«…и на куски его порвал, мое ты сердце не отдал!».
Селестина окончила песню на очень долгой и высокой ноте, из приемника раздались громкие аплодисменты, которые поддержала и восторженная миссис Уизли.
— Ужье закончилось? — громко спросила Флер. — Слава небьесам, это бильо ужасно…
— Может, пропустим по стаканчику на ночь? — так же громко спросил мистер Уизли, вскакивая с места. — Кто-нибудь желает яичного коктейля?
— Чем вы занимались в последнее время? — спросил Гарри у Люпина, пока мистер Уизли спешно удалился готовить яичный напиток, а все остальные расслабились и стали беседовать между собой.
— О, я был в подполье, — ответил Люпин, — можно сказать буквально. Поэтому у меня не было возможности писать, Гарри. Посылая тебе письма, я мог бы себя выдать.
— То есть?
— Я жил среди моих собратьев, таких же как я, — сказал Люпин. — Оборотней, — добавил он, заметив недоумевающий взгляд Гарри. — Почти все они на стороне Вольдеморта. Дамблдору нужен был шпион, а тут я подвернулся под руку… готовенький.
В его голосе слышалась какая-то горечь, и он, видимо, понял это — улыбка его стала более теплой, и Люпин продолжил:
— Я не жалуюсь, это необходимая работа, а кто мог справиться с ней лучше меня? Как бы там ни было, втереться к ним в доверие было трудно. При взгляде на меня сразу становится понятно, что я долгое время жил среди волшебников. Видишь ли, они ведь сами сторонятся нормального общества и живут на окраинах, воруют, а иногда и убивают, чтобы прокормиться.
— Как они могли встать на сторону Вольдеморта?
— Они считают, что с наступлением его владычества для них начнется новая, лучшая жизнь, — ответил Люпин. — А с Грейбеком так просто не поспоришь…
— Кто такой Грейбек?
— Ты о нем не слышал? — руки Люпина судорожно сжались на коленях. — Фенрир Грейбек, наверное, самый свирепый из ныне живущих оборотней. Он считает делом своей жизни убить или обратить как можно больше людей. Мечтает создать столько оборотней, чтобы их численность превысила количество волшебников… Вольдеморт пообещал ему добычу в обмен на услуги. Грейбек специализируется на детях… Кусает их, пока те еще маленькие, а потом растит вдали от родителей, учит ненавидеть обыкновенных волшебников. Вольдеморт грозится спустить Грейбека на маленьких мальчиков и девочек. Обычно эта угроза приносит свои плоды.
Люпин выдержал паузу и продолжил:
— Это Грейбек меня покусал.
— Что? — ошеломленно спросил Гарри. — Когда… то есть когда вы были маленьким?
— Да. Мой отец как-то раз оскорбил его. Очень долгое время я не знал, кто именно набросился на меня. Мне даже было жалко его, когда я думал, будто он потерял контроль над собой, к тому времени зная, какого это — превращаться. Но Грейбек не такой. В полнолуние он подбирается как можно ближе к жертвам, чтобы не просчитаться с нападением. Он все планирует. И этого человека Вольдеморт использует, чтобы предводительствовать над оборотнями. Не скрою, что мои веские доводы сильно поколебали настояния Грейбека, будто оборотни заслуживают крови, будто нам следует мстить за себя нормальным людям.
— Но вы нормальный человек! — возмутился Гарри. — Просто у вас… у вас есть проблема…
Люпин рассмеялся.
— Иногда ты мне очень напоминаешь Джеймса. В компании он называл это моей «маленьким пушистой проблемой». У многих сложилось впечатление, что у меня есть плохо воспитанный кролик.
Он поблагодарил и принял предложенный мистером Уизли бокал яичного коктейля, при этом немного повеселев. На Гарри тем временем нахлынуло волнение: эта последняя фраза Люпина о Джеймсе напомнила ему о том, что он очень хотел спросить того кое о чем.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Принц-полукровка?
— Что полукровка?
— Принц, — повторил Гарри, пытаясь прочесть на лице Люпина хоть какие-то признаки узнавания.
— У волшебников нет принцев, — улыбнувшись, ответил тот. — Ты хочешь взять себе такое прозвище? Вообще-то я думал «избранный» звучит вполне неплохо.
— Да не во мне дело! — возразил Гарри. — Принц-полукровка когда-то учился в Хогвартсе, у меня его старый учебник по зельеварению. Он весь его исписал заклинаниями, которые сам придумал. Одно из них Левикорпус…
— О, в свое время оно было очень популярно в Хогвартсе, — ностальгически заметил Люпин. — Когда я был на пятом курсе, в течение нескольких месяцев невозможно было двигаться, потому что ты был подвешен в воздухе за лодыжку.
