Василиса мгновенно развернулась, опасаясь вновь быть остановленной, и побежала к заветному кружку «двенадцать».
И тогда произошла странная вещь: ее бег замедлился, будто бы ноги стали тяжелее раз в десять, а сама она вдруг начала передвигаться в вязкой массе, похожей на густой-прегустой кисель… Уши словно заложило ватой, веки налились свинцом, даже волосы, казалось, превратились в железные нити и тоже стали пригибать Василису к земле.
Совершенно не понимая, что с ней такое происходит, девочка через силу, очень медленно развернулась и встретилась глазами с Еленой.
Никогда Василиса не видела столь страшного, яростного и одновременно застывшего, ледяного взгляда — казалось, голубая радужка глаз Елены полыхает огнем сквозь черноту зрачков. Если бы до этого момента Василиса еще сомневалась, что госпожа Мортинова желает ее смерти, то сейчас бы уверилась окончательно.
Елена медленно приближалась, но, к счастью, не спешила нападать. Наконец она остановилась в трех шагах от Василисы.
— Итак, — насмешливо произнесла часовщица, — ты все-таки захотела быть ключницей… Ну что ж, раз ты не пожелала остаться в Черноводе, то умрешь на день раньше.
К счастью, слабость ушла, ноги перестали быть ватными, Василиса вновь смогла свободно передвигаться в пространстве. Наверное, это были какие-нибудь «временные» перегрузки. Поэтому девочка начала быстро, мелкими шажками отступать, не сводя глаз с Елены. Вскоре ее спина наткнулась на что-то твердое.
— Осторожнее, — хищно улыбнулась госпожа Мортинова, — не причини вреда брату…
Василиса не выдержала и полуобернулась: прямо в глаза ей глянуло застывшее лицо Норта — он словно был вылеплен из воска. Тогда девочка заметила и остальных — молчаливые, неподвижные фигуры на тусклом, словно бы присыпанном пылью золотом циферблате.
— Они все остались в про-ошлом, — пропела госпожа Мортинова. — А мы с тобой, дорогая, ни в прошлом сейчас, ни в будущем, ни даже в настоящем… Когда все закончится, мы обе исчезнем из Лазоря… Да, мне придется бежать, чтобы скрыться от гнева великого Астариуса. Да, он этого не одобрит… Но главное, Нортон… я уверена, поймет меня… позже. Поэтому ты сейчас сама отдашь мне ЧерноКлюч, и я все сделаю безболезненно, клянусь. Идет, милая? — Елена вновь улыбнулась.
— Не идет! — Василису очень разозлило, что Елена разговаривает с ней, будто с малышкой сюсюкается. — А как же Часовой Круг? Без Черного Ключа он…
— Завертится, да еще как, — немного скучающе произнесла Елена. Браслет на ее руке вкрадчиво зашипел, плавно превращаясь в стрелу. — Да, Черный Ключ может быть направляющим, но его предназначение заключается совершенно в другом… О, я много знаю про этот Ключ.
— Я тоже много чего про него знаю, — процедила Василиса. — Поэтому прекратите приближаться, иначе…
— Что иначе, Василек?
Василиса испытала шок.
— Откуда вы…
Елена торжествующе улыбнулась.
— Ты даже представить себе не можешь, сколько всего интересного могут рассказать под пытками, — мягко произнесла она. — Что люди, что феи, что полудухи… А Селестина, хоть и придворная фея, оказалась такой слабенькой. И как это ее не защитила Белая Королева? Не подумала, что я могу нарушить наш мирный договор и напасть на одну из ее любимиц… Она, как и всегда, не принимает меня всерьез.
Видя, что Василиса молчит, госпожа Мортинова продолжила:
— Теперь, зная твое числовое имя, я могу причинить тебе много вреда… Но сначала ты должна мне кое-что рассказать.
— Что? — угрюмо откликнулась Василиса.
Она лихорадочно вспоминала, что сулит рассекречивание числового имени. Кажется, феи говорили что-то… Ах да, она же теперь не сможет стать невидимой: Елена произнесет числовое имя Василисы наоборот и тут же обнаружит ее местопребывание. Но кажется, обладание чужим числовым именем сулит и другие, куда большие неприятности…
— Что сказала тебе Белая Королева? — жестко спросила Елена. — При вашей встрече? Она сказала тебе, почему отдает Рубиновый Ключ?
— Сказала, — Василиса передернула плечами, — что отдает, согласно давнему обещанию. Разве Селестина не рассказала вам при вашей… беседе?
— Обещанию? — выдохнула Елена. Как ни странно, слова Василисы произвели на нее большое впечатление, часовщица даже рот открыла, словно бы от изумления.
— Что еще?
