— Милая аргументация, Камикадза, — заметил Иккинг.
Один из варваров подошёл к палатке, установленной в центре корабля, и проорал:
— Бо-о-о-о-oсссс! Они зде-е-е-есь!
— Похоже, — мрачно проговорил Иккинг, — нас ждали. Это не хороший знак.
— НИЧТО из этого не является хорошим знаком! — задрожал Рыбьеног. — Кто, как вы думаете, похитил нас?
Как раз над этим Иккинг ломал голову. Кто не участвовал в Межплеменном Дружеском Заплыве? Раздолбаи? Душегубцы?
— Я всё-таки надеюсь, что это не Душегубцы, — заныл Рыбьеног.
Но оказалось намного хуже, чем Душегубцы. Когда моряки-варвары отдёрнули полог палатки в середине корабля, то там, вкушая совместный лёгкий ужин, сидели трое мужчин, три удара Сплошного Невезения.
Читая слева направо, это были Кишкомот Смертоносный, Норберт Сумасброд, Вождь Истериков, и Прохиндей, любимый помощник Кишкомота.
5. НЕПРИЯТНЫЙ СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ
Они трапезничали оленем. На Норберта и Кишкомота нельзя было смотреть без отвращения: руками, алыми от крови, они отрывали от тушки крупные куски.
У Прохиндея были более утончённые манеры, и он изящно грыз кусок печени оленя на конце длинной заострённой чёрной вилки.
Норберт Сумасброд проглотил остатки вина, которое он пил из черепа, бросил несколько сочных кусочков оленины через плечо и вытер окровавленные руки о свою манишку.
— О, молодец, старина Кишкомот, — с энтузиазмом проговорил Норберт. — Твои Хищножалы доставили-таки нам жертв.
Иккингу не понравилось звучание слова жертвы.
— Что происходит? — запинаясь, спросил он. — Почему вы привезли нас сюда? Нам нужно вернуться к нашему Заплыву… И почему Кишкомот здесь? Разве он не участвует в Заплыве?..
Норберт встал, и его лицо оказалось вплотную перед лицом Иккинга. Один свирепый глаз смотрел прямо на Иккинга, красные вены вздулись на нём, как линии на безумной карте, сильный тик вынуждал зрачок колыхаться и содрогаться в диком танце ярости.
— Ваш Заплыв закончился, — с удовлетворением заявил Норберт. — Кишкомот и я заключили небольшое соглашение. Кишкомот доставил мне ВАС, а я, в свою очередь, на пару часиков оказал ему гостеприимство на своём корабле. Потом он поплывёт на берег и прибудет после других, убедившись, что ОН — Последний Вернувшийся Человек…
— Но это мошенничество! — возмутился Иккинг. — Вы не должны искать помощи на Плоту или Судне!
— Конечно, это мошенничество! — засмеялся Норберт. — Ты думаешь, что твой предок, Чернобород Оголтелый, не мошенничал тогда, давным-давно, в том известном Заплыве, когда он стал Королём Архипелага? Физически невозможно плавать ЦЕЛЫХ ТРИ МЕСЯЦА…
— Это очень долгое время, — усмехнулся Прохиндей. — Простите, что перебиваю, но сейчас мы покинем вас. Ты, Норберт, получил, что хотел, а Кишкомот достаточно отдохнул, и ему пора в Заплыв, чтобы прийти последним.
Кишкомот Смертоносный хрюкнул и вытер окровавленные ладони о свой жилет. Он пожал руку Норберту Сумасброду, слегка размял ноги и нырнул ласточкой с борта корабля. Омерзительный Прохиндей, зажав нос, следом прыгнул в воду бомбочкой. Хищножалы раскрыли крылья, похожие на крылья летучих мышей, и последовали за ними.
— Так-так-так, разве это не тот странный маленький рыжеволосый мальчик, — улыбнулся Норберт Сумасброд. — Когда мы встречались в последний раз, помнится, ты украл мою тикалку, спалил мой Парадный Зал, отгрыз мои усы, и скормил Папу Пискуляторам.[1]
— Это был несчастный случай! — запротестовал Иккинг. — Случайный ПОТОК несчастных случаев, о которых мы глубоко сожалеем, ведь так, ребята?
— Гхмм, — фыркнул Норберт. — Разве я не предупреждал тебя, что в следующий раз, когда мы столкнёмся друг с другом, я тебя УБЬЮ?
— Вообще-то, приятно снова тебя видеть, — тактично сказал Иккинг (всегда следует быть вежливым с сумасшедшими, носящими топоры), — хотя я точно не ПЛАНИРОВАЛ эту встречу…
— Мой Резак давно жаждет отрубить твою голову… — Норберт любовно погладил двуглавый топор, который повсюду носил с собой. Одна сторона топора сияла ярким золотом, другая темнела покорёженной массой ржавого металла. — И ваши, ребята, тоже, конечно. — Он щедро включил под раздачу Камикадзу и Рыбьенога, на случай, если они почувствовали себя обделёнными. — Но я пока не могу решить, убить ли тебя прямо сейчас, или взять с собой в нашу маленькую экспедицию, а ПОТОМ убить тебя… вот так-то… Жизнь полна трудных решений…
— УБИТЬ ИХ СЕЙЧАС! УБИТЬ ИХ СЕЙЧАС! — радостно заорала наблюдающая команда Истериков.
