Марика замолчала и тихими шагами подошла к Джулиану. Они о чём-то пошептались, и мулат, положив руку девушке на плечо, поцеловал её в макушку. Затем обернулся к Донателло и удивлённо поднял брови.
– Дон, а почему ты всё ещё лежишь? Или сегодняшняя игра тебя уже не волнует?
Осторожно приподнявшись на локте, Донателло спросил:
– А что, разве уже можно подниматься?
– И даже нужно! – ответил Джуд. – Иначе наша команда так и останется в проигрыше.
Он подошёл к Дону и помог ему приподняться. Дон неуверенно спустил больную ногу на пол.
– Смелее, смелее, – приободрил его Джулиан. – Поднимайся!
Дон резко поднялся. Минуту он, прислушиваясь к себе, молчал, затем спокойно заявил:
– Как новая. Даже не чешется.
И прошёлся по комнате. Сплинтер с беспокойством следил за ним.
– А попробуй присесть, – попросил он. Дон присел пять или шесть раз. Поднявшись, он улыбнулся.
– Ещё лучше, чем было. Не волнуйся, Сплинтер.
Учитель, видимо, все ещё сомневаясь, приблизился к Донателло и осмотрел его колено. Никакого следа от иглы не было заметно. Опухоль бесследно исчезла.
– В самом деле всё в порядке, учитель, – заверил его Дон.
– А как это у вас всё-таки получилось? – обратился Сплинтер к Джулиану, который с улыбкой наблюдал за вышагивающим по комнате Донателло.
– Пять лет напряжённой, самоотверженной работы в ортопедическом отделении, – все так же улыбаясь, ответил Джуд, – и вы тоже сможете творить чудеса.
– То, что я видел, – не сдавался Сплинтер, – вряд ли можно отнести к традиционной медицине. Если вас учили именно в Далласе, то вы бы просто наложили Дону повязку и прописали ему покой, покой и только покой. В ортопедических центрах не поднимают на ноги за считанные секунды. Уж старого Сплинтера на мякине не проведёшь.
– Ну вот, – произнёс Джулиан, – я и дождался какого-то подобия похвалы от сурового коллеги… А теперь мы, может, всё-таки пойдём поиграем?
– Да ладно, Джуд, уже поздно, – поддержал Сплинтера Донателло. – Ты очень здорово всё сделал, огромное спасибо тебе. Но теперь я совершенно не понимаю, почему ты со своими золотыми руками прозябаешь в этой норе?
Джулиан вздохнул и задумчиво потёр подбородок. Он молча поставил саквояж на место в шкаф. Массивная резная дверца протяжно заскрипела.
– Ну что ж, видимо, вечер вопросов и ответов всё-таки должен состояться, – медленно произнёс он. – Ладно. Тогда Марика сварит нам кофе, хорошо?
Марика кивнула и достала из-под стола небольшую турецкую кастрюльку и наполнила её водой из бака. Джулиан тем временем пригласил черепашек и Сплинтера присесть и уселся сам в продавленное кресло. Трубка и зажигалка тут же очутились у него в руках.
Глава 5. Рассказ кукловода
– И с чего же мы начнём? – спросил он, раскуривая трубку.
– Расскажи нам просто, как вы с Марикой оказались в подземелье, – попросил Дон. – Не обижайся, Джуд. Но вы здорово заинтриговали нас. Мы ещё не встречали таких людей, как вы.
– Скажу вам честно, ребята, что живых черепашек-мутантов уж точно никто не видел. И тем не менее ни Марика, ни я ещё не задали вам ни одного нескромного вопроса. – Несмотря на кажущуюся суровость речи, Джулиан улыбался и пускал кольца дыма в потолок. Донателло почувствовал неприятный укол совести.
– Ну, да ладно, – заключил мулат и придвинул к себе пепельницу. – Я не обижаюсь. Хотя и потребую потом от вас ответного подробного рассказа.
Он с минуту помолчал, пока Марика наливала кофе в чашки и усаживалась за стол.
– Я вам уже как-то раз говорил, что моя работа – кукловод, – начал Джулиан свой рассказ. – И это чистая правда. Чем кукловод отличается от обычного кукольника? Боюсь, никто этого толком не знает… Я не просто делаю кукол для какого-нибудь представления или для продажи в магазине. Это другой уровень мастерства. Как бы это сказать… Я делаю очень хороших кукол. Вот и все.
– Но мы не видели здесь ни одной куклы! – перебил его Мик.
– Я здесь только живу. А моя мастерская находится в другом месте.
– И тоже под землёй? – поинтересовался Лео.
– А как же? Конечно, под землёй.
– Вы, вероятно, от кого-то скрываетесь? – Сплинтер упорно продолжал называть Джулиана на «вы».
– Нет, Сплинтер. Вообще-то я давно ждал от вас этого вопроса и конечно же, при желании мог придумать хоть целый ворох историй о бедном, не понятом никем художнике, который прячется от жестокой действительности в мрачных катакомбах… Я никогда ни от кого не прятался. И никто пока ещё за мной не гонялся.
