. Я должен только выдать тебе карточку посетителя.
Он двинулся было прочь по коридору, но потом вдруг остановился и обернулся.
– Дворецки, пожалуйста, держи себя в руках. Если ты войдешь туда, мы потеряем его навсегда. Кстати, здесь везде установлены видеокамеры.
Дворецки одарил своего старого приятеля тёплой улыбкой, а улыбался он не часто.
– Не волнуйся, Сид. В этой комнате ты меня не увидишь.
Коммонс вздохнул.
– Ну и отлично, – пробормотал он. – Знаешь, просто у меня возникло такое предчувствие, что…
– Я стал совсем другим человеком. Более зрелым.
– Хотелось бы верить, – рассмеялся Коммонс.
Продолжая посмеиваться, он скрылся за углом. Как только Коммонс ушёл, рядом с Дворецки тут же возникла Элфи.
– Видеокамеры! – прошипел телохранитель сквозь стиснутые зубы.
– Я проверила, куда они направлены. Меня не видно.
Она достала лист маскировочной фольги из ранца и расстелила его на полу, после чего надела видеозажим на проложенный вдоль стены кабель.
– Итак, – сказала она, выслушав слова Жеребкинса по рации, – мы готовы. Жеребкинс удалил наши изображения из видеосигнала. Нас не видно и не слышно. Ты знаешь, что нужно делать?
