Дожд прикоснулся к плечу Лифа и, улыбаясь, протянул чашку сливового сока. Мальчик поднял глаза и с ужасом увидел в старике страшную перемену. Темную морщинистую кожу покрывали гноящиеся язвы и бородавки. Желтые немигающие глаза напоминали зрачки змеи. Вместо носа были только черные дырочки ноздрей. Во рту, ощерившемся в плотоядной улыбке, тускло блестели железные, острые, как иглы, зубы. Длинный голубоватый язык облизывал толстые губы. Лиф вскрикнул и вжался в кресло.
— Что случилось? — спросила Жасмин.
— Что с тобой? — лениво проговорил Барда, спокойно глядя то на Лифа, то на страшное чудовище, которое все еще протягивало мальчику чашку.
Лиф с трудом дышал. Стучало в висках. Похоже, Барда и Жасмин не замечали того, что видел он. Для них Дожд был тем же славным старичком, каким раньше считал его и Лиф.
На них навели злые чары, понял мальчик. Он знал: нельзя, чтобы мерзкое создание заметило, что на него заклятие больше не действует. Лиф сжал под рубашкой топаз и через силу улыбнулся.
— Я… просто задремал и вдруг резко проснулся. Извините, — сказал он и деланно рассмеялся.
Дожд понял его и тоже расхохотался. Отвратительная пасть широко раскрылась, и из нее закапала слюна. Он отдал чашку Лифу и вернулся на кухню.
— Адгесван етенсу ыв орокс, — проговорил Дожд, скрываясь за дверью.
Лиф же услышал то, что чудовище сказало на самом деле: «Скоро вы уснете навсегда». Это был не какой-то неизвестный язык, а простые перевертыши — Нижд и Дожд произносили все слова с конца! От страшного открытия у Лифа закружилась голова.
Словно в тумане, он видел, как за Дождом захлопнулась дверь. На кухне не прекращалась возня и веселая песенка: «Асям огежевс меадевто орокс! Асям огежевс меадевто орокс!»
«Скоро отведаем свежего мяса!»
Лиф дрожал, как от холода. Он повернулся к Жасмин и Барде и увидел всю гостиную такой, какой она была на самом деле: мрачная, темная клетка. По каменным стенам стекала зловонная слизь. То, что друзья приняли за мягкий ковер, оказалось гниющими шкурами каких-то мелких зверьков.
— Лиф, да что с тобой?
Лиф с трудом перевел глаза на Жасмин. Та изумленно смотрела на него, держа у рта чашку.
— Не пей! — крикнул Лиф.
— Но я хочу, — заупрямилась Жасмин и только собиралась сделать глоток, как Лиф выбил чашку у нее из рук.
Девочка вскочила и возмущенно уставилась на Лифа.
— Тише, — прошептал он. — Ты не понимаешь. Здесь опасно. Неизвестно, что это за зелье.
— Ты с ума сошел, — зевнул Барда. — Он ужасно вкусный.
Его глаза закрывались. Лиф увидел, что Барда успел выпить уже полчашки. Мальчик изо всех сил тряс его за плечо.
— Барда, не засыпай, пожалуйста! — молил он. — Они пытаются нас одурманить.
— Что за чушь?.. — медленно ворочая языком, проговорил Барда. — Никогда в жизни я не встречал таких добрых людей. Интересно, они брат и сестра или муж и жена?
Нижд, Дожд… Лиф мысленно перевернул имена и все понял.
— Брат и сестра, — мрачно ответил он. — Их зовут не Нижд и Дожд, а Джин и Джод. Это дети колдуньи Тэган. Я помню их имена в стихотворении-загадке, которую задал мне великан у моста. Они чудовища! Когда мы уснем, нас убьют и съедят.
— Неудачная шутка, Лиф, — нахмурилась Жасмин.
Барда ничего не ответил. Он обводил мутным взглядом жуткую комнату и видел уютную светлую гостиную.
— Асям огежевс меадевто орокс! Асям огежевс меадевто орокс! — напевал в кухне Джод, затачивая нож.
Его сестра подпевала:
— Еокраж еончилто! Барда сонно улыбнулся и откинулся в кресле.
— Слышишь, как они дружно поют за работой? Разве могут такие люди быть не теми, кем кажутся? Отдохни, Лиф. Ты сразу почувствуешь себя лучше.
Лиф в отчаянии смотрел на своих друзей. Что делать?
Нужно разрушить чары. Но как? Лиф не понимал, почему он сам вдруг сумел увидеть все как есть. Это произошло неожиданно. Он стирал грязь с топаза, когда вошел Джод, и…
Топаз!
Лиф вспомнил полузабытые строчки из синей книжки отца «Волшебный Пояс Тилоары». Мальчик закрыл глаза, сосредоточился и представил себе страницу из книги.
* Топаз — могущественный камень, и его сила возрастает в полнолуние. Топаз защищает от ужасов тьмы и открывает двери в мир духов. Он укрепляет тело и просветляет разум…
Укрепляет тело и просветляет разум!
Лиф вспомнил, что сжимал топаз, когда отвечал на загадку великана. Он тер камень пальцами, когда увидел истинное лицо Джода.