– Но зачем же тогда молодому, полному сил мужчине и красивой девушке добровольно хоронить себя в канализации? Ведь вы приличный врач и, судя по вашим словам, профессионал-кукловод, который как пить дать мог бы заработать на хорошую квартиру в Бруклине, – продолжал гнуть свою линию Сплинтер.
Джулиан с минуту пристально смотрел на Сплинтера, а затем сказал:
– Вы просто не знаете, где живёте. Здесь, под землёй, – прекрасный, ни на что не похожий мир, который я очень полюбил. И я хочу жить именно здесь. Мне не нужен ни Бруклин, ни Манхэттен, ни Беверли-Хилл.
– Что же здесь прекрасного? – с удивлением переспросил Леонардо, окинув взглядом комнату Джулиана.
– Ты не там смотришь, старик, – с улыбкой ответил мулат. – Это всё камуфляж. Настоящая подземная жизнь не здесь.
– А где же?
– Я обязательно покажу её как-нибудь тебе. Вот Марика, например, уже видела. И она никуда отсюда не уедет.
– Да, но вы вчера говорили, что только недавно переселились в эту комнату, – вспомнил подозрительный Сплинтер. – А где вы жили до этого?
– Мы жили в Бостоне. Но тоже под землёй. Там было сыровато для Марики. Она у нас любит покашлять.
Джулиан обнял девушку за плечи и прижал к себе.
– Но тогда ей лучше было бы и в самом деле переселиться в нормальную отапливаемую квартиру, – заметил учитель.
– Нет, Сплинтер, я уже пробовала, – ответила Марика. – У меня сильная аллергия на пыль. Достаточно одной пылинке появиться в воздухе, как меня всю начинает просто выворачивать от кашля.
– Да, это так, – подтвердил Джулиан. – Поэтому Марика летом почти не выходит на улицу. И поэтому она у нас такая бледненькая.
Гости как по команде дружно посмотрели на Марику. Та невольно поёжилась.
– Итак, я рассказываю дальше? – переспросил Джулиан, выпуская через ноздри очередную порцию дыма.
– Да, конечно, – подтвердил Дон. – Извини, Джуд, что перебили тебя.
– Ничего, – отмахнулся Джулиан и продолжил свой рассказ:
– Мать моя умерла во время родов. Отец работал врачом в одной из частных клиник в Бостоне. Он очень много поездил по свету и почти всегда брал в очередное путешествие и меня. Больше всего меня тянуло, как это ни банально, в Африку. Побывав как-то раз в Каире, я навсегда полюбил Египет. Отец говорил, что наши предки жили когда-то в этой стране и уехали оттуда в позапрошлом веке. Вернее, их вывезли работорговцы. С тех пор, как я узнала об этом, белые люди начали меня раздражать. Единственное исключение – это Марика…
Джулиан затянулся и немного помолчал. Затем встал, открыл шкаф и достал оттуда несколько фотографий.
– Вот, посмотрите, это – Каир.
И он протянул Сплинтеру фото. На любительских чёрно-белых снимках были видны плоские черепичные крыши грязноватых лачуг и стройные высокие небоскрёбы. На одной из фотографий на фоне какого-то здания стоял юноша, чем-то напоминающий Джулиана и высокий темнокожий мужчина в феске.
– Это ваш отец? – спросил Сплинтер.
– Нет. Этого человека зовут Делихьяр. Я познакомился с ним во время одного из путешествий. Он, кстати, и научил меня всему тому, что я сегодня умею.
Джулиан снова уселся в своё кресло и начал набивать новую трубку. Черепашки взяли у Сплинтера фотографии и с интересом рассматривали их.
– Нас познакомил отец. Делихьяр работал в то время в цирке. Он дрессировал змей, глотал огонь и вгонял иглы себе в ноги. Обычный балаган, в общем. Только Делихьяр на самом деле умел гораздо больше. Он был настоящим врачом, пожалуй, единственным в своём роде в Северной Африке. Делихьяр мог поднять на ноги любого безнадёжного больного за пару дней.
– А почему же тог да он выступал в цирке, а не лечил людей? – спросил Сплинтер.
– Ему не разрешали приближаться к больным. Делихьяра подозревали в занятиях чёрной магией. А в Египте есть закон, который под страхом смертной казни запрещает заниматься чернокнижием, или койу, как это у них называется. Когда мы познакомились, отец сказал, что Делихьяр очень серьёзно болен и не в состоянии помочь себе. Он должен был умереть через несколько месяцев. Поэтому ему нужен был ученик, которому можно было бы передать все знания и опыт, которые накопил колдун. Я с радостью согласился… О чём ещё ни разу не пожалел.
– И этот Делихьяр научил тебя делать кукол? – полюбопытствовал Леонардо.
