Брайан Перро - Проклятие Фрейи

— Мой дорогой Кассо, — перебил его мальчик, широко улыбнувшись, — ты только что подсказал мне решение, как преодолеть стену тумана и убедить Серого Человека пропустить нас!

— И как же? — удивленно спросил мореход.

— Потом узнаешь, — подмигнув, сказал Амос. — У меня появился план… Я объясню тебе позже.

Прошла неделя, а драккар все еще был в море. Беориты мало ели и много гребли. Они стали раздражаться по пустякам и надеялись поскорее ступить на землю. Им необходимо было хорошенько подкрепиться и поспать хотя бы несколько дней подряд. Кассо заметил на своей карте клочок суши, где они смогли бы отдохнуть, но, к сожалению, этот островок пока оставался невидимым в безбрежном океане.

— Так когда, наконец, мы увидим землю? — вскричал Петер Гигант. — Мне уже осточертело грести день и ночь.

— Да я и сам не пойму… — пожимая плечами, ответил Кассо. — Остров должен быть там, прямо перед нами! С того места, где мы сейчас находимся, мы уже должны его видеть.

— А вот если бы у нас был хороший штурман, — упрекнул его Гой, — мы бы уже давным-давно были на этом проклятом острове.

— Полегче, братец! — с угрозой в голосе промолвил Кассо. — Не нарывайся, а то получишь!

— Мы заблудились! — завопил Уло, поддавшись панике. — Мы никогда не достигнем земли, мы больше никогда не увидим Упсграна! Я просто уверен, что мы вот уже два дня ходим по кругу…

— Да нет же, — вмешался Банри, — вовсе мы не ходим по кругу, все идет замечательно. Море изумительное, ветер хорош, и скоро мы отдохнем!

— А я уверен, что мы заблудились, и это из-за тебя, Кассо! — настаивал Уло, налегая на весла. — Ты потерял свой дар! Вот что произошло! Фрейя против нас, и мы все погибнем в море.

— Замолчи, Уло! — приказал Банри. — Ты подрываешь наш дух. У нас провизии еще на месяц хватит… Ты уж точно не умрешь с голоду!

— Поднимусь-ка я снова на мачту, — предложил Кассо. — Держи курс, Банри. Оттуда, сверху, мне будет все отлично видно.

Кассо тщательно осматривал горизонт. Ничего! Ничего не было на мили вокруг. Но когда он спускался с мачты, его внимание привлек какой-то предмет, колыхавшийся в волнах недалеко от драккара.

— Я что-то вижу, — закричал он. — Слева по борту, Банри… Кажется, это… да-да, это похоже на лежащее на воде тело!

Корабль аккуратно подошел к месту, которое указал Банри. К своему великому удивлению, беориты увидели, что и в самом деле это было тело… молодой сирены!

После того, как тело подняли на борт, его осторожно положили на палубе драккара. Люди-медведи никогда в жизни не видели сирен, они беспомощно смотрели на нее, не зная, что делать и как ей помочь. Привыкшие к ужасным моренам, с которыми они часто воевали, беориты были тронуты изяществом и красотой этого морского создания. В ее длинных черных волосах играли голубоватые отблески. Ее лицо было белым, как первый зимний снег, а губы ярко алели. На шее сирены сверкала золотая цепочка с подвеской в форме маленького сундучка. На ней была легкая накидка из морских водорослей и пояс из белых раковин, разделенных по центру кожаным кошелем. Бедная сирена еле дышала. Понятно, что вместо ног у нее был великолепный рыбий хвост с остроконечными плавниками. Глядя на лица ошеломленных членов команды, Амос вспомнил о своей первой встрече с сиреной. Это было в Оменском королевстве, в бухте пещер. Морская принцесса Гриванья тогда подарила ему белый камешек и отправила с поручением в Таркасисский лес. Именно благодаря ей он стал властелином масок, именно благодаря тому первому приключению он повстречал Беорфа.

Амос склонился над сиреной, чтобы услышать, бьется ли ее сердце. Его стук был едва слышен! Молодой властелин масок попытался оживить ее, тихонько говоря ей на ухо какие-то слова. В то же время, используя свои магические способности, он заставил воздух проникнуть в легкие спасенной сирены. И она сразу начала легче и глубже дышать.

Сирена медленно открыла глаза. Амос взглянул в великолепные черные, глубокие очи, и они буквально его околдовали. Он почувствовал, что его сердце бешено забилось, ладони стали влажными, а во рту пересохло. Именно в этот самый момент юный властелин масок впервые познал любовь.

— Здравствуй, — сказала прекрасная сирена певучим голосом. — Меня зовут Отарелль. Кто ты, юноша? Кто эти люди, что окружают меня? Где я?

