Ознакомительная версия.
Несмотря на переполнявшую ее бегимоторную энергию, Маша стояла, не решаясь отойти от фургончика. Ведь господин Фаринго и кролик Сипухо — единственные, кого она знает здесь. В конце концов, решив, что обойти фургончик вокруг будет вполне безопасно, Маша сделала несколько неуверенных шагов и вдруг оказалась на самой настоящей ярмарке, нет, на карнавале, нет, в бродячем цирке — в общем, то, что она увидела, трудно поддается описанию. Прямо за фургончиком господина Фаринго вертелись карусели, трепетали флаги и связки разноцветных воздушных шаров, жарились сосиски и попкорн, раздавались крики торговцев, расхваливающих свой товар, и зазывал, приглашавших народ куда-то на аттракционы, в пестрой толпе горожан иногда мелькало то разрисованное лицо клоуна, то пышные цыганские юбки. А посреди площади стояло небольшое круглое возвышение, окруженное фургончиками, такими же, как и у господина Фаринго. Вот только ни в один из них не был запряжен лиловый кролик. Возле фургончиков стояли обыкновенные пони — маленькие лошадки, правда, каждая была в соломенной шляпе, украшенной лентами или цветами.
Маша очень любила лошадей, и ей безумно хотелось подойти к ним поближе. Возможно, именно так она бы и сделала, однако в этот момент на плечо девочки легла тяжелая рука. Маша обернулась и увидела, что ее остановил высокий человек, весь закутанный, как ей сначала показалось, в толстое лоскутное одеяло.
— Откуда ты пришла? — спросил он устало.
— Я приехала в фургончике господина Фаринго Великолепного, — ответила Маша, с опаской глядя снизу вверх на собеседника.
— Да, я вижу, что мой друг уже прибыл. Ну а ты, ты уже выполнила свое предназначение?
— Я не понимаю, о чем вы.
— Разве ты не сквозьпроходящая? Разве ты не пришла из другого мира?
— Мой любезный друг! Александр, давно ли ты ждешь меня?
Маша и незнакомец одновременно обернулись на восторженный вопль господина Фаринго. Человечек спешил к ним, раскрыв для объятий руки, позади него кролик Сипухо меланхолично что-то пережевывал.
— Я ожидал тебя с раннего утра, да будет тебе известно, — так же устало ответил незнакомец, и на лице его не было никакой радости, хотя он нагнулся, чтобы дружески похлопать господина Фаринго по спине.
— Ах, мой друг, причину, по которой я опоздал, ты видишь перед собой. Познакомься, Маша Некрасова, это и есть мой друг, Александр Нескучный, магистр Великой Спирали.
Маша с сомнением посмотрела на магистра — он стоял с выражением скуки и усталости на длинном бесцветном лице и в своем лоскутном одеяле более всего напоминал не вовремя проснувшегося лунатика.
— Александр, — продолжал заливаться соловьем господин Фаринго, — появление Маши настолько замечательно, что мне не хотелось бы обсуждать его на городской площади. Тебя ее случай должен заинтересовать.
— Я чрезвычайно заинтересован, — заявил Александр, хотя выражение его лица не изменилось, — нам действительно необходимо серьезно поговорить, однако сейчас не время и не место. Господин Фаринго, вы должны немедленно приступить к работе, все ждут только вас! А вы, уважаемая, не знаю, откуда вы прибыли, но для вас наверняка будет весьма поучительно провести пару часов на этой площади в одиночестве.
— Но, Александр, вы же не хотите, чтобы думаки добрались до нее раньше, чем это необходимо? — с тревогой спросил господин Фаринго.
— А зачем я думакам? — испугалась Маша.
— Действительно, я не сторонник экстремальных методов обучения. Ну что ж, Маша Некрасова, поздравляю вас с началом вступительных экзаменов в Академию Сквозного пути. Первый — на ориентировку в пространстве и времени, иначе, на самоосознание — ты должна будешь вернуться к фургончику через два часа. Второй — на самоопределение: ты должна с пользой провести время на площади, развлекись, отдохни, познакомься с людьми и обычаями. Если справишься — принимаю в Академию на общих основаниях. Если кто-то проявит к тебе повышенное внимание, спрячешь лицо вот сюда, словно сморкаешься, это поможет тебе скрыться.
Магистр отстегнул один из лоскутиков со своего одеяния. Лоскутик был темно-синим с вышитыми на нем звездами.
— Как вы предусмотрительны, как великодушны! — восхитился господин Фаринго, а Александр впервые за все время разговора вдруг тепло улыбнулся, и эта улыбка полностью преобразила его надменное лицо, сделала его добрым и каким-то родным. Он сказал:
— Удачи тебе, Маша.