Золотистый топаз — вот ключ к спасению!
Не говоря ни слова, Лиф схватил за руки Барду и Жасмин и заставил прикоснуться к камню на Поясе. Сначала они возмущенно заворчали, но, дотронувшись до топаза, вскрикнули от ужаса. Выпучив глаза, Жасмин и Барда смотрели на то, что Лиф увидел гораздо раньше, и слышали, что на самом деле пели Джин и Джод:
— Скоро отведаем свежего мяса! Отличное жаркое!
— Они нам с Филли сразу не понравились, — прошептала Жасмин. — Я думала, это потому, что мы выросли в лесу и не знаем, как ведут себя нормальные люди.
— Я… Как я мог ничего не заметить? — хрипло сказал Барда, прикоснувшись дрожащей рукой ко лбу.
— Нас заколдовали, — объяснил Лиф. — Топаз разрушил чары.
Барда покачал головой:
— Меня еще тогда удивило, что Серые Стражи не стали нас преследовать, когда мы свернули с тропы. Теперь я понимаю почему. Стражи знали, что рано или поздно мы наткнемся на дом Джин и Джода и они нас сцапают.
— Эти твари неуклюжие и медленно ходят, — сказал Лиф. — Иначе им не понадобились бы чары и дурманящий напиток. Мы должны попытаться…
— Если, конечно, сможем отсюда вырваться, — перебила его Жасмин.
Она вскочила на ноги и начала ощупывать липкие стены. Барда хотел ей помочь, с трудом встал, но закачался, побледнел и чуть не упал. Лиф успел подхватить его.
— Этот их проклятый напиток! — тяжело дыша, произнес он. — Выпей я всю чашку, спал бы сейчас крепким сном. Я чувствую ужасную слабость…
Жасмин шепотом подозвала их. Барда и Лиф подошли к ней. Она нашла дверь, которую можно было заметить только по едва различимой щели. Исполнившись надежды, друзья засунули пальцы в щель и изо всех сил потянули на себя. Дверь подалась, даже не скрипнув. Они заглянули внутрь, и надежда угасла.
Там оказался чулан, заваленный всякой рухлядью: всевозможной одеждой, выпачканной болотной грязью, ржавыми щитами и шлемами, потускневшими мечами и кинжалами… Еще там стояли четыре сундука, доверху наполненные драгоценностями и золотыми монетами. Друзья поняли, что все это когда-то принадлежало тем, кого Джин и Джод заманили к себе и съели.
— Сломанный указатель многих привел в лапы этих чудовищ, — тихо сказала Жасмин.
Лиф мрачно кивнул:
— Это ловушка. Они слышат колокольчик и бегут вытаскивать из трясины того, кто туда попал. К ним испытывают благодарность и видят только то, что позволяют колдовские чары. Поэтому люди не сопротивляются, не пускают в ход оружие, а покорно идут в дом вслед за хозяевами.
— А потом их усыпляют, убивают и съедают, — содрогнулся Барда. — И это чуть не случилось с нами самими!
— Не забывай, нас все еще могут съесть, если мы не выберемся отсюда, — сказала Жасмин.
Вдруг они услышали, как вдалеке тихо зазвенел колокольчик. Кто-то еще увидел сломанный указатель и вот-вот попадет в ловушку к Джин и Джоду.
Друзья замерли. Потом Лиф скомандовал:
— Назад к камину! Лягте. Притворитесь, что… Он не договорил. Жасмин и Барда поняли его с полуслова, быстро выплеснули из своих чашек дурманящий напиток, легли на пол и притворились спящими. То же самое сделал Лиф.
— Осям еще! — крикнула из кухни Джин. — Рогаб ищат!
— Рип! Рип! — взволнованно тараторил ее брат. — Илунсу ежу еорт ет?
Было слышно, как на кухне закрыли крышкой огромный котел с кипящей водой, затем — топот тяжелых ног.
По пути Джин заглянула в гостиную, чтобы проверить, спят ли их пленники. Она пнула Лифа ногой. Тот не пошевелился. Джин удовлетворенно хмыкнула и пошла к двери. Лиф приоткрыл глаза и посмотрел на нее сквозь ресницы. Она была горбатой. Зеленовато-белую кожу покрывала жесткая черная щетина. На лысой голове торчали три загнутых рога. Лица Лиф не видел и был этому очень рад.
— Тазер онжом ежу хи! — крикнула Джин своему брату и захлопнула за собой дверь.
Лиф услышал, как она прошла через кухню и закрыла еще одну дверь. Потом наступила тишина. Джин и Джод ушли.
— Значит, нас уже можно резать? А теперь к ним попался еще какой-то несчастный! — ворчал Барда, с трудом поднимаясь на ноги.
— Должно быть, это наш ралад! — сказала Жасмин, открывая дверь на кухню.
Теперь, когда пелена спала с их глаз, они увидели темную, вонючую и грязную кухню. Повсюду валялись смердящие обглоданные кости. В углу на каменном полу лежала куча полусгнившей соломы. Рядом в стену было вделано кольцо с обрывком истертой веревки. Похоже, до недавнего времени там держали какое-то животное, которое спало на соломе. Потом оно, по всей видимости, перегрызло веревку и сбежало.