— А ничего, — зло ответила Василиса и глянула на часовщицу исподлобья: стрела Елены опасно дрожала в руке. Кто знает, что взбредет в голову разозленной госпоже Мортиновой… — Белая Королева со мной попрощалась. Навсегда.
— Так, значит, она не сообщила тебе тайну твоего рождения? Занятно…
— Может, вы меня просветите? Ну кроме того, что Белая Королева моя мама…
Елена вздрогнула, но тут же осклабилась.
— Ты хочешь узнать сейчас? В такую минуту? На волоске от смерти? — Кажется, Елена решила насмехаться в открытую.
Василиса же не сводила глаз с острия часовой стрелы противницы.
— Ты полудух, милая! — вдруг резко выкрикнула Елена. — Поэтому после зачасования ты никогда не вернешься назад. И больше никто не сможет доказать, что твой отец — Дух, а мать… мать не фея. Представляешь, какой будет скандал, когда узнают, что Королева фей всего лишь жалкая особь из враждебных эфларцам полудухов… Ведь когда-то именно из-за Духов часовщики убежали в другой мир…
— Мой отец кто?! — У Василисы расширились глаза от изумления. Она вдруг вспомнила, что Фэш рассказывал — на Остале живут некие Духи, которые не могут перемещаться по временным коридорам. Но отец ведь может?
— Твой отец — великий Дух, — с видимым наслаждением повторила Елена. — И скоро станет самым великим… правителем Эфлары. — Взгляд у Елены затуманился, как будто она уже видела картину величия Нортона-старшего и уж наверняка себя с ним по правую руку. Он стал первым, кто смог проникнуть на Эфлару из великого духовного народа… Поэтому, если бы выяснилось, что ты полудух, твой отец оказался бы рассекречен… Представляю себе, — Елена осклабилась, — сенсация! В РадоСвет затесался один из Духов, из проклятых временем врагов! А уж твоей матушке пришлось бы совсем несладко: феи жестко поступают с предателями… Подумать только, феями правит человек, жалкий полудух… О да, с чудесным даром «камней настроения», отданным неким Духом Астрагором. Но не будем об этом… сейчас.
— Но я человек! — решилась возразить Василиса и даже чуть отступила за фигуру брата. — Я не могу быть этим полудухом, я бы чувствовала, что какая-то другая…
— Ты полудух, в этом нет никаких сомнений. — И в доказательство Елена покачала головой даже как-то участливо. — У тебя красные крылья, а это значит многое! Просто пока не все знают, что именно… Да, не все знают, что же это значит… Черт!!! Но лучше бы ты была бездарной фейрой, и мне не пришлось бы убивать тебя… так быстро.
Внезапно лицо Елены превратилось в жесткую, хищную маску: голубые глаза сузились, а тонкие губы сжались в прямую бледную ниточку.
— Стойте! — отчаянно выкрикнула Василиса. — Мой отец никогда не простит вам этого! Не надо! Он точно разозлится, обязательно…
Ее бессвязная речь, как ни странно, возымела действие. Елена споткнулась, будто бы нарвавшись на невидимую преграду — часовая стрела в ее руке несмело дрогнула.
— Да, — задумчиво произнесла она. — Наверное, не простит. Да… не сразу. Ну и к черту!
И Елена, резко взмахнув рукой, провела часовой стрелой яркую огненную линию.
Наискось.
Повинуясь некому шестому чувству, Василиса тут же упала на пол и откатилась в сторону, прямо под ноги недвижимому Марку.
Елена громко рассмеялась, но как-то странно, без привычного эха. Стремясь избавиться от накатившего страха, Василиса вызвала крылья. И взлетела, устремившись к куполу, — благо потолок Лазоря казался бесконечным…
— Келисав!!!
Странное имя догнало ее и больно толкнуло в спину, Василиса камнем полетела вниз. К счастью, над самой землей ей удалось выровнять полет, но тут же ногу слегка обожгло: это Елена напала на нее сбоку, чиркнула пламенной нитью, пущенной из стрелы, но промахнулась.
Только Василиса развернулась лицом к противнице, как увидела, что Елена мчится на нее со скоростью света. Раз! — и вновь пролегла перед лицом девочки косая огненная линия.
Вновь повезло отклониться. Стремясь уйти от противницы, Василиса прыгнула рыбкой, тут же откатилась в кувырке за группу застывших во времени людей и попыталась сама прочертить косую линию. Ей это удалось, но Елена уже полоснула еще одной огненной чертой; две яркие нити встретились, скрутились в жгут и распались искрящейся пылью.
— Хочешь поиграть? — Елена хохотнула и взмыла свечкой к потолку.
Завороженная, словно во сне, Василиса наблюдала странную картину: перевернувшись в воздухе, Елена сложила крылья вместе — острием широкой алебарды, и понеслась прямо к ней с ужасающей скоростью.