Потом сунул ей в руку треугольную монетку красноватого цвета. В разных углах монетки были изображены орел, лев и дельфин. Посередине была палочка. Пока Маша разглядывала монетку, друзья незаметно удалились, и Маша не знала, куда они направились.
Она подвела стрелки на своих часах, вспомнила, что с утра еще ничего не ела, кроме бегимотора, и отправилась туда, где пахло попкорном, играла музыка и кувыркались клоуны, то есть на ярмарку. Потолкавшись в толпе, девочка поняла, что с одной монеткой ей тут делать нечего. Может, ей и хватит на сосиску, но это будет не столь весело, как могло бы быть.
— Экзамен на самоосознание и самоопределение — что это за предметы? Какая между ними разница? Замудрят голову, сами не понимают чем, — проворчала про себя Маша, — хотела самостоятельной жизни — получай.
Она вывернула карманы, прикидывая, что ей можно попытаться продать из своего имущества, потом ее внимание вдруг привлекли крики зазывалы, который стоял у столбика с головой клоуна наверху. Столбик был похож на гигантский градусник, у его подножия лежал здоровенный молот.
— Денег нету — не тужи, свою силу покажи, за монетку стукни раз, и пробьет твой звездный час!
Довольно упитанный дядька с длиннющими усами вразвалочку подошел к зазывале и, уплатив монетку, взялся за молот. Крякнув, он размахнулся и стукнул по основанию столбика. Вверх взметнулся шарик, но, увы, он не добрался до нужной отметки.
— Надувательство, — проворчал дядька, — я потомственный кузнец, да чтобы не осилил!
Он снова дал монетку и попробовал еще раз, потом еще и еще, но, увы, результат был плачевный. Собралась толпа, но повторить его попытки никто не решался, каждый понимал, что раз уж такой мощный дядька не осилил, никому другому тут делать нечего.
Зазывала разошелся, видя такой интерес к своему аттракциону:
— Кто нос клоуну поставит, крупный выигрыш возьмет, если в небо шар отправит, все отдам, что унесет!
Маша крепко сжала свою единственную монетку. Ах, как ей нужен этот выигрыш, наверное, больше, чем любому на этой ярмарке! Ведь она совсем одна, в чужом мире, ей надо рассчитывать только на себя. Конечно, это безумие — тратить свою единственную монетку на удачу, но ведь она сегодня ела бегимотор! Если его действие все еще в силе, у Маши есть шанс на победу.
— Я попробую! — звонко крикнула девочка и протянула зазывале свою единственную монетку.
— Куда ты, малышка? — засмеялись в толпе.
Зазывала захихикал тоже и сказал:
— Ты слышала мое последнее условие: если отправишь шар в небо, можешь забирать все, что у меня есть.
— Ты взял мою последнюю монетку, так что отойди в сторону, не мешай, — отчаянно и твердо сказала Маша и взяла в руки молот. Он оказался необыкновенно тяжелым.
— Давай, девочка, побей кузнеца!
— Комарик кусает слона! Урра!
— Иди к маме, пусть она тебе сопельки вытрет!
Маша старалась не слушать насмешливых выкриков. Она посмотрела на красный шарик, на голову клоуна — чтобы получить выигрыш, шарик должен долететь до его носа. Потом вздохнула, поудобнее ухватилась за рукоятку молота и, как следует размахнувшись, неловко, но изо всех сил ударила по подставке.
Раздался звон. Шарик долетел до головы клоуна, пробил ее и на самом деле улетел в небо…
Толпа зевак притихла. Притих и зазывала. Подошел к столбику, посмотрел на него и почесал в затылке. Подошел и кузнец, взвесил в руках молот. Потом вдруг захохотал, подмигнул Маше и хлопнул зазывалу по плечу так, что тот едва устоял на ногах.
— А ну давай, плати выигрыш.
Зазывала тяжело вздохнул, снял с головы шапку, вытряхнул оттуда несколько монет, потом отстегнул кожаный кошелек от пояса, взвесил его в руке, пересыпал туда монеты из шапки и отдал Маше.
— Весь мой заработок. Держи.
— Это что, и есть куча денег? — возмущенно завопили в толпе.
— Это все, что у меня есть, — развел руками зазывала, — если она хочет, пусть берет аттракцион. Только он все равно сломан. Чем же я теперь буду зарабатывать на хлеб?
— Знаете что, — вдруг сказала Маша, — не нужен мне выигрыш. Я забираю у вас мою монетку, а вы чините свой аттракцион.
Зазывала уставился на нее с таким изумлением, что Маша посчитала нужным нравоучительно добавить:
— И больше не бросайтесь пустыми обещаниями.
— Но так нельзя! — К Маше подошел симпатичный паренек примерно ее лет, ну, может, на год постарше. — По закону Как-о-Дума от выигрыша нельзя отказываться.
Ознакомительная версия.