— Мой отец применял его, — сказал Гарри. — Я видел в думоотводе, он направил его на Снейпа.
Он старался, чтобы его фраза звучала уместно, как если бы это было ненароком брошенное замечание, не имеющее особой важности, но не был уверен, что та произвела должное впечатление. Улыбка Люпина стала еще более сочувственной.
— Да, — ответил он, — но он был не единственным. Как я уже сказал, заклинание было очень популярно… Ты же знаешь, они приходят и уходят…
— Звучит так, будто оно было изобретено, когда вы учились в школе, — настаивал Гарри.
— Совсем не обязательно, — возразил Люпин. — Проклятия тоже входят в моду и выходят из нее, как и все остальное.
Он посмотрел Гарри прямо в глаза и тихо произнес:
— Джеймс был чистокровным, Гарри, и даю тебе слово, он никогда не просил нас называть его Принцем.
Отбрасывая притворство, Гарри спросил:
— И это не был Сириус? Или вы?
— Определенно нет.
— А, — Гарри взглянул на огонь, — я просто подумал… ну, он очень помог мне с уроками зельеварения, этот Принц.
— Насколько старая эта книга, Гарри?
— Не знаю, я никогда не проверял.
— Ну, ты бы мог получить представление, когда именно Принц жил в Хогвартсе, — сказал Люпин.
Вскоре после этого, Флер решила спародировать песню Селестины «Котел, полный горячей и страстной любви», которую подхватили все. Но когда миссис Уизли сверкнула в их сторону глазами, они восприняли это как сигнал ко сну. Они с Роном поднялись по лестнице до самого верха в спальню на чердаке, где уже была приготовлена складная кровать для Гарри.
Рон в тот же миг уснул, а Гарри залез в свой сундук, достал оттуда «Углубленное зельеварение» и забрался в постель. Он перелистывал страницы, пока наконец не нашел дату выхода на титульном листе. Книге было около пятидесяти лет. Ни его отец, ни друзья отца не учились в Хогвартсе в то время. Разочарованный, Гарри швырнул книгу обратно в чемодан, погасил лампу и зарылся в одеяло, думая об оборотнях и Снейпе, Стэне Шанпайке и Принце-полукровке, постепенно впадая в беспокойный сон, полный крадущихся теней и криков укушенных детей…
— Она, должно быть, шутит…
Гарри мгновенно проснулся, обнаружив, что чулок, висевший на другом конце его кровати, разбух. Он надел очки и огляделся: крошечное окно было почти до верху завалено снегом, а перед ним, словно громом пораженный, Рон сидел в постели, рассматривая что-то, похожее на толстую золотую цепь.
— Что это? — поинтересовался Гарри.
— Это от Лаванды, — возмущенно ответил Рон. — Может, она действительно думает, что я буду это носить…
Гарри присмотрелся внимательнее и прыснул от смеха. На цепи висели большие золотые буквы: «Мой возлюбленный».
— Мило, — сказал он. — Классно. Ты обязательно должен надеть это, когда увидишь Фреда и Джорджа.
— Если ты им расскажешь, — произнес Рон, заталкивая ожерелье с глаз долой под подушку, — я… я… я…
— Заикаться даже начал? — усмехнулся Гарри. — Да брось, думаешь, я расскажу?
— Как она могла подумать, что мне может понравиться нечто подобное? — вопрошал несколько потрясенный Рон у воздуха.
— Ну, припомни, — предложил Гарри. — Может, ты когда-нибудь и обронил фразу, что тебе нравится разгуливать на людях с золотой цепью «Мой возлюбленный» на шее?
— Ну… на самом деле мы не очень много разговаривали, — сказал Рон. — Мы в основном…
— Целовались, — помог Гарри.
— Ну да, — согласился Рон. Он помедлил несколько мгновений, а потом спросил: — А Гермиона действительно встречается с Маклаггеном?
— Не знаю, — ответил Гарри. — На вечеринке у Снобгорна они были вместе, но не думаю, что зашло так далеко.
Когда Рон засунул руку дальше в свой чулок, его лицо немного повеселело.
Гарри получил свитер с большим золотым снитчем, вышитым на груди, который связала для него миссис Уизли, тяжелую коробку из «Удивительных Уловок Уизли» от близнецов и слегка влажную, отдающую запахом плесени посылку с надписью: «Хозяину. От Скрипуна».
Гарри уставился на сверток.
— Как считаешь, неопасно ее открывать? — спросил он.
— Там ничего опасного быть не может, всю нашу почту до сих пор проверяет Министерство, — ответил Рон, все же с подозрением рассматривая посылку.
— Я ничего не собирался дарить Скрипуну. Разве люди обычно дарят своим домашним эльфам рождественские подарки? — спросил Гарри, внимательно прощупывая сверток.