— Экспедиция? — переспросил Иккинг, его сердце опустилось ещё ниже. — Что ты имеешь в виду под «экспедицией»? Куда ты направляешься?
— О… недалеко… — Норберт Сумасброд изобразил исключительно омерзительную улыбочку. — Так, небольшая прогулка, испытать моё новое судно… Я подумал, мы могли бы заглянуть в АМЕРИКУ, ну, ты ведь понимаешь…
— Но нет такого места, как Америка! — возразил Рыбьеног. — Мир плоский, как блин, и если плыть слишком далеко на запад, то упадёшь с его края!
— МООООЛЧАААААТЬ! — заорал Норберт, с фанатичным блеском в безумном глазу. — Мир круглый, как апельсин, и я знаю, что есть такое место — Америка, потому что я БЫЛ ТАМ! Я вернусь ВО СЛАВЕ, с ВОИНАМИ и МОГУЩЕСТВОМ и я создам великую ИМПЕРИЮ! Только представьте: я, Норберт Великий, Император Нового Света!
Иккинг представил. Это было ужасно.
— Я назову эту новую страну Сумасбродия, — с удовлетворением объявил Норберт, делая величественный жест топором. — Но для того, чтобы добраться до Америки, в первую очередь, — продолжил Норберт, — мне нужна та тикалка, которую ты украл у меня, когда мы встречались в последний раз. Только она может показать нам дорогу. Итак… У кого из вас она?
Он по очереди ткнул в них топором.
— У потешно выглядящего паренька с рыжими волосами и веснушками… у маленькой безумной блондинки… или у мальчишки с рыбьим лицом?
— У меня, Иккинга Кровожадного Карасика Третьего, — с достоинством сказал Иккинг, — а ты стоишь прямо на ней.
Иккинг висел вниз головой, поэтому тикалка выпала из его кармана, и теперь лежала на палубе под чудовищно огромной маниакальной стопой Норберта.
— Моя тикалка! — радостно завопил Норберт, отвязывая её от запястья Иккинга и прижимая к своей груди.
— А теперь, Иккинг, — улыбнулся Норберт, напоминая Иккингу, что у него есть более важные для обдумывания темы, надавливая тёмный край своего двуглавого топора на горло Иккинга, — как я уже сказал, я не могу решить, убить ли тебя сейчас, или когда мы доберёмся до Америки… Понимаешь?
— Отлично… — сглотнул Иккинг.
— Топор СУУУУДЬБЫ решит! — проорал Норберт, широко раскидывая руки. (Дикие крики и топанье кровожадной толпы.) — Я подброшу его в воздух, и если он приземлится золотой стороной вниз, вы поплывёте с нами в Америку. Но если же он приземлится чёрной стороной вниз… ну что ж, если он приземлится чёрной стороной вниз, вы умрёте на месте! — выкрикнул Норберт Сумасброд. — Насколько ты удачлив сегодня, Иккинг Кровожадный Карасик Третий?
— Ну, я как раз об этом думаю, — пробормотал Иккинг, — и пока я полагаю, что это, похоже, самый невезучий день за много лет.
— Славненько, — усмехнулся Норберт Сумасброд. — НЕНАВИЖУ ожидание веселья.
— БРОСАЙ ТОПОР! БРОСАЙ ТОПОР! БРОСАЙ ТОПОР! — радостно вопили Истерики.
— СМЕРТЬ ИЛИ АМЕРИКА! — заорал Норберт Сумасброд.
— СМЕРТЬ ИЛИ АМЕРИКА! — подхватили Истерики.
— Смерть или Америка, — простонали Иккинг, Рыбьеног и Камикадза.
Иккинг закрыл глаза, когда, с безумным воплем Норберт Сумасброд бросил огромный топор высоко-высоко в воздух.
Истерики бросились врассыпную.
Топор взлетел вверх, переворачиваясь вновь и вновь, сначала золотой стороной вверх, затем чёрной… вверх и вверх он воспарял…
А потом как бы завис на мгновение, прежде чем начал падение вниз к палубе. Золотая или чёрная сторона?
Иккинг прищурился, пытаясь разглядеть топор сквозь солёные пряди волос.
— Чёрная! Чёрная! — заорал Норберт Сумасброд с безумным ликованием. — Готовьтесь к смерти!
И с ужасом Иккинг понял, что к палубе приближалась чёрная сторона. И он абсолютно НИЧЕГО не мог с этим поделать.
6. ТОПОР СУДЬБЫ ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ
Мысли Иккинга отчаянно заметались.
Он не мог двигаться, но внезапно к нему пришло вдохновение…
— ТЫ УМЕЕШЬ ЧИТАТЬ ТИКАЛКУ, ТЫ РАЗБИРАЕШЬСЯ В ТИКАЛКЕ, НОРБЕРТ? — выкрикнул Иккинг.
Норберт посмотрел на тикалку… Проклятье!.. Он не умел…
…а топор на всех парах устремлялся к палубе корабля, а Топор Судьбы никогда не ошибается… Поэтому Норберт Сумасброд просто подтолкнул топор, чтобы Необходимая Ему Правда возникла между топором и палубой, заплатив за это царапиной на руке.