— Столько вопросов сразу, Отарелль! — нежно произнес мальчик. — Меня зовут Амос Дарагон, эти люди — мои друзья, а ты находишься на драккаре. Только что мы вытащили тебя из воды. Ты была без сознания…

— Я не помню, что со мной произошло… — сказала Отарелль, пытаясь сесть.

— Полежи еще немного, — посоветовал ей Амос. — Тебе надо беречь силы. А память к тебе скоро вернется…

— Ты очень заботливый молодой человек. Мне повезло, что меня спасли такие великодушные люди! Да к тому же ты такой красивый мальчик…

Амос покраснел, как спелое яблоко, и вся команда залилась смехом. Беорф подошел к своему другу и сказал ему на ухо:

— Ты становишься еще красивее, когда так краснеешь!

— Перестань, Беорф, это совсем не смешно! — попытался защититься Амос, отталкивая своего дружка. — Я покраснел… я покраснел, потому что… потому что получил солнечный удар! Вот и все!

— Странно! Вроде и солнца сегодня не было. Я бы даже сказал, что небо затянуто облаками…

— Ах, ну да… Ты мне уже надоел, Беорф! Не вмешивайся в мои дела, иди лучше к веслам. С твоими глупостями мы и острова не найдем!

— Так и быть, красавчик! — согласился Беорф. — Я умолкаю.

— Земля! Я вижу землю! — завопил Уло во всю глотку. — Мы спасены! Мы спасены!

— Замолчи, Уло, и греби! — приказал Банри. — Чего это мы спасены, когда еще не были в опасности! Кассо был прав. Остров как раз там и находится… Поспешим же туда, друзья мои!

Все члены экипажа испытали большое облегчение, ступив на твердую землю острова. Беориты были превосходными мореплавателями, однако, на суше они чувствовали себя более уверенно. Они быстро поставили большую палатку и достали провизию. Уло принялся за приготовление обеда, а Амос с Беорфом готовили место, где могла бы расположиться молодая сирена. Ведь, кроме всего прочего, она не могла ходить и…

— Могу я вам чем-то помочь? — спросила Отарелль.

Она стояла рядом с ними, и весьма уверенно, — на своих ногах! На лице Беорфа отразилось полное недоумение — а куда же подевался рыбий хвост?

На Отарелль была очень легкая, длинная синяя юбка и остроносые башмаки. Амос протер глаза и пробормотал:

— Но… твой рыбий… у тебя… у тебя ноги!

— Ну да! — совершенно невинно сказала сирена. — Мы, сирены, можем приспосабливаться к наземным условиям.

— Вот это да! Чудесно! — воскликнул Амос, расплывшись в сердечной улыбке.

— А я никогда об этом не слышал, — удивился Беорф. — Если сирены могут это делать, то почему же получилось так, что когда ты нашел в пещере Гриванью, она укрылась в гроте на морском берегу, вместо того, чтобы убежать подальше от опасности? Ведь за ней гнались, не так ли?

— Перестань придираться к Отарелль! — раздраженно ответил властелин масок. — Она знает, что говорит, потому что это сирена!

Затем, повернувшись к Отарелль, он пробормотал:

— Извини меня, пожалуйста, за Беорфа, он иногда бывает таким бестолковым!

— Ах, пустяки, — сказала Отарелль, нежно кладя руку на плечо Амоса.

— Извините, — возмутился Беорф. — Ты только что сказал, что это я… я бестолковый!!!

— Перестань, Беорф, ну что ты раскипятился? — сухо сказал ему Амос.

— Ну что ж, я предпочитаю удалиться… Увидимся позже.

Амос не стал удерживать своего друга и начал разговаривать с Отарелль. Они развели костер в стороне от других членов команды. Амос расстелил у огня большое одеяло, и они принялись за еду, наслаждаясь великолепным закатом. Они, как два голубка, долго болтали о том, о сем, стараясь лучше узнать друг друга. Отарелль была великолепна, и Амос буквально упивался ее словами, как путник в пустыне, изнывающий от жажды. Иногда у него появлялось ощущение, что время остановилось.

После обильной трапезы беориты поспешили отправиться на ночлег и стали укладываться в большой палатке. Беорф подошел к другу пожелать ему спокойной ночи, но Амос, завороженный речами своей новой подруги, ничего не слышал и даже не взглянул на него.

— А что происходит? — невинно спросила сирена хрустальным голоском. — Вся команда отправилась спать?

— Да, — подтвердил Амос. — Теперь они точно проспят дня три! Все это время мы будем совершенно одни. Я буду развлекать тебя разговорами, чтобы ты не заскучала!

— Мне кажется, что с такими юношами, как ты, не скучают! — лукаво произнесла Отарелль. — Скажи мне, так ты волшебник? Это правда, что ты мне говорил?