прячутся Бетани с друзьями. В назначенное время, похоже, что именно сейчас, Бетани выскакивает с этой страницы, чтобы застать меня врасплох, одним махом обойдя всю мою систему безопасности. Я правильно понял?
— Но вместо этого вы будете в костюмах-невидимках, — продолжил Оуэн. — Но дело не в том, чтобы просто провести вас, ребята, внутрь. Речь идёт о том, чтобы заставить Дойла думать, что он победил, и тогда он начнёт совершать глупые поступки, например, раскроет весь свой план и, надеюсь, откроет свой сейф.
— Не будь таким мелодраматичным, — сказал Дойл, используя кочергу, чтобы разворошить пепел, оставшийся от страницы книги. — Не похоже, что они попали в ловушку этой истории. Если они выскочат сейчас, то просто вернутся в остальную часть книги.
Бетани прищурилась. Был ли он прав? Могли ли они просто перескочить с одной страницы на другую? Возможно, она догадывалась, но Дойл никак не мог быть в этом уверен. По сути, он только что рискнул навсегда запереть их в этой книге, и за это ему тоже предстояло заплатить.
Дойл продолжал хвастаться, и Бетани захотелось ему врезать. Открой же сейф, наконец! Покажи нам, какой ты умный и как тебе не о чем беспокоиться!
— Думал, мы заберём у тебя палочки Киля и книгу заклинаний, а потом заставим тебя забыть обо всём, что произошло за это время, — сказал ему Оуэн, и Бетани усмехнулась. Это было гениально с его стороны, что он заговорил об этом. Но заглотит ли Дойл наживку?
Дойл фыркнул под маской.
— У вас не было не единого шанса, мистер Коннерс. Ни у кого из вас не было. Всё это время я был на два шага впереди вас. Точнее, на три или четыре.
И тогда он сделал именно то, на что они все надеялись. Дойл раскрыл местоположение сейфа и начал его открывать.
— Это то, о чём я беспокоюсь больше всего, — сказал Оуэн. — Он действительно должен думать, что победил нас, иначе он ни за что не откроет свой сейф. Это его самый охраняемый секрет. Я собираюсь быть как можно более убедительным в том, что он только что полностью разгромил всех нас.
— Прежде чем ты начнёшь двигаться, предлагаю рассмотреть браслет с обратным отсчётом на твоём запястье, — сказал Дойл, не сводя глаз с кодовых замков. — Каждый ученик школы на Бейкер-стрит носит такие. Большую часть времени это просто часы, но на территории школы они также служат средством сдерживания. Попробуй выйти из школы или выкинуть какую-нибудь глупость, и через несколько секунд ты будешь корчиться на земле.
Ого. Это не входило в их планы. Бетани с Килем посмотрели на браслеты, всё ещё находившиеся у них на запястьях. Но что, если они просто снимут их?
Прежде чем Бетани успела пошевелиться, Оуэн дотронулся до своей руки, а затем начал дёргаться, падая на пол. Она ахнула, но звук был заглушён болезненными движениями Оуэна, и на этот раз уже Киль удержал её.
Дойл. За это. Заплатит.
Пока Оуэн корчился от боли, Дойл достал из сейфа волшебные палочки Киля и книгу заклинаний.
— Красивые, не правда ли? Я знаю, что они не должны существовать, и что как человек науки я должен их категорически отвергнуть, но я просто не могу от них отказаться. — Книга заклинаний попыталась укусить его, но Дойл сильно ударил ею по столу, и книга начала жалобно скулить.
— Если он достанет книгу заклинаний и палочки, значит, он у нас в руках, — сказал Оуэн. — Вы, ребята, просто нападёте на него незаметно, Киль вернёт свою магию, а мы навсегда сотрём память Дойла. И дело сделано!
Это было уже слишком. Бетани обошла Дойла сзади, готовая схватить его, а Киль молча занял своё место рядом с ней, ожидая её сигнала. Девочка кивнула ему, затем подняла три пальца. Три… два…
— Пойдём, я тебе кое-что покажу, — сказал Дойл и вышел из кабинета.
Оуэн встал и взглянул на сейф, возле которого стояла Мойра, в тот самый момент, когда он закрылся, щёлкнув всеми четырнадцатью замками. Киль и Бетани быстро последовали за Воуэном и Оуэном, а Мойра побежала следом.
— Добыла тебе подарок из сейфа, — прошептала она Бетани. — Не за что!
Отлично. И что же она украла на этот раз?
Дойл завёл их всех в лифт, где Киль, казалось, был готов наброситься на детектива, но Бетани покачала головой. Было слишком тесно. Если они нападут сейчас, то, вероятно, в конечном итоге побьют друг друга и Оуэна так же сильно, как Дойла. Вместо этого они втроём прижались к боковым стенам, чтобы случайно не коснуться Дойла или даже Оуэна, не желая его напугать.
Какое-то мгновение Оуэн смотрел сквозь Бетани на какие-то статьи, висевшие на стене за её спиной, и это было жутковато. Но потом Дойл начал рассказывать о том, как Бетани разрушила репутацию его семьи, и Оуэн тянул время, пытаясь вытянуть из Дойла как можно больше подробностей.
Несмотря на опасность, Бетани не могла не гордиться Оуэном. Таков был его план, и он всё делал правильно.
— Если что-то пойдёт не так, мы должны будем импровизировать, — говорил Оуэн. — Но обо мне не беспокойтесь. Дойл будет считать меня приманкой, поэтому он не сделает мне ничего плохого. Просто оставайтесь рядом, и я постараюсь вытянуть из него всё, что смогу, несмотря ни на что.
Оуэн продолжал расспрашивать Дойла, хотя детектив, словно издеваясь, раскрывал свой план мучительно медленно. Наконец, они подошли к камере в конце длинного коридора, слишком тёмной, чтобы заглянуть внутрь. Мойра радостно бросилась вперёд и уставилась сквозь прутья, когда Дойл поманил Оуэна к себе.
— Мне нужно, чтобы ты это увидел, — произнёс детектив. — Мне нужно, чтобы ты понял, что я сделал.
Мойра обернулась, и даже сквозь защитные очки Бетани увидела, как округлились её глаза. Что она увидела? А девочка перевела взгляд с Дойла на камеру и обратно, затем быстро отвела Бетани и Киля в сторону.
— Что-то не так, — прошептала она. — В этой камере мальчик, и что-то очень не так.
— Этого не может быть, — прошептал Оуэн, сам заглядывая в камеру, когда Дойл отступил в сторону.
— Познакомьтесь, мистер Коннерс,
